Отмеченная выше фундаментальная перемена в человеческой природе делает жизнь не интересной для писателя. Период, следующий за "Миром-Кольцо", может быть и приятен для жизни, но беден событиями. Только одна история выжила из этого периода: "Безопасно при любой скорости". Это что-то вроде рекламы - но подобных ей не будет.
Есть нечто в истории будущего, и Освоенного Космоса в частности, что по-настоящему увлекает читателей. Они разрабатывают подробные карты, хронологические таблицы или программируют свои компьютеры для расчетов близких орбит вокруг точечных масс. Они посылают мне всевозможные карты, динамические анализы Мира-Кольцо и советы по решению проблемы Грог. Спасибо тем, кто хочет подобным образом развлечь меня.
Спасибо и Тиму Кайгеру за его помощь в составлении Библиографии, и Спайку Макфи и Джерри Бойаджайну за их помощь с хронологией. Они оказали мне неоценимую услугу.
Лappu Нивен, Лос-Анджелес, Калифорния, январь 1975
Самое холодное место
"Ну же, вперед, искатель приключений, - сам-то хоть знаешь, зачем ты сюда притащился!" - так я преодолевал желание оставаться ближе к кораблю. Ведь неуклюже-громоздкая груда остывающего металла хранила в себе тепло Земли! Мне так будет не хватать этого тепла здесь, в самом холодном месте Солнечной системы.
- Видишь что-нибудь? - поинтересовался у меня в наушниках голос Эрика.
- Разумеется, нет. Тут слишком жарко - из-за корабля. Помнишь, как они бросились врассыпную от зонда?
- Да. Хочешь, чтобы я тебя за руку держал или уговорами занимался? Ступай!
Я вздохнул и сделал несколько шагов, тяжелый коллектор подпрыгивал у меня за плечами.
Во время приземления вокруг корабля образовался неглубокий кратер из почти мгновенно превратившегося в лед газа, и теперь я карабкался по его скользкому склону. Шипы на ботинках не давали мне упасть.
Наконец подъем закончился, и теперь вокруг вздымались утесы - огромные массы замерзшего газа с гладкими округлыми краями. Они отливали мягкой белизной там, где свет от моего нашлемного прожектора касался их. Все остальное было пугающе-черным, как вечность. Яркие звезды сияли над плавными очертаниями утесов, но этот свет был недосягаем для черной поверхности. Я несколько раз оглядывался, не желая расставаться с привычным силуэтом корабля, но он становился все меньше и темнее, пока не исчез из виду.
Предполагалось, что здесь есть жизнь, но и только. Два года назад зонд "Посланника-6" приземлился где-то поблизости отсюда, и на Землю были переданы кадры с изображением поверхности планеты. Какие-то черные загогулины извивались на снегу, на границе света и тени. Должен сказать, столь четкое изображение получается крайне редко. Естественно, некоторые мудрецы предположили, что это были всего лишь… дефекты съемки!
Мне лучше знать. Это была жизнь. Что-то огромное, ненавидящее свет.
- Эрик, ты здесь?
- А куда ж я денусь? - насмешливо ответил он.
- Послушай, - сказал я, - если я буду следить за каждым словом, которое произношу, то скоро замолчу навсегда.
Все равно я был бестактен. Эрик попал в аварию, очень серьезную. И теперь он никуда не сможет уйти, потому что он - это корабль, или корабль - это Эрик - выберите сами, что вам больше нравится.
- Ладно, проехали, - миролюбиво произнес мой приятель. - Кстати, у тебя большая утечка тепла из скафандра?
- Очень маленькая. - И действительно, замерзший воздух даже не таял под моими подошвами.
- Наверное, для них и этого более чем достаточно… или они, должно быть, боятся света твоего прожектора.
Эрик знал, что я ничего не вижу. Ему было проще, потому что он смотрел через объектив на моем шлеме.
- Ладно. Поднимусь выше, вот на эту гору, и отключу ненадолго свет.
Я повернул голову, чтобы Эрик смог увидеть упомянутый мною холм, и затем запрыгнул на него. Совсем несложное физическое упражнение - можно прыгнуть практически так же высоко, как на Луне, не боясь, что какой-нибудь острый камень повредит скафандр: вокруг был лишь слежавшийся снег.
Достигнув вершины холма, я выключил свет - и мир исчез. Мое воображение снова разыгралось, населяя окружавшую меня темноту чудовищами, которые протягивали ко мне жадные щупальца… Почему-то темнота и этот холод рождают самые отвратительные и страшные образы. Неужели нельзя представить себе более дружелюбных существ?
Я надавил кнопку на своем шлеме, и во рту оказался черенок трубки. Потрясающие теперь делают скафандры! Обновитель воздуха сдувал с моего подбородка выдохнутый воздух и дым. Я курил и ждал, дрожа от осознания холода, пока наконец не понял, что потею. Скафандр был, пожалуй, даже слишком хорошо изолирован.
Над горизонтом взошла наша секция с ионной тягой - блестящая звезда, которая катилась по небу слишком быстро и исчезла, войдя в тень планеты. Шло время; запас табака в трубке выгорел.
- Попробуй свет, - сказал Эрик.
Я включил прожектор - и вокруг мгновенно возникла волшебная зимняя страна. Медленно поворачиваясь кругом, я пристально вглядывался в сказочно-белый, оживший под лучом света пейзаж… и увидел!
Даже на таком близком расстоянии это походило на тень. А еще - на плоскую, чудовищно большую амебу… или на лужицу нефти. Оно текло вверх по склону, пытаясь сбежать от резкого света прожектора.
- Коллектор! - скомандовал Эрик.
Я поднял коллектор над головой и нацелил его, как телескоп, на убегающую загадку, чтобы Эрик мог найти ее объективом. Коллектор прыгнул вверх и в сторону, плюнув огнем в оба конца. Теперь его контролировал Эрик.
Через секунду-другую я спросил:
- Мне возвращаться?
- Конечно же, нет! Оставайся там, где стоишь. Я же не могу принести коллектор на корабль. Тебе придется подождать и забрать его с собой.
Лужица-тень скользнула через край холма. Пламя, вырывавшееся из дюз коллектора, преследовало ее, взлетая все выше. Коллектор, уменьшаясь в размерах, скрылся за гребнем. Через секунду я услышал бормотанье Эрика:
- …Готово!
Яркое пламя снова появилось, его скорость стремительно росла. Изгибаясь, оно направлялось ко мне, и когда коллектор опустился передо мной на две горизонтальные дюзы, я поднял его за "хвост" и понес на корабль.
- Да ты не беспокойся, - по голосу приятеля чувствовалось, что он доволен. - Я только отделю ложечкой кусочек от его бока, если можно так выразиться.
Осторожно неся в руке коллектор, я поднялся по посадочной опоре к воздушному шлюзу. Эрик совсем недолго изображал дотошного привратника. Наконец-то можно стянуть с себя заиндевелый скафандр в благословенном искусственном свете бортового дня!
- Неси в лабораторию и не вздумай трогать его!
Все-таки Эрик иногда сильно действует на нервы.
- У меня мозги есть, - прорычал я. - Пусть даже ты их и не видишь.
Наступила звенящая тишина, пока мы оба пытались придумать извинения. Эрика осенило первым.
- Прости.
- И ты меня.
Едва я оказался в лаборатории, как Эрик принялся руководить:
- Клади контейнер вот сюда. Нет, не закрывай. Поворачивай, пока вот эти линии не совпадут с линиями на коллекторе. Хорошо. Подвинь чуть-чуть. А теперь затвори дверь… Дальше я сам. Иди выпей кофе.
- Лучше проверю твое оборудование.
- Идет. Смажь мои протезы.
- "Протезы"? Здорово. Жаль, что не я сам это придумал.
Я нажал на кнопку "Кофе", чтобы он уже был готов к моему приходу, и открыл дверь в передней стенке кабины. Эрик очень похож на электрическую сеть, за исключением его мозга - серой массы в сосуде в верхней части отсека. Во всех направлениях от позвоночника, также помещенного в сложной формы сосуд из стекла и мягкой пластмассы, нервы Эрика протянулись повсюду и управляют кораблем. Что касается приборов, с помощью которых можно управлять моим приятелем, - правда, к этому делу он относится очень болезненно, - то они размещены по бокам сосуда. Насос ритмически качает кровь, семьдесят ударов в минуту…
- Как я выгляжу? - поинтересовался Эрик.
- Превосходно. Напрашиваешься на комплимент?
- Придурок! Я еще жив?
- Приборы считают, что да. Но я лучше немного понижу температуру твоей жидкости. - С тех пор как мы приземлились, я держал температуру достаточно высокой. - Все остальное в норме… кстати, пищи в резервуаре маловато.
- Ничего, до конца экспедиции я протяну.
- Эрик! Кофе готов.
Единственная вещь, которая меня всегда беспокоила, это его "потроха". Они слишком сложные, поэтому их Очень просто повредить. А если, он умрет, участь приятеля придется разделить и мне, потому что Эрик - это корабль. Если же в ящик сыграю я - Эрику грозит смерть из-за потери рассудка: он не сможет спать, если некому будет проверять его "протезы".
Я почти допил кофе, когда услышал:
- Эй!
- Что случилось? - Я был готов бежать в любом направлении.
- Это всего лишь гелий!
В голосе Эрика явно чувствовалось удивление и возмущение.
- Я его расшифровал, Хоуи. Это гелий-два. Вот каковы наши монстры. Чушь собачья!
Гелий-два - супержидкость, текущая в гору. Дважды чушь!
- Эрик, проверь на примеси.
- На что?
- На примеси. Мое тело - окись водорода плюс куча всяких примесей. Если имеются примеси достаточно сложного состава, то это организм.
- Разумеется, тут уйма других веществ, - ответил Эрик, - но я не могу их проанализировать достаточно точно. Ладно, придется везти эту гадость на Землю, пока наши холодильники смогут хранить ее замороженной.