Я шагнул вперед, глядя в высокую траву тремя глазами – двумя собственными, и стволом автомата, и сразу свернул вправо. Кошка тем и отличается от взвода, даже от взвода спецназа, что не оставляет в траве следов. И потому я не знал, пересек ли я траекторию ее движения или нет. Но, уйдя вправо, я натолкнулся на невысокую каменную гряду. Словно трактор проехал с плугом, и гряду из камней соорудил. Только характерной канавы, что плуг за собой оставляет, рядом с камнями не было. Похоже, эта гряда и заставила кошку вернуться. Почему только? Гряда была невысокой, через нее даже мышь без проблем и сердечных приступов переберется.
Сделав еще несколько шагов, я, кажется, начал понимать, что развернуло кошку. На части гряды стоял противное едкое зловоние. Нормальный человек просто повернул бы в обратную сторону, как и нормальная кошка. Но я в данном случае был даже не нормальной кошкой, а человеком был уж точно не нормальным, потому что нормальный не полезет в такую вонь. Я не был в Америке и не встречался в своей жизни со скунсами даже в зоопарке, но представлял, что они воняют примерно так же. А сейчас я подумал, что это нечто инопланетное дает такие запахи. Шагнул вперед, чтобы увидеть, и увидел. На камне лежал какой-то не слишком большой, сантиметров десять длиной, червяк-многоножка белого цвета. Вонял, вне всякого сомнения, именно он. Я понятия не имел, как скажутся на человеческом здоровье инопланетные запахи, и потому поспешил побыстрее сфотографировать странную многоножку, и удалиться.
Только вернувшись к отряду, я сел на камень, и сразу стал отправлять фотографию со своим устным комментарием полковнику Мочилову. Принял он сразу, о чем сообщил быстрый письменный ответ:
"Это не инопланетянин. Эта гадость водится по всему Северному Кавказу, и называется белый кивсяк. Многоножка. Правда, встречается не часто. Воняет убийственно. После встречи неделю беспрерывно хочется мыться. Я лично встречался с таким под Майкопом".
Предпоследняя фраза полковника убедила меня в его правоте больше всего. Я только что подумал о том, что хорошо бы сейчас принять душ, и смыть с себя всю эту вонь. Причем, готов был часом пожертвовать, чтобы час простоять под струями, а потом бегом догонять отряд, хотя после часовой пробежки под кавказским солнцем снова захочется под душ. Жалко стало, что у меня не было шлема паука-птицееда, послушно исполняющего желания. Удручало при этом не только отсутствие шлема, но и предстоящая неделя мечтаний о душе. Полковнику хотелось забраться под душ в течение недели. Значит, и меня ожидает то же самое. Я вообще-то считаю себя сторонником русской бани с парилкой, нежели простого душа. Тем не менее, душ после тренировок принимать приходится обязательно. Иначе вспотевшее тело быстро начнет чесаться, и покроется неприятной коростой. Кожа, чтобы она хорошо дышала, должна быть чистой.
– Что там насчет инопланетянина? – поинтересовался майор Медведь, мельком взглянув в мой монитор. Я протянул ему свой "планшетник", хотя майор имел собственный, как и все офицеры его группы, облаченные в комплект оснастки "Ратник".
Медведь прочитал.
– А про черную кошку ты не спросил?
– Прикажете отправить запрос президенту России? – невинно поинтересовался я. – Или хотя бы премьер-министру?
Медведь только недовольно "цыкнул", но ничего не ответил.
– Будем идти? – спросил Камнеломов.
– Обойдем справа, – решил, наконец, Медведь, как опытный кошатник.
– Помню, в детстве у нас жил рыжий кот Персик, – невзначай вспомнил я. – Так он всех собак в городке гонял. И овчарок, и даже догов. А дворняжки при виде нашего кота сразу в длительные бега отправлялись. На пару недель даже от хозяев прятались, и забывали дорогу домой. Ну, что собаки котов уважают, это я еще понимаю. Но впервые слышу, чтобы медведи их боялись.
– Иди первым напрямую, – предложил майор, пресекая мою разговорную вольность. – А мы все равно стороной обойдем.
Я, усмехнувшись, бодро шагнул вперед, через два шага остановился, зажал двумя пальцами нос, и свернул вправо. Где лучше совершить обход, я уже знал. Куда они без меня забрести смогут. И где на всех потом большой душ найти! Тут целый водопад потребуется. А водопады в здешних горах водятся только значительно южнее. Я пошел, а отряд пошел за мной следом. В итоге мы все вместе по большому кругу обошли вонючего червяка, чтобы не пропитаться его едким запахом, и снова вышли на ту же тропу, что использовали раньше. Каких-то временных ограничений у нас не было, и потому мы не торопились излишне, хотя и шли достаточно ходко, в ровном темпе. Время от времени майора Медведя на месте ведущего сменяли капитан Волков и старший лейтенант Лисин, после которых задавать темп выпадало мне, как еще одному офицеру группы. Но я старался придерживаться уже установленной манеры передвижения, и не ускорялся, и не замедлялся. Так, к началу ночи, когда уже стемнело, мы вышли к предыдущему взводному лагерю. Там и устроили привал на четыре часа, чтобы в дальнейший маршрут выйти до пришествия света. С двух сторон недалеко от лагеря валялись тела убитых бандитов, но нас это не смущало. Приведений мы опасались меньше, чем неведомо откуда взявшихся черных кошек. Костер на ночь не зажигали, не зная, чье внимание огонь может привлечь, и посты выставили – когда есть необходимость, они всегда выставляются. Когда необходимость не очевидна, они все равно выставляются. Когда даже необходимости нет, посты у спецназа все равно на своем месте. Меньше других в последние несколько суток спали солдаты моего взвода. Я объяснил это майору Медведю, и он без уговоров со мной согласился, и на посту в первую смену выставил своих офицеров и меня, поскольку я успел проспать минимально необходимую норму в четыре часа. Вообще-то я мог бы и эту норму сократить, но медицинские светила, проводя когда-то исследование, сделали вывод, что четыре часа, как минимум, человеку необходимо спать, иначе незаметно теряются силы. Другое дело, когда есть необходимость в бодрствовании. Но после этого все равно спишь столько, сколько привык, иначе встанешь разбитым и вялым.
Мне выпало дежурить на траверсе хребта, на полста метров впереди временного лагеря, и почти вплотную к тем пятерым бандитам, которых застрелила из засады группа младшего сержанта Красникова. Убитые меня не волновали. Но, прежде, чем занять пост, я все же прошел еще два десятка метров, нашел тела бандитов, и спугнул ворон, рядом со своей кормушкой и ночующих. Помимо ворон здесь же были и какие-то другие существа, летать не умеющие, но стремглав убежавшие при моем приближении. Один раз я успел поднять ствол с включенным тактическим фонарем, и увидел мелькнувший в кусты черно-рыжий хвост. Однако при том что хвост был внешне, так сказать, отдельно от тела взятый, похож на лисий, это была не лиса. Для лисы хвост располагался высоковато, я бы даже сказал, необыкновенно высоко. Осталось предположить, что в округе водятся красные волки – кавказская разновидность диких собак, живущих большими стаями. Тем более, я и раньше слышал про них, хотя встречать не приходилось. Но людей красные волки стараются избегать, если только стая не станет слишком большой, и не может себя прокормить – тогда она может приближаться и к человеческим жилищам. Но сейчас подкормки им должно было хватить не только в этом месте, но и чуть-чуть дальше – на перевале, где были уничтожены основные силы бандитов.
У меня возник вопрос к командиру отряда.
– Товарищ майор, отключите общую связь, если не сложно.
– Готово. Отключил. Есть сообщение?
– Мой взвод здесь бандитов кучу навалил. Хорошо бы по-человечески их похоронить.
– Ночью?
– Я разве это предложил?
– Перед выходом и решим.
– Я не о том. Трупами подкармливаются красные волки. Если мы закопаем тела, волкам есть будет нечего, и они за нами увяжутся.
– Красные волки – это же дикие собаки?
– Да.
– Отпугнем.
– Они не из пугливых. Их камнем не прогонишь. Несколько лет назад здесь же, в Дагестане, была история, когда красные волки загрызли двух солдат нашего спецназа.
– Светошумовой миной пожертвуем. Для хорошего дела не жалко.
– Хорошо. Только в лагере будьте внимательны. Других часовых стоит предупредить, и в лагере лучше дежурного выставлять.
– Я понял, Троица. Медведь – животное понятливое. У тебя все?
– Все, товарищ майор.