"Великим и могучим" он тоже владеет. Да только в Латтонии этот язык под запретом.
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 2
Глава третья 4
Глава четвертая 5
Глава пятая 7
Глава шестая 8
Глава седьмая 10
Далия Трускиновская
Переводчик со всех языков
Глава первая
Мы работаем в команде, потому что кладоискатель-одиночка рискует жизнью. После того как Андрея завалило в подвале заброшенного дома, а труп нашли две недели спустя, мы как-то вдруг сразу поумнели. Поодиночке больше никогда не ходим. Кладоискатель - тоже профессия, и не из худших. Конечно, если есть еще какое-то занятие. Зимой, скажем, бегать по оврагам, где ручьи вымывают из почвы самые неожиданные вещи, не с руки. Зимой нужно сидеть в тепле, делать что-то не слишком обременительное и готовиться к летним экспедициям.
Но вот с тем домом на Магистратской следовало поторопиться… Наши городские власти непредсказуемы. Вот они решили сносить четырехэтажное здание на углу, чтобы ставить там многоэтажную автостоянку - замечательно. Здание - не памятник старины, а стоянка в центре города необходима. Вот они отселили жильцов - тоже хорошо. Решили сносить старую рухлядь летом. И это прекрасно. Но вдруг начинается суета, кто-то сверху дает команду "немедленно!", и в самую холодрыгу затевают снос дома - рядом с ним и в летнюю пору по узким улицам не проехать, а тут еще сугробы в человеческий рост, а тут еще обязательное ограждение! И прощай, Магистратская улица, по меньшей мере до мая!
Мы собрались на военный совет. Мы - это Дед, Муха и я, Гость. Прозвали в соответствии с поговоркой про незваного гостя и татарина. Ну, внешность у меня такая: раньше бабка татаро-монгольским игом звала, когда я ей сильно надоедал.
- Надо брать, пока там Тимофей не побывал, - сказал Дед. - Домина довоенной постройки. На чердаке, может, и оружие найдется. И наше, и немецкое.
- Кто бы возражал! - ответил Муха. - Но сперва нужно узнать, не засели ли там бомжи.
- А чего узнавать - подойти туда вечером и посмотреть, не горит ли свет, - придумал я.
- Они и в потемках могут сидеть. А поди их оттуда выкури!
Довоенный дом в городе, который с сорок первого по сорок пятый пару раз переходил из рук в руки, - это сокровище. Хотя с сокровищем приходится повозиться. Металлоискатель там бесполезен - столько в стенах всякого железа. Простукивать по старинке - как раз, обнаружив пустоту и продолбившись, попадешь в дымоход, а там одно богатство - слой сажи в три сантиметра. Но умные люди знают, что лучшее место для тайника - это большой деревянный подоконник. Если снизу проковырять, то можно спрятать золото и камушки. А подоконников только в окнах, что глядят на улицу, сорок штук…
Мы решили провести первую разведку немедленно. Разбежались по домам и собрались часов около одиннадцати, одетые по-походному и при оружии. Нет, ни огнестрела, ни травматики мы не берем, шум ни к чему, а старые добрые нунчаки могут пригодиться. Шокер у нас тоже имеется. И перцовый баллончик - хотя он против собак, но и человеческий нос его не любит. А у нас в хозяйстве есть респираторы - на случай, когда приходится ворошить пыль на чердаках. Там слой может быть по колено! А под слоем что угодно. Тимофей однажды бриллиантовую сережку нашел. Как она попала на чердак - уму непостижимо. Сперва в левом ухе носил, потом надоело - продал.
Он вообще-то не Тимофей, а Райво. Почему латтонец взял себе русское имя, догадок не было, его так уже месяца два все называли. Чудак феерический и при этом умеет драться. Дед с ним как-то сцепился - вломил ему неплохо, но сам потом отлеживался с сотрясением мозга. Тимофей и его орлы - наши городские конкуренты, они на природу не рвутся. А вот есть еще "лесные братья", так с теми лучше в лесу не встречаться, как раз и останешься в безымянном овраге кормить червяков. Черные кладоискатели. Их еще называют "гробокопатели". Против них могут выступить только красные кладоискатели - эти большой командой работают, выезжают человек по двадцать. Им сила нужна: они то из колодца пулемет вытянут, то в лесу заваленный дот раскопают. А нас всего трое. Да нам никто больше и не нужен. Было четверо…
- Кажется, пусто, - сказал Дед. Он пришел первый, заглянул во двор, послушал тишину и посмотрел на темные окна.
Брать дом мы решили со двора, с черного хода. Там сквозной подъезд, по узкому коридору можно выйти на лестницу, но надо все время светить себе под ноги, чтобы не вляпаться в кучу. Бомжи где спят, там и гадят - принцип у них такой, что ли?
Потом мы зря извели кучу времени на подоконники - никто в них тайников не устраивал.
Парочку спящих бомжей мы обнаружили на третьем этаже. Трогать не стали.
Влезть на чердак оказалось непросто: был люк в потолке, а лестница к нему отсутствовала. Мы впотьмах, светя фонариками, разбрелись по четвертому этажу, нашли забытые табуретки и кухонный стол. К счастью, висячего замка на люке не было; мы поставили под ним стол, на стол - табурет и с двух сторон подпирали Деда, пока он выталкивал наверх крышку люка. Наконец она откинулась. Тогда мы подсадили Муху - самого легкого, и он пошел по чердаку, докладывая нам о находках и ругаясь: грязи было по щиколотку.
- Во! Ящики! - донеслось из дальнего угла. - Открытые! С книгами!..
- А что за книги? - спросил Дед.
- Хрен разберешь… Погоди… Готическим шрифтом. По-немецки или по-латтонски… Их тут штук сорок.
Книги в наше время - сомнительный товар, но мы однажды нашли немецкий молитвенник восемнадцатого века, тоже готическим шрифтом, и отдали его постоянному клиенту - немцу-посреднику. Он заплатил за книжку тридцать евро, а сам ее продал, мы так подозреваем, за триста. Но это было давно. С того времени мы научились искать покупателей через интернет и кое-что выставляли на сетевых аукционах.
- Гость, лезь к нему, - сказал Дед. - Разберитесь там, орлы. Если что стоящее - тащите, я приму.
Он подставил мне "замок", подтолкнул - и я влетел в люк.
Чердак был обыкновенный, в меру захламленный. В углу светился фонарик, подвешенный к стропилу. Муха стоял на корточках перед ящиком и выкладывал на другой ящик книги.
- Слушай, им по сто двадцать лет, - разглядев цифры, обрадовался я. - По крайней мере, возьмут в букинистическом.
- И простоят они там десять лет…
- Да ладно тебе. Раз ничего другого нет, давай хоть книги возьмем.
Еще мы нашли исписанные тетради (фиг чего в них разберешь), а на дне - плоскую деревянную коробку с чистой бумагой и какими-то пузырьками темного стекла.
Есть коллекционеры, которых хлебом не корми - дай такой аптечный пузырек с наклеенной бумажкой. Платят они не слишком много, но этот товар у нас не залежится. Мы взяли коробку, несколько книг потоньше, спровадили Деду в люк и пошли изучать остальные углы. Ноги вязли в рыхлом месиве на полу.
Добыча в итоге была такая: плоская коробка, пузырьки, книги, несколько запыленных бутылок, сумка с тряпьем. Все это мы, решив, что на сегодня хватит, завтра тоже будет день, потащили к Деду.
Дед живет с матерью и ее сестрой в деревянном двухэтажном доме. Они правильные тетки - понимают, что у мужика свои потребности. Поэтому они сделали Деду отдельный вход в его комнату с лестницы. Сами к нему заходят очень редко - страшно. От одного плаката с Мэрлином Мэнсоном непривычного человека может вывернуть наизнанку, а ведь в комнате еще ужасы имеются. Дед настолько силен, что однажды вкатил по лестнице и установил в своей комнате байк. Так этот байк простоял всю зиму: гаража-то у Деда нет, а держать такую дорогую вещь в дровяном сарае - лучше сразу оставить на ночь посреди улицы. Более того, он почти в одиночку (Муха только дверь держал) спустил этот байк весной вниз. Так что его мать и тетка не хотят портить себе нервную систему сюрпризами, которые водятся в логове у Деда.
Он и сам - сюрприз. Из рыжей шубы, которую мы нашли в одном чулане, он сделал себе такую безрукавку, что хоть в кино показывай, в фильме из средневековой жизни. Волосы - по пояс. Обычно он их заплетает в косу. Если коса мешает, укладывает ее узлом на затылке, как его собственная бабушка. Когда сзади узел, а спереди борода, это впечатляет. В ближайший маркет Дед ходит в меховой безрукавке и босиком. В трамвае ездит тоже босиком. Однажды сказал контролеру: "Разве я похож на человека, который способен купить билет?". И контролер отвязался. А лет ему сорок.
Иногда его принимают за латтонца, и ему это не нравится.
Муха потому и Муха, что маленький, шустрый и жужжит. И упрямый, как муха, которой непременно нужно шлепнуться в твой стакан с пивом. Дед говорит, что это у него комплекс Наполеона. А я весь какой-то средний, не считая рожи. Где-нибудь в Татарстане и она была бы средней. Но тут у нас Латтония.
Мухе семнадцать лет. Ходить в школу он перестал примерно в четырнадцать, задав родителям вопрос, на который у них не было ответа:
- А смысл?