Жил в свое удовольствие, по придуманным для себя законам; может быть, это и есть мудрость, символом которой является змея, на которою он очень похож. Зверев всегда приветствовал спор, если стороны придерживались одной (его) точки зрения.
- Мне по-должности, - приниженно пытался лепетать в оправдание вице-топ-менеджер. - Полагается предусматривать возможность диверсии, заговора.
- Если и был заговор, то только в несуразной голове, между правым и левым полушариями, - резко отреагировал Зверев. - На последней встрече в гольф-клубе "Атлантида", - Зверев сделал паузу и, должно быть, благоговейно закатил глаза, - мои друзья высказали твердое намерение сражаться честно, достойно, и беспрекословно отдать шпаги победителю, которым, как я не сомневаюсь, будем мы.
"Идиот! Есть в нем и угроза, и загадка, и разрушительного ума палата, но дурь и себялюбие, безусловно, превалируют," - теперь проблему вооружения транспорта придется решать мне, как наиболее заинтересованному в продолжении своей жизни. Торопливо огляделся и облегченно выдохнул: "На ловца и зверь бежит".
Танцующей походкой, покачивая на десятисантиметровых каблуках чуть полноватые круглые бедра и тонкую талию подходила модельного роста белокурая блондинка в деловом - юбка и блузка, - но не строгом, - расстегнуты по две пуговички, - костюме. Настроение, с утра приподнятое, задралось до неприличия.
Наталья Андреевна, Натали, супруга Зверева. Удивительно несхожая пара. Натали - это рассвет и молодость жизни, и Зверев… Может быть, смолоду и был прекрасным лебедем, но к сорока обратился в надутого удава. Наталья Андреевна возглавляла в "Заре" отдел снабжения и обеспечения. Осветившись самой радостной из улыбок, устремился навстречу, рассчитывая пересечься, аккурат, у дверей кабинета.
- Здравствуйте, Сережа, - большие глаза полу прикрылись подсиненными веками, давая рассмотреть густую ресничную опушку и распахнулись вновь, сверкнули лукавой искоркой. - У вас что-то срочное?
- Наталья Андреевна, - помня о камерах слежения, чопорно приостановился, вдыхая зовущий аромат нереально чувственных духов. - Сам терплю, а душа взгрустнула.
- Попробую угадать причину, - Натали склонила голову набок, изобразив взгляд немного нелепой блондинки. - Нет, вопрос серьезный, пройдем в кабинет. Душевные струны нужно подстраивать бережно.
- Сегодня не смогу смотреть в ваши замечательные синие глаза, - торопливо предупредил, не в силах оторвать взгляд от матовой кожи груди.
Девушка качнула волнистые пшеничные локоны волос, тоненько усмехнулась, гостеприимно распахнула дверь и первой прошла внутрь, а как только деликатно щелкнул фиксатор замка, повернулась, обхватила руками шею и плотно прижалась.
- А я в твои смешливые всегда с удовольствием смотрю, - Натали торопливо расстегивала и сбрасывала с меня одежду, попутно оголяясь сама, видимо, и я как-то участвовал в процессе. - Сережа, продолжай, говори; слова материальны: имеют вкус, цвет, запах, - ах, Серый-Серенький-Сережа, так и повторяла бы…. как возбуждают слова.
Наклонился и, лаская ладонями ее груди, договорил:
- Оторвать взгляд от твоих двойняшек-дынек совершенно невозможно, и невозможно надышаться запахом твоих волос.
- А я-то думала, ты в глубины моей души всматриваешься. Держи крепче, - Натали, толкнув ладонями, повалила спиной на диван, вскочила верхом и закачалась-замурлыкала, ускоряясь и прогибаясь в сладкой истоме. - Не молчи…
- Вчера ежика видел. Бежит вдоль забора, по сторонам - ноль внимания. Я ему: "Эй, ежик, привет!" Ухом не повел, чертяка, - прерывисто выдыхая слова, поведал всплывшую среди наслаждения историю.
Натали замерла на пике; сдерживая крик, закусила губы. Протяжно выдохнула и рухнула в полной расслабленности.
- Хорошо-то как! - повозилась, устраиваясь поудобнее и зажала рот ладошкой, сдерживая смех, - Какой ежик, откуда?
- Нормальный ежик, по траве бежал. Обеспечил настроением на три дня вперед и тебя порадовал. Пушистый весь.
- Хороший ежик, человечный и милый, - Натали посерьезнела. - Мой придурок, кажется, заревновал. Велел ободрать все вооружение с твоей посудины. - Натали дотянулась до стола и подала листок-приказ, по которому грозный каперствующий транспорт "Надежда" превращался в безопасную железную бочку с двигателем.
- Раньше такие страсти решались проще: задушил эту, как ее? - грустно поклоуничал я в ответ на убийственный приказ. - У Шекспира, кажись. Да-да, припоминаю, сам Шекспир и душил. И, как мужик, его понимаю. Твои действия? - приподнявшись на локте и поигрывая в ладони грудью Натали, спросил нарочито лениво.
- Будут зависеть от твоих, - весело подхватила Натали. - Не имеешь ты морального права меня в бездействии упрекнуть.
Девушка вскочила с дивана, накинула блузку и, не застегивая, потянулась к юбке. Мы оба знали сценарий, и Натали, измождено падая лицом вниз на диван, не смогла на этот раз сдержать утробного густого крика. Я присел на пол и заглянул в теплые синие глаза, полюбовался гаснущим возбуждением, чуть тронул губами пушистые ресницы.
- А в детстве, ты была маленькой феей или гадким утенком?
- Ни тем ни другим, - Натали осветилась улыбкой, достав ее откуда-то из глубины души. - Я была маленьким ежиком, пугливым и колючим, пряталась по углам и выставляла иголки. Тебя это действительно интересует?
- Давно хотел спросить, сам из застенчивых.
- Вот и нашелся объединяющий души штришок. Для того и пришел?
- Соврать?
- Не надо, - Натали вновь дотянулась до стола. - Нетерпение твое очевидно, мой рыцарь.
- Опять печаль и грусть, - я попытался шутить. - Зачем люди себя мучают, жили бы без любви.
- Не получается, а к космосу ревновать глупо. Расстанемся без истерик и навсегда, запомнив место и время, где были счастливы. - Натали грустно улыбнулась и протянула листок-приказ, по которому на транспорт "Надежда" кроме штатного вооружения, полагалось множество дополнительного, плюс второй комплект боезапаса в трюм, в качестве груза. В примечании предписывалось демонтировать УДУ (Устройство дистанционного уничтожения). - Чтобы не смогли достать мою симпатию длинные руки озверевшего мужа.
Мир взаимоотношений мужчин и женщин мало того что необъятен, от похотливого инь и янь до чистых эмперий, он еще и не статичен: изменяется во времени и пространстве. Попробуйте найти и соединить две нужные половинки среди миллиардов вариантов… И среди внешнего цинизма всегда тлеет в мужской душе природная установка - мальчишеское желание поклоняться загадочной богине, и в женщине девичья мечта - быть загадочной богиней. И теплый грустный лучик в зеленых глазах Натали - наша общая тайна, о которой мы не могли говорить даже наедине.
- Ощущение, будто мы расстаемся чаще, чем встречаемся.
- Так не бывает.
- Знаю, только ощущение. Спасибо за УДУ, я тебе тоже когда-нибудь, что-то хорошее сделаю, - поблагодарил искренне, хотя УДУ давно выкинул с корабля без всякого на то позволения.
ГЛАВА 2 "ТРОЯНСКИЙ КОНЬ"
Когда человечество все живое уничтожит,
останутся на Земле тараканы, крысы, караси
и китайцы. Живучие заразы и плодовитые до ужаса.
Ненаучный прогноз
Вышел в истоме от сладкого приключения и легких укорах совести, - использовал женщину. Отговорки, мол, все так делают, и победителей не судят, - слабое утешение. Очередной "черный шар" в корзину моральных принципов. Или "белый шар"? Живем с Натали в не соединяемых социальных мирах, но наша долгая чувственная связь похожа на любовь. Постоянно и настойчиво прокладываем маршруты, будто роем тоннели в космосе навстречу друг другу, и согласуем время встреч в разных точках вселенной.
Натали и ее супруг связаны не любовью, а деловыми отношениями: он представитель клана космических перевозчиков, она - "королева бензоколонок" и всего стреляющего и взрывающегося. Бедолаги несли свой династический неразрываемый брак, как тяжкий крест; избегая встреч, жили в разных домах, городах, странах и на разных планетах. Однако пару лет назад родили наследника, который увидел свет на борту нашей "Надежды", - Натали продуктивно отдохнула на курортной планете "Эдем". Теперь Зверев пытался одним выстрелом решить две проблемы: сдать америкосам победу и сжить со света любовника жены.
Завтра начало гонки, а сотрудники, зарядившись оптимизмом неадекватного топ-менеджера, мысленно произнесли пофигистское заклинание: "Шефу не надо, а мне и подавно", - и устранились на устройство личных делишек и развлечений. Охрана, подготовка и старт корабля легли на плечи двух человек - мои и Штольца.
Я "экс оффицио" - по должности, а Штольца, пунктуальнейшего из немцев, гнали к служебным обязанностям врожденная аккуратность и педантичность. Всякое дело бедолага начинал с изучения инструкции, и, если последняя включала даже сто шестьдесят пять пунктов, скрупулезно и точно исполнял все сто шестьдесят пять, что смешило, но и восхищало, гарантируя устойчивую опору под ногами и надежную стену за спиной.
Мне случалось видеть Штольца в бою. Крейсер-американец, - с невинной мордой, мол, принял за пирата, - лупил по нам в упор; пробил защиту и распорол ракетой корпус машинного зала. Рвались экраны наблюдения по всей рубке, ядовитый дым слоями волновался между креслами, но Штольц ни на секунду не оторвался от орудийных мониторов. Методично вколотил в рубку монстра три ракеты подряд и отправил заокеанского "друга-почти брата" в вечное беспосадочное плаванье.