С ужасом она подумала, что черный сейчас возьмет ее за руку, но нет, он не сделал этого.
«Ну погоди, мисс Эллис, ты еще пожалеешь, что так обошлась со мной!»
— Миссис Троттер сказала мне, как вас зовут, но я, к стыду своему, забыл. — Он постучал по своей голове с короткими вьющимися седыми волосами. — Запоминаю всякую ерунду, а важное забываю.
— Гилли, — пробормотала она.
— Простите, не расслышал.
— Гилли Хопкинс.
— Понял. — Он с трудом поднимался по ступенькам крыльца дома Троттер.
«Господи, почему бы ему не ходить с какой-нибудь палкой?»
— Рад был познакомиться с вами, мисс Гилли. Я в большой дружбе со всеми детьми Троттер. Уильям Эрнест для меня все равно, что внук, и я уверен…
— Осторожно, дверь.
— Да, да. Благодарю.
— Это вы, мистер Рэндолф? — раздался голос Троттер.
— Да, да, миссис Троттер, в сопровождении очаровательнейшей маленькой провожатой.
Троттер появилась в дверях.
— Как вы себя чувствуете в такой холод? — спросила она, упершись руками в бока.
— Честно говоря, не очень хорошо. Эта милая девочка — моя спасительница. Я чуть не упал.
— Что вы говорите?
«Слышишь, Троттер, я справилась и с этим».
— Надеюсь, в этом старом доме станет теперь веселее, миссис Троттер.
— Может быть, — отозвалась та равнодушно. Не поймешь, что у нее на уме.
Ужин прошел спокойно. Гилли проголодалась, но решила не подавать виду, что с огромным удовольствием поглощает еду. Уильям Эрнест ел молча, время от времени он тайком поглядывал на Гилли. Ясно, она до смерти напугала его. За последние два часа, пожалуй, только эта мысль и утешала ее. Власть над мальчишкой в конце концов обернется властью над самой Троттер.
— Скажу по правде, миссис Троттер, — заговорил мистер Рэндолф, — всякий раз мне кажется, что сегодняшний ужин никак не может быть лучше вчерашнего. Но уж на этот раз вы превзошли себя — в жизни так замечательно не ужинал.
— Мистер Рэндолф, я могу зазнаться от ваших комплиментов.
Он усмехнулся.
— Поверьте, это не лесть, миссис Троттер. Уильям Эрнест и Гилли согласятся со мной. Хоть я и старый человек, но различаю вкус. Есть, правда, люди, которые утверждают, что я утратил остальные четыре чувства.
Это продолжалось до бесконечности. Мистер Рэндолф расточал толстухе бесконечные комплименты, и та услаждалась ими, словно это был пломбир с шоколадным сиропом и орехами.
«Что же мне делать, — думала Гилли в эту ночь, лежа на узкой кровати с заложенными за голову руками. — Написать маме, Кортни Рутерфорд Хопкинс? Она наверняка сможет подать в суд на благотворительное общество, если узнает, в какую дыру запихнули ее дочь».
Как только Гилли заводила с мисс Эллис разговор о Кортни, та сразу же начинала хмуриться. Как-то она сказала, что Кортни родом из Вирджинии. А всем известно, это уж точно, что в таких семьях не садятся за один стол с неграми. Кортни Рутерфорд Хопкинс наверняка не на шутку рассердится, когда услышит, что ее дочь заставляют делать это. Может, тогда эту ханжу, миссис Троттер, посадят за решетку за пособничество развращению малолетних. А мисс Эллис немедленно уволят. Да-да! Уволят.
«И тогда мама сразу же приедет за мной, — думала Гилли. — Только бы узнала, ни за что б не допустила, чтобы ее великолепная Галадриэль прозябала в такой дыре. Но как ей узнать? Мисс Эллис в жизни не признается в этом. Какие небылицы плетет эта Эллис, чтобы помешать Кортни приехать за Гилли?»
И, засыпая, Гилли в тысячный раз дала себе слово узнать, где живет ее мама, Кортни Рутерфорд Хопкинс, и написать ей письмо — пусть приедет и заберет домой свою великолепную Галадриэль.
СНОВА НЕПРИЯТНЫЕ СЮРПРИЗЫ
Глядя в зеркальце, висящее над комодом, Гилли с немалым удовлетворением обнаружила, что ее волосы в чудовищном беспорядке.