* * *
Он очнулся там же, где упал. Черная пелена спала с его глаз, и он увидел солнце, пробивавшееся сквозь разрыв в облаках. Самолетов слышно не было. Сделав над собой усилие, Майкл приподнялся и сел.
- Они приходили за тобой, - услышал он рядом с собой чей-то голос.
Майкл поднял голову, вздрогнув от резкой боли. Это был старый суфий, стоявший там, где упал Юсеф. Алая артериальная кровь яркими полосами стекала по откосу дренажной канавы, и Майкл, будучи опытным хирургом, тут же учуял ее запах.
Все вокруг выглядело четким, словно на широком экране. Благодаря не успевшему выветриться адреналину все цвета выглядели ярче, чем в действительности, и Майклу показалось, что он смог точно засечь момент, когда остановилось сердце Юсефа.
- Ты бредишь, не двигайся.
Спустя мгновение до Майкла дошло, что суфий говорит по-английски, причем ничуть не менее безупречно и чисто, чем Юсеф.
- Юсеф знал, что случится, коль скоро решил приехать сюда, - сказал аскет.
- Теперь вы решили перейти на английский? - спросил Майкл. Он попытался встать на ноги, но тут же, вскрикнув, рухнул. Его правая нога была сломана, и вся нижняя часть штанины покраснела от крови.
- Побереги себя - ты нужен. Я пришел к тебе, потому что сейчас, вопреки всем обычаям, святой должен явиться - он не оставляет нам выбора.
Старик подошел к Майклу и почти шептал ему на ухо. Майкл повернулся и пристально посмотрел ему в глаза.
- Я собираюсь поднять тебя. Помни: страх лишь в одиночестве.
- Нет, нет, не пытайтесь поднять меня, - запротестовал Майкл, ослабев от боли и потери крови. - Я врач, делайте то, что я скажу.
Аскет пропустил его слова мимо ушей.
- То, что было разделено, должно соединиться. Тот, кто не ищет, не найдет.
- Осторожней, - слабым голосом произнес было Майкл, но старик уже поднимал его на ноги. Превозмогая боль, Майклу удалось удержаться на ногах, когда суфий, обняв сбоку и оперев на свое плечо, поднял его и повел, а скорее, потащил к чудом уцелевшей пастушьей хибарке. Майкл ожидал, что правую ногу вот-вот пронзит такая боль, что он тут же потеряет сознание, но оказалось, что если слегка подволакивать ее, позволяя старику себя вести, то ничего такого не происходит.
Они свернули с дороги на узкую тропинку, пересекавшую поле. Внезапно Майклу пришла в голову страшная мысль.
- Мины… - еле слышно произнес он. - Эта тропа может быть заминирована. Смотрите под ноги.
- Я смотрю.
Выражение лица суфия было как у отца, которому ребенок посоветовал быть осторожным, играя с ним в войну. Майкл увидел, как старик слегка наклонился и ковырнул туфлей землю. Показалась тупая головка взрывателя - противопехотная мина была установлена точно посередине тропы.
- Это то, о чем ты говорил? - спросил суфий.
Только-только Майкл собрался утвердительно кивнуть, как старик, громко топнув, поставил ногу прямо на взрыватель. Майкл напрягся в ожидании взрыва, хотя, разумеется, не мог успеть среагировать - и услышал смех старика. Так же неспешно они продолжили свой путь к хибарке.
Затем он, должно быть, все-таки потерял сознание, потому что сразу вслед за этим увидел, что лежит навзничь на шероховатом деревянном столе, очевидно служившем для молотьбы. Суфий терпеливо взирал на него сверху.
- Как моя нога? - спросил Майкл.
Боль теперь ощущалась острей; осторожно шевельнув икрой, Майкл почувствовал, как мышца наткнулась на торчащий обломок кости. Если такую рану не обработать, он умрет, а если через несколько часов не окажется в медпункте, то останется калекой.
Суфий внимательно посмотрел на рану.
- Не так уж плохо, - пробормотал он. - Ты будешь удивлен.
- Подобрав полу своего одеяния, он обернул им руку. - Лежи спокойно.
Майкл почувствовал, как старик слегка сжал ему икру, и приготовился потерять сознание от боли - но ничего подобного не произошло. Несколько секунд спустя нажим ослаб и старик убрал руку, произнеся: "Смотри, на рукаве ничего нет". Даже не посмотрев на свою ногу, Майкл понял, что кость совершенно срослась.
- Что вы сделали? - спросил он, однако еще прежде, чем он успел сесть, суфий толкнул его в грудь. У Майкла зашумело в голове, и, издав глухой стон, он повалился обратно. Понемногу он начал осознавать, в какой опасности по-прежнему находится: ослабевший от кровопотери, один, без транспорта, где-то на иракской стороне, не имеющий ни малейшего представления, как вернуться в лагерь миссии.
- Береги себя и помни, - тихо сказал суфий Майклу почти на ухо.
До Майкла донесся слабый голос, - его собственный? - произнесший: "Храни вас Бог". Затем шершавая рука прикрыла ему глаза, и он уснул.
Глава вторая. Добрый самаритянин
Майкл шел, как ему казалось, уже два часа. Его часы были повреждены при обстреле, так что точно определить время он не мог, но солнце уже успело выжечь с неба все облака и висело теперь в безукоризненно чистой синеве.
"Весна в Сирийской пустыне - умеренная пора", - саркастически процитировал про себя Майкл. Над дорогой висел полуметровый слой дрожащего воздуха, отчего та казалась сверкающей рекой, раскаленной, как зев печи. От пота кожа Майкла покрылась соляной коркой. Он повязал рубаху на голову, что, однако, служило не Бог весть какой защитой от низвергавшегося на него немилосердного жара.
Майкл понимал, что ему лучше было бы дождаться темноты, но он боялся засиживаться в деревне, чтобы не стать жертвой чего-то еще худшего - чего-то такого, что даже трудно себе представить. Вади ар-Ратка по большей части была сожжена зажигательными бомбами; огонь не пощадил ничего, кроме камня и глины.
"Береги себя - ты нужен", - бились в его мозге слова старика. Даже вспоминая об этом, он ощущал силу святости, исходившую от имама в белых одеждах, - своего рода требовательную доброту. Он подтолкнул Майкла к участию в битве, виденной им в его беспокойных сновидениях, войне абсолютов, в которой бескомпромиссная радость бросила перчатку безусловному отчаянию.
В битве, где к действию его побудил огненный столб.
Майкл посмотрел вверх. Огненный столб, казалось, поднимался где-то у горизонта. По словам Юсефа, именно там сражались друг с другом Бог и дьявол. Быть может, Вади ар-Ратка посетил Бог? Быть может, это ангел спас людей, виденных Майклом в мечети, и уберег их от налета, убившего Юсефа? Но чем же он, Майкл, заслужил свое спасение?
"Тебя никто не прочит в святые", - сказал Майкл себе. Он сделал глубокий вдох, почувствовав, что у него закружилась голова. От пустынного воздуха горло его пересохло до самых легких. Майкл прикрыл рукой глаза. Огненный столб по-прежнему был на месте, но кроме того в сторону Майкла двигалось сияющее облако, видимое даже при полуденном солнце.
"У меня заныли кости. Значит, жди дурного гостя". своего путешествия. Не считая небольшого уклона, местность была ровной, усеянной здесь и там мелкими скальными выходами. Спрятаться было негде, даже предположив, что это могло принести хоть какую-нибудь пользу. Все равно долго оставаться здесь было невозможно.
Но по мере того, как облако надвигалось, Майкл рассмотрел, что это был вовсе не огонь. Оставшейся способности рассуждать хватило ему, чтобы испугаться увиденного: это был столб дорожной пыли, и поднимал его не джип, ни даже какой-нибудь из вездесущих крытых грузовиков, а самый настоящий черный лимузин.
Поравнявшись с Майклом, лимузин замедлил ход и притормозил, окутавшись облаком пыли. Издав ровное механическое жужжание, опустилось окно одного из задних пассажирских мест, и оттуда выглянул человек. Это был безупречно выбритый блондин в полевой куртке цвета хаки и с фотоаппаратом на плече. В его речи отчетливо слышался тот британский акцент, что возник некогда в центральных графствах, а затем, видоизменившись, распространился к югу, в направлении Лондона.
- Что, парень, возникли проблемы? - спросил он, как будто у Майкла могли быть другие причины здесь оказаться. - Жарковато для прогулки, не так ли?
- Да, мне стоило бы это учесть, - ответил Майкл. Горло его пересохло и распухло от жажды.
- Ну так прыгай сюда, - сказал незнакомец, поднимая окно и открывая дверцу лимузина. - Мы доставим тебя в целости и сохранности куда тебе нужно. Бешеной собаки с тобой, часом, нет?
По сравнению с пустыней в машине оказалось холодно, как в Арктике, - на полную мощность работал кондиционер - и темно. Исполнившийся благодарности Майкл уселся на сиденье и принялся снимать с головы рубашку. Его спаситель подался вперед и постучал по перегородке, отделявшей их от водителя. Лимузин тронулся.
- Машина - зверь, - блаженно сказал незнакомец, усаживаясь на место. - Принадлежала когда-то одному из местных нефтяных шейхов. Оснащена, что твой танк. Нет, лучше - где ты видел танк с кондиционером и баром?
Он открыл холодильник и протянул Майклу бутылку воды.
- Да, кстати, меня зовут Найджел Стрикер. В данный момент - избалованный представитель четвертой власти в поисках приключений. - Он ткнул в сторону груды 35-миллиметровых камер на заднем сиденье. - А ты кто?
Майкл отвернул пробку и присосался к бутылке, следя за тем, чтобы не осушить ее в один присест. Ледяная вода обожгла ему горло, как расплавленное серебро; Майклу показалось даже, что он сейчас опьянеет.