Этим, однако, дело не ограничилось. Кое-кто из нас начал жаловаться на слабость, потерю аппетита и мышечные боли. Врач только качал головой. Он не мог объяснить эти симптомы, нервы у всех были взвинчены, люди становились все раздражительнее, набрасывались друг на друга, и только Джек, которого ничто не могло вывести из себя, выступал в роли миротворца. Когда командир отчитал повара, потому что ему не понравилась еда, - пожалуй, немного резче, чем следовало, - Джек захотел разрядить ситуацию. С деланной веселостью он крикнул: "Лучше плохая еда, чем отсутствие воздуха!", - и, боксируя, нанес командиру шутливый удар. Я присутствовал при этом и могу заверить, что это был легкий удар. Но командир согнулся пополам. Вначале мы подумали, что это розыгрыш, затем поняли, что случилось нечто серьезное. Позвали врача, и тот установил, что сломаны три ребра.
Командир более не мог возглавлять разведывательные рейды. Можно представить себе его настроение, когда он поручил Вилли заняться этим.
Из второго похода Вилли вернулся с несколькими перфолентами. Командир, которому было запрещено двигаться, занялся их расшифровкой. Это ему удалось довольно быстро, и вскоре мы узнали, что произошло с этим кораблем.
- Я еще не во всем разобрался, но одно ясно, - сказал командир. - Ящик, в котором мы застряли, - это корабль большого флота, принимавшего участие в какой-то акции переселения. В нем находилось около миллиона живых существ. Во время полета они заболевали, одно за другим, и их переправляли на другие корабли. Что являлось причиной, я пока не совсем понимаю, хотя тут упоминается выражение, буквально которое можно перевести как "пожиратель кальция".
Мы все были в некоторой растерянности, но тут доктор вскочил, достал свои инструменты и бросился к Спайку, который больше других страдал от неизвестной болезни. Он лежал в отдельном помещении, оборудованном нами под лазарет. Врач взял у него кровь и все, что положено в подобных случаях, и скрылся в своей скудно оснащенной лаборатории. Через некоторое время он вернулся с пробиркой и стал трясти ее перед нашими глазами.
- Вот вам и объяснение!
В пробирке метался белый хлопьевидный осадок. Мы, конечно, не имели ни малейшего представления о том, что бы это могло значить.
- В крови недостаток кальция! - врач задыхался от волнения. - Уровень кальция упал намного ниже нормы. Теперь я понимаю, почему у нас ломаются кости и качаются зубы.
- Кальций? - задумчиво произнес командир. - А ведь наш катализатор состоял из кальция…
- Чепуха, - сказал врач, - это, наверное, случайность. Отныне я сам займусь нашим меню и составлю блюда, богатые кальцием. Затем каждый будет получать кальцинированные таблетки!
- Но что имелось в виду под словами "пожиратель кальция"? - спросил я.
- Возможно, бактерии, - предположил врач. - Сейчас возьму мазок и сяду за микроскоп.
Итак, теперь у нас есть указание, которому мы должны следовать, но я не стану утверждать, что от этого нам стало легче.
На следующий день один из патрулей вовремя не вернулся в свое помещение. Поначалу нас это не беспокоило, так как в большом корабле нетрудно запоздать. Но когда Фатти с двумя другими членами экипажа не вернулся и на следующее утро, командир отправил Сирила и меня на поиски.
Мы примерно знали, какую часть корабля они намеревались осмотреть, и пошли туда без промедления. Прежде каждая разведка была удовольствием, словно это было путешествием по прекрасному ландшафту. Но на сей раз чудесные помещения казались нам жутковатыми. Царившая в них тишина действовала на нервы. Каждый раз, когда я открывал дверь, мне приходилось вначале сделать над собой усилие: чудилось, будто за ней что-то затаилось.
Когда мы продвинулись уже довольно далеко, Сирил пожаловался на ноющую боль в конечностях. Я ничего не чувствовал, но так как с каждой минутой Сирилу все больше становилось не по себе, я хотел было предложить вернуться. Но тут мы нашли их…
Прямо перед нами лежал Фатти, он едва мог двигаться, когда увидел нас. Чуть поодаль лежали два его товарища. Все трое были в очень странных позах, тела их на вид казались дряблыми, словно перемолотыми. Лицо Фатти обрюзгло и потеряло форму, руки бессильно шевелились. Его глаза были наполовину закрыты, а губы пытались что-то произнести. Мы с трудом разобрали слова: "…существо… зверь, который…" Он съежился, будто из него вышел воздух.
Мы с Сирилом в ужасе посмотрели друг на друга. И тут же я услышал негромкий шум. Я вынул пистолет и рывком отворил дверь… Передо мной открылось продолговатое помещение, - видимо, здесь был раньше зимний сад. Теперь же он был заполнен увядшими листьями. Впереди меня что-то шевельнулось - нечто такое, что я увидел лишь частично, остальное исчезло за поворотом: путаница серебристо-серых паучьих ног или щупальцев, которые передвигались, непрерывно извиваясь и ощупывая все вокруг…
Крик Сирила заставил меня оглянуться. Я увидел, как он, побледнев, прислонился к стене. Казалось, он вот-вот рухнет.
- Мне совсем плохо, - простонал он, - отнеси меня назад!..
Он едва мог идти, большую часть пути мне пришлось тащить его на себе.
Когда мы вернулись к своим, нас ожидало новое испытание: врач установил, что большая часть продуктов разложилась, причем именно те, которые богаты кальцием.
Группа добровольцев доставила из нижних помещений пострадавших. Те хоть и не наткнулись на странное существо, но страшно ослабли. Их с трудом выводили из сонного состояния.
Командир созвал совещание, но результат был не очень обнадеживающим. Мы пришли к выводу, что существо, которое мне удалось увидеть, питается кальцием и обладает способностью вытягивать его из окружающего. Мы обсудили несколько отчаянных планов защиты: одни предлагали взорвать ту часть корабля, где находится чудовище, другие хотели расставить сложные ловушки…
Я слушал вполуха. Видел бледные лица товарищей, когда они, обессиленные, полулежали в удобных шезлонгах, видел перебинтованного командира, неподвижно лежащего Спайка. Какие только мысли не лезли мне в голову! Я чувствовал себя очень хорошо, как всегда, ибо не ощущал той ломоты в теле, которая появлялась у других, когда организм лишался кальция. Я был единственным, кто видел ужасное существо, - и со мной ничего не случилось. И мне чичего не оставалось, как прийти к одному выводу… Но если это так, то это очень печально для меня. И в то же время, возможно, именно в этом - спасение.
Незаметно для остальных я исчез за покрытой листьями решетчатой стеной, проскользнул в дверь…
Мне требовалось убедиться самому. В лаборатории у врача я нашел то, что искал, - шприц с длинной, как вязальная спица, иглой. Я расстегнул рубашку и сделал себе укол ниже груди, - медленно, слегка наклонно игла погружалась в тело. Я точно знал, куда должен попасть. Это стоило мне больших усилий, сердце громко стучало, на лбу выступил пот. Мои реакции ничем не отличались от реакций нормального человека.
А затем я обрел уверенность: пройдя сантиметров пять, игла наткнулась на что-то твердое, металлическое. Сомнений больше не оставалось. Моя жизнь отошла на второй план. Я взял пистолет-автомат из кладовой и направился в глубь корабля. Никогда прежде запах сухих растений не казался мне таким непереносимым, а безжизненность роскошных помещений столь удручающей. Но в то же время никогда еще я не был так уверен в том, что намеревался совершить.
Долго бродил я по кораблю в поисках пожирателя кальция. Снова и снова видел прекрасные помещения, в которых царила смерть - увядшие растения, аквариумы с дохлой рыбой, пустые маты, столики для игр, недвижные качели… Бассейны, скульптуры, светящиеся шары - источники света и украшения одновременно…
И тут в глаза мне бросился беспорядок: отодвинутые в сторону стулья, перевернутые подставки для цветов… А сейчас что за шум?
Я замер, прислушался - какое-то волочение, шарканье. Поднял автомат и стал пробираться дальше. Вот оно - серебристо-серый громадный клубок, извивающиеся щупальца-антенны, сотни тонких, как паутина, конечностей. В одном месте они сдвинулись в сторону, и на меня нацелилось что-то вроде параболического зеркала, но я ничего не ощутил. Никто не мог лишить меня кальция. Я нажал на спуск автомата, но выстрела не последовало. Снова нажал и снова - ничего!
Только теперь до меня дошло: автомат работал с германиево-серно-кальциевым катодом и, конечно, был давно нейтрализован.
Мною овладело бешенство. Я отбросил автомат, схватил стул, подбежал к чудовищу и со всей силой бросился на него, молотя стулом во всех направлениях…
Я не почувствовал почти никакого сопротивления, - можно сказать, что прямо-таки влетел в страшное существо. На полу клубилась пористая масса. Усики, щупальца вибрировали, я брал их рукой, и они рассыпались, распадались. Обнажившееся туловище вздувалось, колыхалось, катилось. Но нескольких ударов стулом было достаточно. Все это оказалось детской игрой. И все же я был почти без сил: сказалось нервное возбуждение.
Обратный путь занял у меня несколько часов. Командир был зол, но когда я рассказал ему, что с пожирателем кальция покончено, он утихомирился. Все бросились вниз, туда, где лежало все, что осталось от некогда грозного существа.
Лишь когда вернулись люди, я осознал всю радость от тогочто спас их: Спайка, скромного физика, готового каждому помочь, толстяка Смоки. любознательного Вилли и всех других - опытных космонавтов, которые считали меня своим. Джека, нашедшего коконы, полные окиси кальция, - ее хватит, чтобы заново зарядить катализатор, - врача, принесшего в пробиэках остатки существа, и командира, который подошел ко мне и сказал:
- Мне чертовски неприятно, особенно в такой момент, кого-то наказывать. Но ты должен понять: трое суток ареста. Ты удалился без разрешения.