Ее вразнобой поддерживали остальные; снаружи нарастал шум толпы. Бейли буквально физически ощущал присутствие стоявшего рядом с ним Р. Дэниела Оливо. Он взглянул на продавцов. Этих роботов изготовили на Земле, причем это были далеко не самые дорогие модели. Они предназначались для относительно несложной работы; они разбирались в стилях обуви, знали цены и размеры, ориентировались в колебаниях цен на бирже и делали это лучше людей, так как, не извлекая выгоды для себя, они могли составлять заказ на следующую неделю и, если нужно, снять мерку с ноги покупателя. Сами по себе эти люди безобидны. В массе - чрезвычайно опасны. Сейчас Бейли сочувствовал женщине гораздо больше, чем мог бы сочувствовать вчера. Нет, даже два часа назад. Он ощущал присутствие Р. Дэниела, и его не покидала мысль о том, что этот высокоорганизованный робот может заменить его, рядового детектива класса С-5. Перед его глазами возникали бараки, он ощущал вкус дрожжевой похлебки, он вспоминал своего отца. Его отец был ядерным физиком и по своему классу принадлежал к высшему обществу города. На энергостанции произошел несчастный случай, и в этом обвинили его и деклассировали. Бейли не знал всех деталей: ему был всего год, когда это случилось. Но он помнил бараки своего детства, тяжкое, почти невыносимое существование. Свою мать он почти не помнил, она не долго прожила после этого. Отец хорошо сохранился у него в памяти: изможденный и мрачный человек, который иногда рассказывал о прошлом хриплым, отрывистым голосом. Отец умер, все еще деклассированный, когда Лайджу исполнилось восемь лет. Маленького Бейли и трех его сестер перевели в сиротский приют их сектора. Так называемый "детский горизонт". Брат его матери, дядя Борис, сам был слишком беден, чтобы помешать этому. Жизнь была по-прежнему трудной. Не легче приходилось и в школе, так как он не унаследовал от отца никаких привилегий. И вот теперь ему приходилось усмирять людей, которые, в сущности, лишь боятся деклассирования, также, как боится его он сам. Бесцветным голосом он обратился к первой женщине:
- Не надо скандалить, мадам. Продавцы ничего дурного вам не сделали.
- Конечно, не сделали! - взвизгнула женщина, - и сделать не посмеют! Думаете, я позволю их холодным, жирным пальцам коснуться меня? Как бы не так! Я живой человек и желаю иметь дело только с людьми. А потом, слушайте, у меня двое детей, и я не хочу, чтобы они ужинали без меня в столовой, как сироты. Выпустите меня отсюда.
- Ну, хватит! - сказал Бейли, начиная терять терпение. - Если бы выдали себя обслужить, то давно были бы дома. Вам просто хочется поскандалить. Ну, давайте быстро.
- Как так?! - с испугом воскликнула женщина, - Я не позволю со мной так разговаривать. Я вам не грязь под ногами. Пора бы правительству смекнуть, что, кроме роботов, на земле есть люди! Я простая рабочая женщина и у меня есть права… - Она уже не мота остановиться.
Бейли почувствовал себя в ловушке. Положение становилось критическим. Если даже скандалистка согласится, чтобы ее обслужили, то от толпы снаружи так быстро не отделаешься. За те несколько минут, что Бейли находился в магазине, она почти удвоилась, и сейчас у витрин находилось человек сто, не меньше.
- Как обычно поступают в подобных случаях? - внезапно обратился к нему Дэниел Оливо.
Бейли едва не подпрыгнул от удивления.
- Во-первых, случай весьма необычный, - начал он.
- Что говорит закон?
- Роботы находятся здесь в соответствии с установленным порядком. Они зарегистрированы, и нарушений закона не допущено.
Они переговаривались шепотом. Бейли напустил на себя важный и грозный вид. Лицо Оливо, как всегда ничего не выражало.
- В таком случае прикажите женщине дать себя обслужить или уйти, - предложил он.
Бейли слегка скривился:
- Нам придется иметь дело с толпой, а не с женщиной. Надо, видимо, вызвать полицейский патруль.
- Граждане должны беспрекословно подчиняться даже одному представителю закона, - ответил на это Оливо и, повернув к директору свое широкое лицо, сказал: - Откройте силовой барьер, сэр.
Бейли схватил было его за плечо, но вовремя остановился. Открытая ссора между ними лишит их последнего шанса утрясти инцидент мирным путем. Директор возразил и посмотрел на Бейли. Тот избегал его взгляда. Р. Дэниел повторил своим бесцветным голосом:
- Городу придется отвечать за порчу товаров и оборудования, - пролепетал хозяин магазина. - Официально заявляю, что делаю это по вашему приказу.
Защитный барьер опустился, и в зал набилось много народу. Толпа издала победный рев. Бейли слышал о подобных беспорядках и даже был свидетелем одного из них. Он видел, как десятки рук хватались за тяжелые и покорные тела роботов, с трудом поднимали их и передавали из рук в руки, разрывая на куски это металлическое подобие людей. В ход шли молотки, силовые ножи, игольчатые пистолеты, и в результате роботы превращались в груду изуродованного металла и запутанных проводов. Дорогостоящий позитронный мозг - венец творения человеческого ума - перебрасывали подобно мячу и в мгновение ока приводили в негодность. Обычно после такого веселого начала толпа принималась крушить и громить все вокруг, пока не насытится ее страсть к разрушению. Роботы-продавцы, конечно, не могли знать всего этого, но и они при виде хлынувших в магазин людей пронзительно закричали и испуганно прикрыли лица руками, как бы пытаясь спрятаться. А женщина, затеявшая все это и не ожидавшая подобного поворота событий, лишь растерянно бормотала: "Что ж это такое? Что ж это такое?" Ее шляпка сбилась набок, и она лишь издавала какие-то нечленораздельные звуки.
- Остановите их, инспектор. Остановите их! - умолял хозяин.
Тут заговорил Р. Дэниел. Не прилагая видимых усилий, он перекрыл шум множества людских голосов.
"Конечно же, - в десятый раз подумал Бейли, - ведь он не…"
- Еще один шаг вперед, и я открою огонь! - сказал Р. Дэниел.
- Бей его! - крикнул кто-то из самых задних рядов, но на мгновение все застыли на месте.
Р. Дэниел тем временем легко вскочил на стул, а оттуда перебрался на транстексовую витрину. Холодный флуоресцирующий свет, струившийся сквозь полоски тонкой поляризованной молекулярной пленки, падал на его широкое бесстрастное лицо и придавал ему какой-то неземной вид.
"Неземной, еще бы", - подумал Бейли.
Никто не двигался с места, а Р. Дэниел ждал со спокойным, но грозным видом.
- Вы говорите себе, - решительно произнес Р. Дэниел. - "У него в руках нейтронная плеть или "щекоталка", и если мы все бросимся на него, то пострадают один или двое, да и те потом придут в себя. А мы тем временем разнесем здесь все и пусть летят в космос закон и порядок". - Голос его не был ни суровым, ни злым, а авторитетным и уверенным. Он продолжал: - Вы ошибаетесь. У меня бластер, причем весьма мощный. Я им воспользуюсь, причем не стану целить поверх голов. Пока вы до меня доберетесь, я поражу многих, причем, может быть, большинство из вас. Я говорю серьезно.
Где-то в задних рядах произошло движение, но толпа больше не росла. Кое-кто еще останавливался из любопытства, но у дверей толпа значительно поредела. Передние стояли, затаив дыхание, и отчаянно стараясь выдержать напор сзади.
Напряженную тишину прервали вопли женщины в шляпке.
- Он убьет нас! Я не виновата! Выпустите меня отсюда!.. - Она обернулась и оказалась лицом к лицу с плотной стеной набившихся в помещение мужчин и женщин. Она упала на колени.
Движение к выходу усилилось еще больше.
Р. Дэниел соскочил с витрины и сказал:
- Сейчас я пройду к выходу. Я уничтожу любого, кто прикоснется ко мне. Когда я дойду до двери, то застрелю любого, кто сунется не в свое дело. Что касается этой женщины…
- Нет, нет, - раздался ее пронзительный голос, - я уже сказала: я не виновата, не нужно мне никаких туфель! Мне нужно скорее домой…
- Эта женщина, продолжал Р. Дэниел, - останется здесь, пока ее не обслужат.
Он сделал шаг вперед. Толпа молча смотрела на него. Бейли закрыл глаза. "Я здесь ни при чем, - подумал он в отчаянии. - Сейчас совершится убийство и произойдет нечто непоправимое…" Но ведь ему навязали в партнеры робота. Роботу дал и равные с ним права.
Нет, это не оправдание. Это ясно. Он мог остановить Р. Дэниела в самом начале. Он мог вызвать полицейскую машину раньше. Вместо всего этого он разрешил Дэниелу действовать самостоятельно, а сам почувствовал трусливое облегчение. Когда же он признался себе, что просто-напросто в данной ситуации личность Р. Дэниела взяла верх, то стал противен самому себе. Ро - бот взял верх…
В магазине было тихо - ни криков, ни проклятий, ни стонов, ни жалоб. Он открыл глаза. Толпа расходилась. Хозяин магазина понемногу приходил в себя; он поправлял сбившийся пиджак, приглаживал волосы и посылал угрозы по адресу бунтовщиков. Снаружи донеслось характерное завывание сирены полицейской машины. "Как всегда, к шапочному разбору", - подумал Бейли.
Хозяин дернул его за рукав:
- Давайте уладим это дело, инспектор.
- Да уж все улажено, - сказал Бейли.
Отделаться от полицейских было нетрудно. Они прибыли, чтобы рассеять собравшуюся на улице толпу. Полицейские не знали, что здесь произошло, а к их приезду улица уже очистилась. Р. Дэниел с безразличным видом отошел в сторону, а Бейли представил происшедший инцидент как незначительный и совершенно не упомянул об участии в нем Р. Дэниела. Потом Бейли подвел Р. Дэниела к железобетонной стене какого-то здания.
- Слушайте, сказал он ему, - я вовсе не собираюсь отбивать у вас хлеб, понятно.
- Отбивать у меня хлеб? Что это значит?
- Я не сообщил о вашем участии.