Патрульный катер с мощным мотором перехватит беглецов, прежде чем они достигнут нейтральных вод. И все же подпольщики отчаянно отстреливались.
Хольгер Карлсен не сомневался, что вскоре погибнет. Но не было времени пугаться. Какая‑то частица его сознания вернулась к былому, проведенным здесь дням, солнечному покою, ласточкам над головой, родителям в воскресных нарядах, дому, полному маленьких любимых безделушек; да и замок Кронборг над блистающей водой – стены красного кирпича, изящные башенки, позеленевшие от времени медные крыши… Почему он вдруг вспомнил Кронборг? Он прильнул к земле, вытянул руку с горячим пистолетом, выстрелил по темным перебегающим силуэтам. Пули свистели вокруг. Кто‑то вскрикнул. Хольгер прицелился, снова выстрелил.
Потом мир взорвался ослепительным сиянием и тьмой.
Но чем все кончилось? Он лежал в лесу, сейчас – светлый день. И никого поблизости. Ни следа человека. Скорее его друзьям удалось прорваться, и они унесли его с собой. А потом спрятали тут, в чащобе. Но почему они раздели его донага и оставили одного?!
Он встал, ошеломленный, с одеревеневшими мышцами, горечью во рту и бурчащим от голода желудком. Сжал ладонями голову, чтобы она, чего доброго, не разлетелась на куски. По пробивавшимся сквозь кроны деревьев солнечным лучам определили, что перевалило за полдень. Утренний свет не приносит с собой того особенного золотистого блеска. Да, перевалило далеко за полдень. Ха! Он провалялся часов двенадцать!
Хольгер чихнул. Поблизости, в глубокой, едва окропленной солнечными лучиками тени, поблескивал ручеек. Хольгер подошел, наклонился и пил большими глотками. Потом умыл лицо. Холодная вода вернула чуточку сил. Он огляделся, пытаясь понять, где же находится. Леса Гриб?
Нет, во имя божье. Слишком высокое тут деревья, слишком узловатые, слишком дикие: ясени, буки, кусты высокого боярышника, покрытые густыми моховыми бородами, образовали меж деревьями почти непроходимую стену. В Дании таких лесов не было со времен средневековья.
Белка промелькнула по стволу алым языком пламени. Скворцы сорвались с ветки. Сквозь просветы в листве Хольгер разглядел ястреба, кружившего высоко в небе. Неужели в Дании еще остались ястребы?!
Быть может, один‑два. Он не знал точно. Оглядел себя, обнаженного, и безрадостного задумался: что же теперь делать? Если его друзья раздели его и оставили здесь, значит, у них были на то серьезные причины. И отдаляться от этого места не следует, особенно голышом. Но, с другой стороны, с ними потом могло что‑то случиться…
– Скверный у тебя будет ночлег, парень, – буркнул он. – Посмотрим хоть, что это за место… – его голос среди тихого шума леса показался ненатурально громким.
Шум леса? Нет, еще что‑то. Он застыл, прислушался и распознал конское ржанье. Видимо, поблизости есть ферма. Он уже достаточно твердо стоял на ногах и мог, проломившись сквозь кустарник, поискать коня.
Что он и сделал. И встал, как вкопанный.
– Нет… – только и смог прошептать.
Животное было огромно, не меньше першерона, но изящнее – красавец‑скакун, черный, как отшлифованный мрак. Пут на нем не было. С красивой, украшенной серебром уздечки свободно свисали вычурные, обшитые бахромой повода.