Мы располагались на длинной скамье, идущей по наружной части стола, и как только я сел, рабы принесли тарелки с мясом, двигаясь по внутреннему кругу стола. Когда они подходили к очередному воину, тот вставал и, потянувшись через стол, выбирал кусок мяса большим и указательным пальцем и отрезал его своим острым ножом. Рабы двигались медленно, не останавливаясь. Постоянный блеск ножей, движение и игра света, когда раскрашенные воины поднимались и нагибались над столом, - огонь внутри стола освещал их тела, металлические украшения и перья на головных уборах. И шум!
Позади воинов сновали поджарые собаки, ожидая подачек, - огромные дикие животные тоже кормились у нашего стола. Они охраняли наши стада от койотов, волков, адских собак и львов; они были вполне в состоянии справиться с этой работой.
Когда воины занялись пережевыванием пищи, шум стих, и по моему приказу юноша у моего локтя извлек глубокую ноту из барабана. Мгновенно воцарилась тишина. И я заговорил:
- Больше ста лет назад мы были загнаны в жару этой дикой заброшенной страны, в то время как наши враги заняли цветущий сад, их щеки обдувал прохладный ветер с моря. Они жили прекрасно; их женщины ели удивительно вкусные фрукты, - свежие, прямо с дерева, в то время как нам приходилось удовлетворяться сушеными сморщенными заменителями настоящих плодов.
Десять рабов делают за них их работу, их стада пасутся на жирных пастбищах, и сверкающая вода течет рядом с вигвамами их вождей, в то время как мы ведем жалкое существование на сорока тысячах квадратных миль песчаной, покрытой камнями земли. Но эти вещи мучают душу Красного Ястреба меньше всего. Вино становится кислым у меня во рту, когда своим внутренним взором я вижу долины калкаров, и знаю, что там единственное место, где еще не развевается Флаг.
Шумное ворчание вырвалось из свирепых глоток.
- С самой юности я свято хранил единственную мысль до того дня, как одеяло Великого Вождя должно было лечь на мои плечи. Этот день пришел, и я буду ждать до того дня, как дожди наконец-то закончатся, прежде чем воплощу свою мысль в жизнь. Двадцать раз в течении ста лет воины Джулиана захватывали калкаров и их страну силой, но их женщины, дети и стада оставались позади в пустыне - это был главный аргумент для их возвращения.
- Так больше не будет. В апреле все племя Джулиана покинет пустыню навсегда. С нашими вигвамами, женщинами, со всем нашим имуществом и стадами мы снимемся с места и будем жить среди апельсиновых деревьев. И на этот раз нельзя будет повернуть назад. Я, Красный Ястреб, все сказал.
Волк вскочил на ноги, его обнаженный клинок сверкнул в свете факела.
- Флаг! - закричал он.
Сотня воинов вскочила вслед за ним и сотня клинков вскинулась вверх, сверкая над нашими головами.
- Флаг! Флаг!
Я забрался на стол и поднял кувшин вина вверх.
- Флаг! - закричал я, и мы сделали по большому глотку.
Затем появились женщины, моя мать несла Флаг, закрепленный на высоком древке. Она остановилась возле стола, остальные женщины сгрудились позади нее. Она развязала веревки и позволила Флагу развернуться в бризе пустыни. Мы все стали на колени и склонили головы перед выцветшим куском материи, который передавался от отца к сыну через все страдания, тяготы и кровь больше пятисот лет с тех пор, как он принес победу Джулиану 1-му в давно забытой войне.
Это был Флаг, известный среди всех остальных флагов, как Флаг Аргона, хотя его происхождение и значение названия потерялось в закоулках времени. Его покрывали белые и красные полосы, с голубым прямоугольником в одном углу, на котором были вышиты белые звезды. Белое пожелтело от возраста, а голубое и красное - выцвело; Флаг был оборван по углам и на нем остались коричневые пятна - кровь Джулианов, которые погибли, спасая его, и кровь их врагов. Он наполнил нас священным ужасом, потому что у него была власть над жизнью и смертью, и он приносил дожди, ветры и гром. Вот почему мы склонили головы перед ним.
2. Исход
Наступил апрель, и с его приходом все кланы прибыли по моему приказу. Пока что существовала небольшая опасность, что тяжелые дожди пройдут в долинах побережья. Застрять там на неделю с армией - это может иметь фатальные последствия, потому что грязь глубока и вязка, кони будут спотыкаться, и калкары нападут и уничтожат нас.
Они сильно превосходили нас числом, поэтому наша единственная надежда заключалась в нашей подвижности. Мы понимали, что сильно ограничиваем ее, беря с собой женщин и свои стада; но мы верили, что должны победить, - настолько отчаянны будут наши попытки, и единственной альтернативой нашей победе может быть смерть - смерть для нас и худшее для наших женщин и детей.
Кланы собирались два дня, и вот все они собрались - около пятидесяти тысяч душ; лошади, скот, овцы, которых были тысячи тысяч, ибо на скот мы были богаты. В последние два месяца согласно моим приказаниям всех свиней зарезали и закоптили, чтобы они не мешали нам во время длинного марша по пустыне, даже если они и пережили бы его.
В это время года в пустыне есть вода и немного пищи, но нам предстоял ужасный, трудный марш. Мы должны были потерять много скота - приблизительно одну десятую часть; Волк думал, что, может быть, даже пятерых из десяти.
Мы собирались выступить на следующее утро, за час до рассвета, сделав короткий переход в десять миль к месту, где течет ручей в канале, и которым пользовались древние. Странно видеть по всей пустыне следы гигантских работ, которые они когда-то здесь вели. Через пятьсот лет расположение их древнего канала, с его ровными изгибающимися боками кажется странным. Это довольно небольшой канал, но здесь есть следы другого, намного более широкого, который мы нашли случайно. Он идет по прямой и пересекается снова и снова безо всякого смысла. Он почти засыпан движущимися песками или разрушился дождями веков. Только там, где он укреплен камнем, канал еще держался.
Какие сложности создавали себе древние с вещами! Сколько времени, людей и сил было потрачено! И для чего? Они исчезли, и их труды исчезли вместе с ними.
Когда мы ехали в первую ночь, Дождевое Облако часто находился рядом со мной и как обычно смотрел на звезды.
- Скоро ты узнаешь все о них, - со смехом сказал я. - Ведь ты постоянно шпионишь за ними. Расскажи мне их тайны.
- Я изучаю их, - серьезно ответил он.
- Только Флаг, разместивший их здесь, чтобы освещать наш путь в ночи, знает их все, - напомнил я ему.
Он покачал головой.
- По-моему, они были здесь задолго до того, как появился Флаг.
- Тихо! - напомнил я ему. - Не говори дурно о Флаге.
- Я не говорю дурно о нем, - возразил он. - Он всегда будет святым для меня. Я верю в него, так же как и ты, и тем не менее я продолжаю думать, что звезды гораздо древнее Флага, и Земля более древняя, чем Флаг.
- Флаг создал Землю, - напомнил я ему.
- Тогда где же он пребывал, когда не было Земли? - спросил он.
Я покачал головой.
- Эти вопросы не для нас. Достаточно того, что наши отцы рассказали нам об этом. Почему ты повергаешь их слова сомнению?
- Я хочу знать правду.
- И что в этом хорошего? - спросил я.
На этот раз Дождевое Облако покачал головой.
- Ничего хорошего нет в незнании, - наконец ответил он. - За пустыней, по которой я ехал, я видел холмы. Не знаю, что лежит за теми холмами. Я хотел бы увидеть. На западе - океан. Возможно, через несколько дней мы достигнем его. Я построю каноэ и отправлюсь на нем по океану, чтобы увидеть, что лежит дальше.
- Ты доберешься до края мира и упадешь с него, и это будет концом для тебя и каноэ.
- Я в этом не уверен, - ответил он. - Ты думаешь, земля плоская?
- А кто еще так не думает? Разве мы не видим, что она плоская? Посмотри вокруг - она похожа на большую круглую лепешку.
- С твердью посредине и водой вокруг нее? - спросил он.
- Конечно.
- Тогда что мешает воде стечь с края? - поинтересовался он.
Я никогда не думал об этом и дал единственный ответ, который мог придумать.
- Ну конечно же, Флаг, - сказал я.
- Не будь глупцом, мой брат, - сказал Дождевое Облако. - Ты великий воин и могучий вождь; ты должен быть умным, а умный человек знает, что ничто, даже Флаг, не может удержать воду от того, чтоб не стечь по склону, если не поставить запруды.
- Значит, там должна быть запруда, - согласился я. - Здесь должна быть земля, которая удерживает воду от того, чтобы стечь с края мира.
- А что лежит за этой землей?
- Ничего, - ответил я мягко.
- Тогда что заставляет подниматься холмы? Что заставляет держаться землю?
- Они плавают в великом океане, - объяснил я.
- С холмами вокруг, которые удерживают воду от того, чтобы она не стекла с края?
- Думаю, да.
- А тогда что удерживает океан и эти холмы? - снова спросил он.
- Не будь глупцом, - сказал ему я. - Вероятно, здесь должен быть еще один океан, ниже этого.
- А что удерживает его?
Я думал, он никогда не остановится. Мне не нравится думать о таких бесполезных вещах. Это пустая трата времени, но сейчас он заставил меня думать о них. Я видел, что либо должен уехать, либо удовлетворить его любопытство. Мне показалось, что мой дорогой Дождевое Облако смеется надо мной, и я напряг свои мысли и действительно задумался. После некоторого размышления я увидел, насколько глупы были верования, которых мы придерживались.