Нас обступили летчики, многих из них я знал по фотографиям: Супрун, Коккинаки, Ершов.
- Иваныч, это тебя этот пацан гонял?
- Он! Вот прислали на мою голову!
- Давай его ко мне!
- Нет, Степан, его Палыч нашёл для себя.
- Да он его угробит! Сделает из него воздушного хулигана! А я из него воздушного бойца сделаю!
- Это тебе, Степан, у него учиться надо! С тобой мы на равных дерёмся, а у него совсем другой почерк. И совершенно неожиданный. Он дерётся на вертикалях. А стреляешь хорошо, лейтенант?
- От двадцати четырёх и выше. Несколько раз тридцать было.
- Не кисло! Воевал?
- Я только училище закончил, досрочно выпустился!
- Ну да, я, когда читал его лётную книжку, чуть его не выгнал! Присылают сопляка в испытатели!
- Тебя зовут-то как? Меня Степан!
- Андрей меня зовут, а Вы - Степан Супрун!
- Смотри, знает!
- Ну, товарищи, вы - знакомьтесь, - резюмировал Александр Иванович, - а я пойду, дел невпроворот. Андрей! Зайдёшь в финчасть, и встанешь на довольствие. Устроился-то где? А у бабы Дуси! С жильём - напряжёнка, но что-нибудь придумаем. Владимир! Пока Палыча нет, возьми на себя обучение. В первую очередь: слепому полёту и вторым пилотом на тяжёлых самолётах.
- Есть, товарищ командир!
С уходом командира, разговор переместился в курилку. Неожиданно меня спросили, как мне понравилась 'десятка'.
- Движок - слабоват, форсаж - короткий, вооружение - слабое, нет радиостанции, неудобный выпуск закрылка, ручная уборка и выпуск шасси, неудобно расположен механизм триммеров, слишком низко расположен компас и авиагоризонт.
- Уппсс! Вот это анализ! С одного полёта! Четырёх ШКАСов ему мало! А как ты представляешь себе истребитель?
- В первую очередь - цельнометаллический, мотор -2-2.5 тысячи сил, винт регулируемого шага, закрытый выступающий фонарь, без гаргрота, носовая стойка шасси. Пушки: две или три, и пристрелочный пулемёт или пулемёты. Мощная приёмо-передающая станция, гироскопический полукомпас, радиокомпас, зеркала заднего обзора, управление двигателем полуавтоматическое с одной рукояткой управления. Электрическое или гидравлическое шасси. Скорость - около 700 км\ч. Высотность - до 12-14 км.
- Ничего себе - требования! С какого перепугу?
- Так ведь драться придётся с немцами. Про Ме-109 я уже слышал. Про Ю-86 - тоже.
- Ты про Испанию?
- Да.
- Но двигателей у нас таких нет!
- Почему? А м-82? Только они его опять карбюраторным делают, а нужно впрыскивать топливо, как в дизеле, через форсунку. Отдельно пусковые форсунки во всасывающем патрубке, а отдельно - маршевые в каждом цилиндре. Мощность и устойчивость работы повысится.
- Надо будет тебя к нашим двигателистам подвести. Впрочем, И-180, где-то, твоим требованиям удовлетворяет...
Подошёл ещё один очень интересный человек: Пётр Стефановский.
- Говорят нашего полку прибыло! 'А ну, поворотись-ка, сынку! - на фоне огромного Стефановского я выглядел совсем худеньким. - Воробышек! Как таких в авиацию берут!
- Да ты посиди, послушай, что молодёжь говорит! - сказал Коккинаки, и слово в слово повторил мои слова про истребитель.
- А что, на таком бы и я полетал с удовольствием. Однако, товарищи! Время!!! Соловья баснями не кормят! Айда в столовую!
- Мне сначала надо в штаб, на довольствие встать!
- Ну, давай, беги, а нас вон там найдёшь. - и показали на одноэтажный домик в тени деревьев.
Побегав по кабинетам в штабе, получил назначение в третью эскадрилью, командиром у меня стал Коккинаки. Поел в столовой и пошёл в класс. Там меня усадили за карты, схемы, наставления. Через часа полтора, подошёл Владимир Константинович и принял у меня зачёты по знанию района. Повел в раздевалку, показал мой шкафчик. Там висел шлем, реглан, меховой комбинезон.
- Одевайся. Сходим в зону, посмотрим, как у тебя слепой полёт получится.
Взлетели на УТИ-4. Вышли в зону, меня немного потряхивало. Неожиданно раздался голос Сергея: 'Да не волнуйся ты так! Ничего сложного. Ты в зоне, доложись!' Доложился.
-Закрывай шторку!
Рука сама дернулась и включила освещение, затем закрыла шторку. Левая рука вытащила и положила на колено планшет, и пальцем Сергей мне показал точку на карте. Я совсем об этом забыл. Тут же послышался голос Владимира Константиновича: 'Сколько до поворота?' 'Три минуты двадцать!' 'Добро!' Смотрю на компас, авиагоризонт и часы, энергично поворачиваю, ложусь на новый курс. Чуть поправляю самолёт, уже успокоился и даже немного расслабился. Сзади послышалось: 'Возьми поправку на ветер пять градусов влево!' 'Есть!' Подходим к повороту, докладываю о нем и также быстро поворачиваю. С полётом по прямой я освоился, а вот как снижаться? 'Тоже по прибору! Задаёшь глиссаду по авиагоризонту и идешь вниз!' Третий поворот! Докладываю, что начал снижаться и занимать эшелон 2000 метров. Уппсс! Температура ползёт вверх, приоткрыл заслонки, вышел на 2000, выровнялся. Сзади:
- Открывай шторку! Сравни место по счислению и истинное!
- Уклонился метров на двести вправо!
- Это ты ветер не учел! Скажи спасибо, что я тебе помог! Полётное задание надо читать внимательнее! Но, для первого раза - совсем неплохо! Пошли домой!
На разборе полёта Владимир Константинович рассказал, как надо, ещё до облачности, рассчитывать снос. Я спросил у Сергея, почему он мне не подсказал? Он ответил, что специально не подсказывал, иначе Владимир Константинович догадался бы, что ты в облаках летал. А у тебя в лётной книжке только полёты в простых метеоусловиях. А я об этом даже и не подумал! В столовой мы сели за стол к Стефановскому.
- Ну как Воробушек? - задал он вопрос Владимиру Константиновичу.
- Будет летать! Машину хорошо чувствует, а вот штурманская подготовка хромает, как у всех истребителей!
- Сильно мазанул?
- 200 метров.
- Всего?
- Ну, я ему немножко помог! На втором повороте.
- А, правда, что он 'АИ' погонял крепко?
- Сам видел! Сделал его дважды, потом дал себя атаковать, сделал нисходящую бочку, пропустил его над собой и третий раз сделал!
- Класс! Ты у кого учился?
- У Маренкова.
- У Кузьмы? Тогда понятно! Классный инструктор!
- Ты понимаешь, Пётр, - сказал Владимир Константинович, - я Кузьму больше тебя знаю. Не его это почерк. Тот виражи уважает, а этот действует на вертикали! Самородок! Андрей, а нарисовать схему боя с Филиным сможешь?
- Конечно! Это же сегодня было!
- Давай после ужина в класс!
Часа два мы втроем с фигурками самолётов топтали класс, искали мои ошибки и как уйти от моих атак. Вышли из класса уже в темноте. На прощанье Коккинаки сказал, что то, что я делаю, надо обязательно вносить в наставления и тактику ВВС.
- Связь нужна! Без связи мы как курицы летаем, Владимир Константинович!
- Где взять?
- В Америке!
- Завтра из Крыма возвращается Валерий, попробуем с ним поговорить. Спокойной ночи! Подъём в 4-30! В 5-30 построение перед классом.
Чкалов приехал, но я его не видел ещё несколько дней, много летал, в основном - вторым пилотом на Ю-52, ПС-84 и ТБ-3. Довольно скучное занятие, но приказы командиров не обсуждаются. Зато много, и часто, в облаках и по приборам. Чкалов сам подсел ко мне в столовой, вечером, через неделю.
- Как дела, Андрюша? - Я заулыбался, поблагодарил, сказал, что Александр Иванович пересадил меня на бомбардировщики и транспортники, и что я учусь ночным полётам, но очень скучаю по истребителям.
- Да, Андрей, у нас все летают на всём, что может летать и, особенно, на том, что летать не может! Говорят, что ты Александра Ивановича в воздухе побил? Но я не за этим... Мне рассказали, что ты в моторах разбираешься? Завтра я за тобой утром заеду, кой-куда съездим. Хорошо?
Утром под окном раздался клаксон 'Паккарда' Чкалова. Я был уже одет, но Чкалов велел надеть лётную куртку, а не китель. Поэтому мы зашли ко мне, и мне пришлось извиняться за порядок в комнате, т.к. Сергей настоял приобрести и взять в библиотеке очень много книг, которые он выбрал. Мы выехали на Ярославское шоссе и поехали в сторону Москвы. Минут через сорок подъехали к красному зданию на Беговом проезде. Чкалов провёл меня через охрану, и мы зашли в какой-то кабинет. Там нас встретил высокий лысоватый человек, лет пятидесяти.
- Знакомьтесь, Николай Николаевич, это - Андрей, тот парень, которого я хочу к нам пристроить. Он говорит, что мощность двигателей можно повысить, если вместо карбюраторов использовать насосы и форсунки.
- Кто-нибудь это делает?
- Нет, но схема выглядит вот так! - и я начал изображать схему, нарисованную мне Сергеем. - Назовём это 'непосредственным впрыском топлива в цилиндр'.
- А привод насосов высокого давления?
- От газораспределителя клапанов.
- А в этом что-то есть! - Николай Николаевич снял трубку и кому-то позвонил: 'Зайди, пожалуйста!'
- Ну-ка, посмотри, что предлагают! - сказал он подошедшему высокому худощавому товарищу в кожаной куртке.
- Боже мой! Отдельная пусковая форсунка! Всё гениальное - просто! Запуск по карбюраторной схеме, а дальше непосредственный впрыск! А мы столько городили! Кто? Где? Когда? - высокий мужчина со стоном сполз в кресло.
- Да вот, перед тобой сидит!
- Он??? А можно я его у Вас заберу!
- Вот уж дудки, Аркадий Дмитриевич!' - сказал Валерий Чкалов и показал выразительную дулю главному конструктору, - Он - лётчик, и я его нашёл!