Вениамин не удержался от сдавленного стона: в отобранной бутылке оставалось всего несколько глотков выдохшейся воды, и он собирался цедить ее до конца встречи. Но быстренько придумать убедительную отговорку не успел, и пришлось, вымученно кивнув, убеждать уже себя, что минералка гораздо полезнее коньяка, а здоровье требует жертв.
* * *
На космодроме "Космический мозгоед" уже поджидала монтажная бригада с пирамидой контейнеров, и такая оперативность Станислава несколько напугала. Складывалось впечатление, что шоаррцы полгода пытались заманить добровольцев для испытания своей "друг-пушка", а тут какие-то дураки сами напросились, надо скорей хватать!
Идти на попятный было поздно. Капитан перевел продавцу оговоренную сумму, в процессе несколько раз уточнив у командующего бригадой авшура, правда ли, что если в течение месяца клиента "грустить новшеств", то фирма безропотно все отковыряет и вернет деньги.
– Ой, ну шо ви так суетитесь за ту обвеску? – Авшур ловко выдернул у Станислава планшет в следующую миллисекунду после заключения сделки. – Да через месяц ви полюбите ее больше вашей дражайшей супруги!
– У меня нет супруги, – буркнул капитан.
– Так тем более! – не смутился авшур.
Вживую отражатели оказались еще более причудливыми и громоздкими, чем на макете. Фирма не обманула, подобрала краску нужного тона – правда, перламутровой текстуры, но если нарочно не присматриваться, в глаза не бросается. Шоаррцы с энтузиазмом принялись за работу, мухами бегая по корабельной обшивке на молекулярных присосках и бодро щебеча. Каркас обвески расползался по корпусу, как стрелки инея.
Станислав спрятался в каюте, не в силах наблюдать за надругательством над своим кораблем, и, пока есть возможность, сделал все необходимые звонки – в ближайшие две, а то и три недели связи с обитаемым космосом у транспортника не будет, клиенты начнут нервничать, а друзья беспокоиться. В Магеллановом Облаке отсутствовал даже инфранет, не говоря уж о межпланетке. Наффцы почему-то очень трепетно относились к информации и передавали ее только лично, максимум – по узконаправленным защищенным каналам. Это создавало торговцам и перевозчикам определенные трудности, зато давало подзаработать на свежих новостях, да и вообще – первые земные корабли болтались в вакууме годами, и ничего. Дело привычки.
Самый важный и трудный звонок капитан оставил напоследок.
К коммуникатору долго не подходили, Станислав уже хотел отменить вызов, гадая: его не слышат или игнорируют?
Потом заставка в вирт-окне все-таки сменилась трансляцией со свинофермы, на которую ворвался псих с циркулярной пилой, – по крайней мере, из динамиков хлынули соответствующие звуки.
При ближайшем рассмотрении ферма оказалась маленькой кухонькой, в которой действительно наличествовал псих, и его вид тянул уже не на посттравматическое расстройство, а на параноидальную шизофрению или даже маниакальный синдром в острой фазе.
– Чего тебе, Иуда?!
Всклокоченный, запаренный Вадим бластером направил на Станислава ложку, измазанную дымящейся кашей. Осатанелый взгляд подтверждал, что спецагент не обознался.
Капитан сделал сочувственно-понимающее лицо, правой рукой незаметно убавляя громкость.
– А где ваша няня?
– Нету! – так свирепо рыкнул приятель, словно несчастная женщина навеки упокоилась в его морозильнике, порционно разложенная по пакетикам. – У нее сегодня выходной!
– Ну, я вижу, у тебя тоже неплохо получается, – соврал Станислав. Поднимающийся от плиты дым имел отчетливый коричневый оттенок. – Только, это, не рановато ему кашу-то? Они ж до года вроде того, грудные…
Капитан спохватился, что эта часть тела у однополчанина хоть и имеется, но для вскармливания вряд ли пригодна, и поправился:
– То есть бутылочные!
Вадим молча наклонился, подобрал откуда-то из-под ног источник резко усилившегося звука и пришлепнул себе на бок.
Станислав не сильно разбирался в детях, и если еще более-менее уверенно мог отличить годовалого малыша от десятилетнего, то между, скажем, двух- и четырехлетками особой разницы не видел. Но даже ему ребенок показался крупноватым для трехмесячного. Во-первых, он сидел на "кормящем папаше" с цепкостью обезьянки, Вадим придерживал его чисто формально. Во-вторых, обладал уже четырьмя зубами и роскошной лохматой шевелюрой, до того жгуче-рыжей, что у Станислава защипало в глазах. Легкие у младенца тоже были очень, очень здоровые и объемные.
– Ого! – вырвалось у капитана. – Ничего себе вымахал! Чем ты ему кашу приправляешь?!
– Кровушкой своей, разве не видно?! – рявкнул Вадим, в противовес ребенку заметно осунувшийся и побледневший. Потом все-таки ворчливо добавил: – Побочный эффект клонирования, ускоренный рост будет продолжаться еще пару месяцев, пока действие стимуляторов не прекратится…
– Вот и отлично, значит, быстрее вырастет! – попытался утешить его Станислав.
Вадим покачнулся и перехватил ребенка поудобнее.
– Чего тебе надо-то?!
– Да вот, хотел узнать, как у вас с Аликом дела, а то мы…
– Узнал?!
Станислав понял, что план "случайно" свернуть разговор на нужную тему провалился. Осатаневший нянь был не в состоянии поддерживать ни светскую беседу, ни какую-либо вообще.
– Ладно, я лучше попозже пе…
– Какая, к чертям собачьим, разница, думаешь, что-то изменится?! – раздраженно перебил спецагент. – Давай скорей выкладывай и…
Ребенок так резко замолчал, что Вадим тоже осекся на полуслове и с подозрением на него уставился. Но Алик, оказывается, просто заметил голограмму и, присмотревшись, внезапно разулыбался во весь рот. Улыбка у него была совсем иная, чем у Дэна – киборг обычно едва ее намечал, не разжимая губ. Тем не менее именно в этот момент Алик стал особенно похож на генетического "отца", и не улыбнуться этой хитрой довольной мордашке в ответ было невозможно.
– Ах ты солнышко, какой хороший мальчик, у-тю-тю! – умилился Станислав, не сразу сообразив, что ребенок смотрит не на него.
В дверях капитанской каюты стоял привлеченный странными воплями Дэн. Переступить порог киборг не решился, а поняв, что его засекли, попятился, но Станислав дружески махнул ему рукой – заходи уж, раз пришел! Будь разговор секретным, капитан заперся бы.
Алик издал несколько нежных воркующих звуков, резко контрастирующих с недавней сиреной, и потянулся к вирт-экрану, очарованный ярким рыжим пятном. Маленькие пальчики несколько раз сжались и разжались, хватая пустоту и пуская по картинке рябь. Дэн, помедлив, поднес к экрану развернутую ладонь, и ребенок попытался схватить уже ее. Лица у обоих были такие сосредоточенно-озадаченные, что Станислав не удержался от усмешки.
Вадим притворился, будто ничего не замечает, и уже спокойнее проворчал:
– Так что там у тебя случилось?
– Пока ничего, просто посоветоваться хотел. Кхм… Вадик, ты слыхал про Ржавого Волка?
– Возможно, – мгновенно включил спецагента приятель. – А что?
– Похоже, он все-таки жив, – с таким вздохом признал капитан, словно это была его вина.
– Ерунда, – не задумываясь, отрезал Вадим. – За время моей работы под прикрытием о нем ни одна пиратская крыса не пискнула, а преступник такого масштаба рано или поздно дал бы о себе знать. С его характером и казной разгромленной банды он бы наверняка снова что-то замутил.