Ассоциация прекратила финансирование, когда через полтора года Леонсия представила промежуточный отчет, утверждая, что полностью сбывшихся предсказаний всего триста девяносто четыре - столь малый процент от общего числа, что говорить можно лишь о случайных совпадениях. Число несбывшихся пророчеств тоже соответствовало математическому ожиданию. В Ассоциации были прекрасно об этом осведомлены; миссис Вексфорд, как оказалось, не первой исследовала статистику предсказаний, а в выводах своих была даже не десятой. Леонсия не сумела опубликовать статью, поскольку, согласно условиям контракта, результаты принадлежали не ей лично, а Ассоциации.
Что понимала Леонсия в математической статистике и обработке экспериментальных данных? Ничего. Но она многое понимала в психологии, овладела кое-какими методами воздействия на личность, и одну неординарную личность - Карла Гунтера, старшего научного сотрудника кафедры прикладной математики в университете Таллахасси, - приручила настолько, что несколько лет находилась на ее, личности, полном содержании, пока возилась с материалами по "делу Кейси", а потом судилась с Ассоциацией, желавшей заполучить обратно переданные ей документы и требовавшей никогда не использовать результаты во вред устоявшейся репутации главного ясновидца Соединенных Штатов.
Леонсия открыла кабинет на улице Рузвельта, где она принимала пациентов, желавших получить помощь психоаналитика.
Четыре случая, о которых она впоследствии написала небольшую заметку в "Журнал прикладной психологии", заставили ее задуматься. К окончательному выводу она так и не пришла, но с пациентами с тех пор обязательно проводила сеансы по собственной методике.
Идея была проста, как камень с двумя острыми гранями, подобранный однажды на тротуаре и с тех пор лежавший на ее столе в кабинете, - то ли талисман, то ли амулет, то ли просто напоминание о том, что будущее и прошлое суть две стороны одного явления, и раздельно их исследовать недопустимо. Оттого предсказатели, ясновидцы и пророки так часто ошибаются.
* * *
- Расскажите мне о ваших снах, Питер.
- Я вам о них уже сто раз рассказывал, миссис Вексфорд, Леонсия. Можно я буду называть вас по имени? Мне так хочется.
Какое чувство в нем пробудилось? Она ощутила в его голосе непривычную мягкость, он произнес ее имя так, будто…
- Конечно, Питер. Для вас я Леонсия. Вы для меня Питер. Мы друзья.
- Нет, - сказал он иным тоном: грубо, жестко, будто гвоздь в стену заколотил. - Мы не друзья. Я вас убью, Леонсия, не думайте, что сможете что-то изменить.
- Я не сомневаюсь, Питер. - Нужно следить за голосом. Без паники, чувства его обострены, он слышит в ее интонациях больше, чем она может себе представить. - Но мы ведь все равно разговариваем.
- Пока вам не надоест сидеть в темноте.
- Так почему бы вам не рассказать о снах? Давайте поговорим об этом.
Молчание продолжалось слишком долго. Если бы он хотел сказать "нет", ответил бы сразу. Ему самому хотелось выплеснуть все, что скопилось в мыслях и памяти.
- Хорошо. Мы с Дирком выпили пива, я обычно не пью пива на ночь, потом плохо спится, но Дирк поругался с Катрин, ему нужен был собеседник, он много говорил, я не слушал, клевал носом, но пиво было хорошее, я вернулся домой в первом часу, Дирк хотел пойти ко мне ночевать, надо было, наверно, согласиться, тогда, может, и сон этот не приснился бы, но я ему сказал, чтобы шел домой и помирился с Кэт, где он найдет еще такую дуру, что с ним возилась бы, так я о чем…
Он захлебнулся словами, он не хотел останавливаться, но пришлось, он почему-то думал, что, если будет говорить непрерывно, то воспоминание окажется не таким… каким? Ей казалось, что она ощущает не мысли его, а запах мыслей, тягучий терпкий запах, немного противный, хочется сплюнуть… Странное ощущение, но оно время от времени приходило к ней во время сеансов. С некоторых пор. Раньше такого не было.
- Вы хотели рассказать свой сон.
Что-то он сказал совсем недавно, очень важное, она должна вспомнить. О Катрин, которую Леонсия знала по рассказам Питера? Он был влюблен в жену друга, она часто возникала в его погружениях, но в прегрессиях почти никогда, и Леонсия для себя решила, что то ли с другом, то ли с его женой случится в будущем что-то не совсем хорошее. До конкретного разговора об этом они во время сеансов так и не добрались. В апреле, когда она сказала, чтобы он больше не приходил…
Стоп.
Он сказал только что…
- Я не хочу вспоминать сон. - Капризный голос, как у ребенка. Это хорошо, он хочет рассказать, но хочет, чтобы его заставили. Не это главное. Он только что сказал…
- Этот суд… Та же комната, что много раз…
Голос монотонный, без эмоций. Привычная для него реакция - он вспомнил прежние сеансы, вспомнил себя, лежавшего на кушетке, вспомнил, как закрывал глаза и слышал: "А теперь, Питер, вы вспоминаете… Вы не спите, вы погружаетесь в воспоминания… свои воспоминания о будущем… Будущее - это несбывшееся… Вы его помните, сейчас вам кажется, что перед вами возникает картина…"
Он привык к этим словам, он их не то чтобы выучил наизусть, они проникли в его подкорку, как грунтовые воды, заполняющие подземные пустоты. Она могла не произносить этих слов, когда он ложился и закрывал глаза. Он сам проговаривал их мысленно и уходил в себя, в того, которого еще не существовало в реальности.
- Судья… не могу расслышать ее имени, секретарь произносит его каждый раз перед тем, как она входит в комнату, я слышу, я очень четко слышу имя, но не могу… так неприятно…
Она коротко вздохнула и сильнее прижала ухо к двери. Если он зациклится на имени, как уже не раз бывало…
- Мне сказали, чтобы я встал, потому что будет зачитан приговор.
Вот оно что. В прегрессиях они не дошли до этого момента. Она прервала сеансы, ставшие слишком опасными для его психики. Дошли до оглашения вердикта присяжных, и он очень взволновался, пульс его участился до ста пятидесяти ударов, пальцы скрутила конвульсия, продолжать было нельзя, и она сказала: "Хватит!" Она и сама испугалась. И приняла решение - прекратить. Материала было собрано достаточно, а рисковать психическим здоровьем пациента она не имела права.
Значит, ему приснилось, как зачитали приговор? Можно себе представить… Присяжные вынесли вердикт: "Виновен в убийстве первой степени". В предумышленном убийстве с заранее обдуманным намерением. Какой приговор могла вынести судья в штате, где не отменена смертная казнь?
Бедный Питер. Если бы тогда, в апреле, удалось вытащить из его бессознательного, из памяти будущего - кого он убьет и почему…
* * *
Странно, что никто прежде не обращал на это внимания. С другой стороны - ничего странного, когда важнейшими проблемами человеческой психики и восприятия реальности занимаются дилетанты. Кто работал с тем же Кейси? Профессиональные психологи и психиатры? Нет, "специалисты", так же, как сам Кейси, зацикленные на сверхидее, подверженные сильному психологическому давлению со стороны целителя и пророка. Все, какие возможно, правила проведения экспериментов были нарушены, и сейчас было трудно понять: нарушены по неведению экспериментаторов или правильной методике противодействовал сам Кейси.
А остальные зафиксированные случаи прегрессий или, как говорят на "простом" языке, ясновидения? Доктор психологии из Калифорнийского университета Элен Вамбах погружала в транс профессионального экстрасенса Чета Сноу и предлагала ему рассказать, каким он видит будущее лет через десять-пятнадцать. Сноу увидел, как тонет Япония, уходит под воду Калифорния… Катастрофы одна за другой. Рассказ Сноу поразительно детален, но контрольного эксперимента никто не провел, и потому результат нельзя было считать удовлетворительным.
Она написала статью в "Вестник психологии", и рецензент, в принципе, согласился с ее позицией: да, так называемые прегрессии проводились без соблюдения правильных критериев тестирования. Иными словами, все это лженаука, даже если не было прямых подтасовок. Но она-то не такой вывод имела в виду! Чтобы статья увидела свет, пришлось исправить заключение, и беззубость опубликованного материала не принесла ей морального удовлетворения.
Началась депрессия. Разлад с Карлом был предсказуем: разные характеры, одно время им обоим казалось, что смогут притереться друг к другу, она хотела завести второго ребенка, Данни выросла, у нее появился молодой человек, а Гунтер хотел сына… Вовремя одумалась, представила, как будет растить второго ребенка без отца. Не видела она в Карле главу семейства и не ошиблась. Застала его как-то… вспоминать она не хотела и не вспоминала. Разошлись, и слава богу.
Странно, что именно в тот день, когда она указала Карлу на дверь, к ней на прием пришел человек, ставший первым реальным доказательством ее идеи. Только тогда, когда он ушел, она поняла, что это была победа. Разговор продолжался вдвое больше времени, чем обычный сеанс, потому что, погрузив пациента в измененное состояние сознания, она стала задавать ему вопросы, отличавшиеся от обычных. Что вы ели вчера на завтрак, как провели прошлые выходные, что думаете о президенте Буше-младшем? Он говорил, а она сравнивала с его же ответами на эти вопросы, которые задавала, записывая о нем предварительные сведения, - хотела убедиться в его памяти и психологической вменяемости. Убедилась. В состоянии погружения он прекрасно помнил именно то прошлое, о каком рассказывал ранее. Можно было переходить к следующему этапу, и она задала вопрос, чувствуя, что ступает на тонкий слой льда, который может проломиться в любой момент: