- Что?! - Симон даже не воскликнул. Он завопил.
- Да успокойся ты. Вон лифт. - Роман указал на серебристую двухстворчатую дверь в конце отделанного мрамором прохода.
Они вошли в просторную кабину, Ермак нажал кнопку, и они устремились вверх.
- Да ты особо не нервничай, - начал было успокаивать друга Роман.
- Вот еще! По мне разве видно, что я нервничаю?! - Ди Рэйв вызывающе взглянул на Романа.
- Ладно. Забыли, - отмахнулся тот.
Лифт остановился на десятом этаже. Двери открылись. Интерьер коридора здесь разительно отличался от первого этажа. На стенах висели какие-то стенды и электронные табло. Двигались люди. Некоторые были в синей униформе государственной безопасности России, другие - в штатском. Они не обращали на прибывших внимания. Только два офицера кивнули Роману, и он приветствовал их в ответ.
Дверь, в которую вошли друзья, отличалась от прочих только золоченой табличкой со странной литерой "Д-37-Рокот-1". За ней находилась просторная приемная с книжными шкафами, видеостеной и стационарным компьютером на журнальном столике возле ряда черных кожаных кресел. За тонированным окном виднелась площадь.
У входа в кабинет, на двери которого светилась надпись "Д-37, полковник Калашников В. А.", стоял высокий служебный робот из черного титана. Его конструкция придавала ему сходство с человеком.
- Здравствуйте, - произнес робот бархатным мужским голосом. - Товарищ полковник ожидает вас.
- Привет, Д-37. - Роман панибратски похлопал робота по плечу, что отдалось характерным звуком, и распахнул дверь в кабинет своего начальника.
У окна стоял великан в парадном мундире с золотыми погонами полковника. Это был человек лет сорока пяти с темно-каштановыми волосами и черными как уголь усищами. Широкий в плечах и ростом в два с лишним метра, он производил незабываемое впечатление. Кабинет его был весьма просторен. Огромный стол, здоровые стеллажи с книгами и папками вполне соответствовали своему хозяину. Большое кресло было из черной кожи, остальная же мебель, настенные панели и даже корпус компьютера были стилизованы под красное дерево. На стене за креслом висели скрещенные флаги - российский триколор и флаг СССР. Над ними герб России. В стороне, за креслом, виднелась еще одна дверь. Стена напротив рабочего места полковника, начиная с двухметровой высоты от пола и до самого потолка, была увешана десятками портретов. Ди Рэйв узнал многих державных деятелей. Здесь были и Александр Невский, и князь Владимир, крестивший Русь. Был Иван Грозный и Петр I. Генералиссимусы Суворов и Сталин. Присутствовали прославленные маршалы Великой Отечественной войны и герои "последней войны человечества".
- Ну, здравствуйте. - Полковник повернулся к вошедшим. - А я было начал подозревать, что кое-кто побоится прийти.
- Мы не из робкого десятка, - начал Симон заготовленную речь. - Вы, вероятно, полковник Калашников? Это не вы изобрели тот старинный автомат?
Полковник отечески улыбнулся:
- Один - ноль в вашу пользу. Значит, вы юморист. В комедиях снимаетесь?
Это было обидно. Ди Рэйв снялся в двух психологических работах, имевших глубокий философский смысл. А "Звездная сага" была приключенческим фильмом, хотя и полным юмора, но уж никак не комедией. Ну что же, 1:1.
- Да. Конечно, - ухмыльнулся киномагнат, - еще в цирке шапито подрабатываю. У меня там смертельный номер. Называется "стрельба из автомата Калашникова по яблоку на голове у блохи".
- Вот как? - хмыкнул полковник. - В цирке, значит, подрабатываете? Насколько я знаю, еще и в стрип-баре. Да? - Голос у него был под стать росту - шаляпинский.
У Ди Рэйва сжались кулаки. Вот это действительно было оскорбление. Роман отошел в сторону и думал о том, что поведение друга окончательно испортило ему карьеру.
- Может быть, прекратим кокетничать? - хмыкнул Калашников. - Пора бы о деле поговорить.
- Ну, говорите. Я весь внимание, - пробормотал Симон.
- Что же вы так, дорогой вы наш кинозвезда? Приехали в Россию, устроили дебош. Обидели иностранку. Девушка аж из Бельгии на заработки в Москву приехала, а вы с нее последние трусы сняли. - Полковник говорил с нескрываемой иронией.
- С чего бы это КГБ занималось подобными делами? Других нет, что ли? От скуки не знаете, какое место почесать?
- Ну, если мы вам "почешем", то мало не покажется в любом месте. Это первое. Второе. Нас бы ваши похождения не касались, если бы не участие в данном безобразии нашего сотрудника. Верно, товарищ капитан? - Калашников взглянул на Романа.
Тот стоял насупившись и молчал.
- Ладно, - полковник махнул рукой, - присаживайтесь.
Друзья уселись на выехавшие из стола раскладные стулья. Хозяин кабинета опустился в свое кресло. Чуть подался вперед, упершись в стол руками.
- Зовут меня Владимир Александрович. Но для кого-то я - товарищ полковник. - Он снова покосился на Рому.
- Я не понимаю, какие к нему претензии? - подал голос Ди Рэйв. - Это я во всем виноват.
- Но он же был с вами. В заведении недостойного толка. А он не какой-нибудь рафинированный богемный мажор. Он - русский офицер, между прочим, - покачал головой Калашников.
- Да мы друзья с детства, поймите. Мы почти два года не виделись. Вот, решили отметить встречу. Идея моя была. Вел себя недостойно тоже я. Чего вы от него хотите-то? - Симон начал нервничать.
- Пытаетесь выгородить друга? - Владимир Александрович пристально посмотрел на киномагната.
Ермак напрягся. Он бросил косой взгляд сперва на начальника, затем на Симона. Он явно предчувствовал какой-то неожиданный поворот. Калашников - опытный аналитик, он уловил напряжение подчиненного и заметил смятение гостя. Полковник полностью управлял ситуацией.
- Ну что же, попробуем, - хмыкнул старший офицер. - У меня к вам есть деловое предложение, Симон. Что скажете?
- Что я могу сказать… Я ведь не знаю, о чем вы. - Ди Рэйв вопросительно посмотрел на Романа. Тот тоже оставался в недоумении.
- Вы завтра, насколько я знаю, собрались на Зети? - Владимир Александрович улыбнулся.
- Откуда вам это известно? - Симон нахмурился.
- Странный вопрос. Вы забыли, где находитесь?
- И что из того, что собрался? - Киномагнат закинул ногу на ногу и, скрестив руки на груди, воззрился из-под нахмуренных бровей на хозяина кабинета.
- У нашей конторы есть оперативный интерес на этой планете. Мы могли бы дать вам задание, выполнение которого отвечает интересам нашего государства.
- Неужели вам не хватает сотрудников и вы пытаетесь привлечь человека со стороны? Что-то слабо верится.
- Вы правильно рассуждаете. Сотрудников у нас хватает. Настолько, что мы можем уволить из наших рядов некоторых, чье поведение порочит честь мундира.
Ермак почесал в затылке.
- Но вы можете помочь вашему другу, - продолжал полковник, - если не хотите, чтобы он затаил на вас обиду за сломанную карьеру.
- Это же шантаж чистой воды! - воскликнул Ди Рэйв, вставая.
- Сядьте, - строго глянул на него Владимир Александрович. - Это было бы шантажом в случае угрозы вашему благополучию, жизни и здоровью. Я же не пугаю вас пытками, верно? У вас есть выбор.
- Нет, ты слышал? - Симон ударил сидевшего рядом Романа ладонью по локтю. - Как я мог не заметить на входе табличку "ГЕСТАПО"?!
- Прекратите фиглярничать, - поморщился Калашников, - вам это не к лицу.
- Подлецу все к лицу, - пробормотал Ермак как можно тише. Но друг все же услышал его.
- И что это было? - возмутился киномагнат. - Нет, ты объясни. У тебя ко мне какие-то претензии?
Роман молча повернул голову и уставился в окно.
- Поставьте себя на его место. Вы сотрудник госбезопасности. Встречаетесь с другом, которого давно не видели. Идете в бар. Ладно, за стрип-бар можно отделаться выговором. Но ваш друг устраивает в этом баре просто гладиаторские бои какие-то. Дело пахнет скандалом, которого жаждут жертва вашего друга и хозяин бара. Вашему другу - что? Очередная скандальная статья в желтой прессе лишь добавит ему популярности. А вот вас могут уволить на все четыре стороны. Как вам нравится такое положение?
- Но виноват-то я. При чем здесь Ермак?
- Есть правила, регламентирующие поведение офицера как на службе, так и во внеслужебное время. Русский офицер - это элита общества. И мы вправе требовать от него соблюдения кодекса офицерской чести и морали. И за нарушение такового спрашивать по всей строгости. Но вам, я думаю, этого совершенно не понять. Вы живете другими ценностями. Служили два года полуфашистскому режиму Спейсара. Живете в Америке. Может ли космополит быть патриотом? А если человеку чужд патриотизм, какой смысл говорить с ним о чести…
- Позвольте! Я стопроцентный патриот! Вы передергиваете!