На планете Иммета найден минерал ксилл, обладающий целебными свойствами. Планета закрыта для промышленного использования, согласно договора между Галактическим содружеством и Промышленной корпорацией. Но Корпорация шлёт своих агентов тайно добывать ксилл. Патрульный пилот Влад Стин и доброволец Иан Сайко захватывают прорывающихся на планету контрабандистов и от них узнают, что на планете обосновался резидент Корпорации. Начальник Особого отдела охраны Имметы Павел Щербаков с пилотами Стином и Сайко решает высадиться на Иммету и арестовать таинственного резидента.
Об авторе
Анатолий Сергеевич Ромов родился в 1935 году в Москве. Окончил Ленинградское мореходное училище, плавал на судах морского флота. Затем учеба в Литературном институте имени А.М. Горького, Высшие сценарные курсы Госкино СССР. В 1961 году опубликовал первую детективную повесть "След обрывается у моря". Затем в различных периодических изданиях увидели свет детективные повести писателя "Таможенный досмотр", "Соучастник", "Ротмистр авиации", "Человек в пустой квартире", "Золото в форпике", "Без особых примет", роман "Хокуман-отель" и другие.
Анатолий Ромов - автор вышедших отдельными книгами сборников остросюжетных повестей и романов "Воздух", "Приз", "При невыясненных обстоятельствах", "Следы в пустоте", "В чужих не стрелять". По произведениям писателя и по его сценариям поставлены художественные фильмы "Легкая рука", "Невероятная правда", "Развязка", "Колье Шарлотты", "Чужие здесь не ходят", "Хокуман-отель", "При невыясненных обстоятельствах". Ряд произведений Анатолия Ромова переведён на иностранные языки и издан за границей. Живёт и работает в Москве.
Иллюстрации И. Айдарова.
Анатолий Ромов
ГОЛУБОЙ КСИЛЛ
Журнал "Вокруг света", 1984 г., №№ 7-10.
- Внимание! Всем, кто меня слышит! Всем, кто есть на Иммете! Сообщество Галактики предлагает вам вернуться!
Внимание! Здесь, в джунглях Южного материка, на поляне прибрежного массива, в пятнадцати градусах двадцати минутах восточной долготы и сорока градусах одиннадцати минутах южной широты, нами сброшены тюки с продовольствием, инструментами и энергопитанием.
Всем, кто меня слышит! Наше пребывание на Иммете заканчивается! Каждый, кто явится к месту сбора, сообщите о себе по микрорации!
Сидящий в ракетолёте радист выключил кассету, и грохот динамика за бортом стих. Спасательный облёт, повторявшийся каждые полгода, заканчивался: условия Договора запрещали кораблю находиться у поверхности Имметы более семидесяти двух часов.
- Командир, - радист кашлянул, - ещё полчаса, и мы штраф заработаем.
- Хорошо. Передай - идём на Орбитальную. Приготовиться к переходу на космическую скорость.
- Есть передать - идём на Орбитальную. - Радист нажал вызов.
Тот, кто смотрел бы на корабль снизу, из джунглей, увидел бы, как ракетолёт плавно развернулся и задрал нос. Через секунду из кормовых двигателей вырвалось пламя, и аппарат, стремительно уменьшаясь, ушёл вверх.
Я почувствовал, что просыпаюсь, и, как обычно, ещё ничего не соображая, потянулся к часам. Где же я? Каюта как каюта, пора бы привыкнуть. Относительный комфорт, если не считаться с чудовищной экономией места. Искусственный гравитатор работает нормально, ощущение тяжести нормальное. В голове туман, но я уже понимаю, что нахожусь на Орбитальной Имметы, причём второй месяц. На циферблате шесть утра. До вылета три часа, значит, успею не спеша позавтракать, посидеть в кают-компании, и как минимум ещё час будет в моём распоряжении. Поболтаю со стюардессами. Здесь, у Имметы, Орбитальная довольно большая - восемьсот метров в длину, триста в ширину и двести в глубину. Принимает до тысячи человек.
Я нажал кнопку, стекло иллюминатора прояснилось. Пора было приступать к зарядке и идти завтракать.
Однако поблаженствовать в кают-компании мне не пришлось. Я только приступил к кофе, как передо мной вырос рассыльный:
- Простите, космонавт Стин? Через десять минут вы должны быть в Особом отделе, в секторе 5Х. Вот пропуск.
У Щербакова маленькие глаза, нос уточкой, губы тонкие, сложенные как-то по-особому. В его лице присутствовало нечто недоброжелательное. Но я помнил Павла Петровича с детства и знал, что это всего лишь маска, скрывающая незащищённость души и необычайную доброту. Щербаков давно дружил с моим отцом, был умницей, эрудитом и начинал когда-то как очень серьёзный нейрофизиолог. Но потом поступил в Академию права, занялся борьбой с промышленным шпионажем, а после создания Орбитальной Имметы уже три года возглавлял Особый отдел. Увидев, что я вошёл, Щербаков кивнул:
- А, Влад, добрый день. Садись.
- Добрый день, Павел Петрович.
Я сел. Щербаков хотел что-то сказать, но вместо этого вытащил из кармана кристалл ксилла. Положил на ладонь, чуть повернул руку. Крошечный голубой кристаллик, поймав на мгновение луч лампы, вспыхнул и тут же погас, но этого было достаточно, чтобы над ладонью Щербакова будто вспыхнула молния.
- Твой отец прав насчёт целебных свойств ксилла. Выдам "страшную" тайну: последние пять лет меня постоянно мучили боли в лицевом нерве. Ночью просто спать не мог. Так вот, месяц назад я прикрепил эту кроху пластырем на щеке. На ночь. - Щербаков положил кристалл в металлическое блюдце на столе. - Всё как рукой сняло, представляешь? Как будто заново родился. И сплю спокойно. А что будет, если исследования ксилла начнут проводиться всерьёз? О ксилле и так уже ползут всевозможные слухи. Чего только не говорят. Самое безобидное, что ксилл якобы приносит счастье, а три его карата полностью омолаживают организм. Ксилл в девять раз твёрже алмаза. А вот откуда это известно всем, ты можешь мне сказать?
Будто раздумывая, Щербаков тронул кристаллик. Тот снова вспыхнул яркой искрой.
- Компания владеет всего одной планетой, но ведь на этой планете живут люди. Подписав около двадцати лет назад Договор с Компанией, Сообщество пошло на то, чтобы Иммета осталась нетронутой. Думаю, ты понимаешь почему. Безответственные элементы Компании были готовы применить оружие, лишь бы завладеть планетой. Они бы и применили его, если бы не наши патрульные ракетолёты. Иммета пока неприкосновенна как для нас, так и для них. Конечно, Компания отлично понимает, что главное здесь ксилл. О нём ничего пока не известно, только общие сведения. Пробных кристалликов у Компании, по моим сведениям, двадцать два. Их интерес к ксиллу понятен. Если минерал - панацея от всех болезней, монопольное обладание им позволит извлечь огромную выгоду. Но скорее всего дело даже не в этом: ксилл может быть не только лекарством…
- Павел Петрович, вы очень хотите попасть на Иммету?
Щербаков нехотя отвёл взгляд.
- Да, хочу. Как и каждый любознательный учёный. И всё-таки я доволен, что Иммета пока чиста.
- Говорят, после закрытия Имметы там всё-таки кто-то остался.
- Ничтожная доля, микроскопический процент по отношению к площади планеты, уж не говорю, ко всему человечеству.
- Вы говорите о людях как о каком-то понятии? На вас это непохоже.
- Говорю, потому что осуждаю их. Никто не принуждал их остаться.
- Но это живые люди.
- Влад, есть закон. Всем, кто попал на Иммету во время "ксилловой лихорадки", когда планета была открыта, было предложено вернуться в Сообщество сразу же после заключения Договора. И вот, когда уже был установлен контроль над орбитой, выясняется: около пятидесяти человек всё-таки остались. Они спрятались в пещерах, джунглях, на островах. Каждые полгода спасательный ракетолёт совершает облёт планеты, используя всё для поиска людей. В условленных местах сбрасываются продовольствие, инструменты, запасы энергопитания, свежие видеозаписи! Непрерывно в эфир, листовками, по громкоговорителю их призывают добровольно вернуться. Мы по-прежнему считаем их гражданами Сообщества, им предлагается любой пункт на населённых планетах! И что же? Они не откликаются. Ни разу за всё время. За все двадцать лет!
- Может быть, что-то мешает им это сделать?
- Что? Какая причина может помешать тем, кто хочет добровольно вернуться? Нет, извини, но мне их не жаль. Они добровольно выбрали свою участь. Если их сейчас нет в живых, что ж, виноваты сами.
Щербаков стал доставать из ящика стола какие-то документы, фотографии, папки.
Кивнул:
- Посмотри.
На фото был изображён совсем молодой парень. Судя по позе, он был мёртв: сидел, уронив голову и прижавшись щекой к поверхности стола. Можно было понять, что мертвец находится в каюте: за столом виден край откидной койки. У щеки лежит опрокинутая чашка. Рядом на столе тёмная жидкость, скорей всего кофе. Я вернул фотографию Щербакову.
- Это Стефан Микич, второй пилот дежурного ракетолёта. Обнаружен сегодня утром в своей каюте. Произведено вскрытие. По первым данным, самоубийство. Принял таблетку с сильнодействующим ядом. Запил кофе. Влад! Микич был здоров, молод. Зачем ему было принимать яд?
- Не знаю.
- Вот и я не знаю. Неделю назад Микич был на Иммете в составе экипажа спасательного ракетолёта. После этого отдыхал. Сидел в видеотеке, развлекался с друзьями. - Щербаков раскрыл стоящую на краю стола коробку с шахматами.
Я вгляделся в фигурки. Они были обычными.
- Эти шахматы стояли на полке в каюте Микича. В закрытой коробке. Так вот, наш эксперт пропустил каждую фигурку этих шахмат через микроанализатор. Ни на одной из них нет вообще никаких микрочастиц! Понимаешь - никаких? Ни пота, ни кожи, ни пыли. Что это значит?
- Может быть, их обработали спецсоставом?