Ривс помог ему, взбил подушку герцога, разгладил простыни, то есть произвел именно те манипуляции, которые делали его незаменимым.
Рочестеру потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться после всех этих усилий, а Ривс тем временем извлек из кармана небольшой пузырек и накапал из него несколько капель в стакан с бурбоном.
– Остановись! – возмутился Рочестер. – Что ты делаешь?
– Добавляю в бурбон лекарство, милорд.
– Не хочу я этого проклятого снадобья!
Ривс спокойно взял чайную ложку и, позвякивая серебром о тонкое стекло, осторожно перемешал содержимое стакана.
– Не желаете бурбона, милорд? Совсем?
– Я желаю бурбон! Но не желаю этого мерзкого лекарства.
– Я вас понял, милорд. Как и доктор, которого вы приказали лакеям выставить из дома.
Рочестер понимал, что поступил грубовато, хотя шарлатан того заслуживал.
– Мне не нужно лекарство.
Ривс пристально смотрел на руку герцога. Рочестер осознал, что потирает ладонью грудь в надежде облегчить дыхание. Он опустил руку.
– Убери эту отраву! Я не буду пить ее сейчас.
Ривс положил ложку на поднос и снова накрыл серебряной крышкой стакан.
– Хорошо, милорд. – Он взял поднос. – Не хотите ли чего-нибудь еще? Может быть, немного хереса?
Рочестер с недовольным видом взглянул на дворецкого:
– Херес – это лошадиная моча с водой! Уходи. Мой камердинер Миллер принесет мне другой стакан бурбона.
– Ваш камердинер, конечно, принес бы вам стакан бурбона... если бы знал, где его найти. – Ривс спокойно направился к двери. – Только он этого, разумеется, не знает.
Рочестер громко и весьма живописно выругался. Дворецкий и бровью не повел. Как только приступ герцогского гнева пошел на спад, он спокойно произнес:
– Я скажу Миллеру, чтобы он принес вам теплого молока. У вас желчь разыгралась.
– У меня не разыгралась желчь, и ты это знаешь! Ладно, будь по-твоему, черт бы тебя побрал! Тащи сюда бурбон. Надеюсь, ты не загубил его окончательно этой отравой!
Стакан бурбона в мгновение ока оказался в руке герцога. Он недоверчиво понюхал содержимое и отхлебнул глоток. Теплая волна распространилась в его груди, а язык с наслаждением ощутил великолепный вкус бурбона.
– Ах-х!
Ривс улыбнулся.
– Микстура не слишком изменила вкус? Присутствие горького лекарства в бурбоне практически не ощущалось. Однако нельзя было допустить, чтобы Ривс стал излишне самоуверенным. Рочестер очень нуждался в его услугах и не мог этого позволить. Сейчас более чем когда-либо. Поэтому, вместо того чтобы согласиться, герцог брюзгливо промолвил:
– Сойдет.
Сделав еще глоток, Рочестер опустил стакан и взглянул на дворецкого:
– Я рад, что ты здесь, Ривс, потому что хочу кое о чем попросить тебя.
Ривс взял халат его светлости и аккуратно повесил в большой изящный гардероб.
– Я вас слушаю, милорд.
– Тебе платят больше, чем любому дворецкому в Англии.
– Да, милорд. И я того стою.
«В этом он прав», – раздраженно подумал Рочестер.
– Я не хочу сказать, что ты этого не заслуживаешь, а лишь констатирую факт: тебе хорошо платят.
– Очень любезно с вашей стороны разделить эти два понятия, милорд, – нараспев произнес Ривс.
Рочестер прищурил глаза.
– Это звучит саркастически.
Ривс чуть заметно улыбнулся:
– Сарказм сейчас в цене, не так ли? Возможно, мне следует просить прибавки к жалованью, поскольку я обладаю таким чувством юмора?
Рочестер пристально взглянул на него.
– Значит, мне следует платить тебе за сарказм?
– Я бы, скорее, назвал это компенсацией за то, что я мирюсь с вашим сарказмом, милорд.
Несмотря на боль в груди, Рочестер расхохотался:
– Пропади ты пропадом, Ривс! Тебя следовало бы выпороть на конюшне за твою наглость.
– Вы этого не сделаете, потому что я знаю, где спрятана последняя и единственная бутылка бурбона.
Лекарство и бурбон начали оказывать свое действие.