Джек в своих путешествиях всегда предпочитал местных проводников, и сейчас, когда смуглый метис вывел судно на открытую воду, он отправился взглянуть на груз, затем, отметив, что путешествие проходит благополучно, решил отдохнуть.
Трайерн обретался поблизости, глядя на залитую солнцем гладь реки, а потому Джек устроился в тесной ходовой рубке на старом деревянном кресле с первой в Ангостуре газетой, которую недавно основал Боливар.
– Не понимаю, – произнес Трайерн на английском, которого не знал лоцман, – почему вы не настояли, чтобы они заплатили вам серебром? Могли бы продать его в Китае и получить пятьдесят процентов прибыли.
– О Господи! Оставь, пожалуйста. Мы неплохо торгуем серебром в Буэнос-Айресе. – Серебро, разумеется, было контрабандным, но что за печаль? Английская корона всегда закрывала глаза на процветающий бизнес британских контрабандистов в Южной Америке, да и как иначе, если карманы Джона Буля в последнее время совсем опустели? – Хочешь разбогатеть, научись ждать, – посоветовал Джек, переворачивая страницу. – Свобода, свобода, одна только свобода, – проворчал он. – Пропаганда и ничего больше.
– Но вы ведь любите пропаганду, Джек, – с насмешкой произнес Трайерн.
– Только когда сам ее использую. Черт возьми, ну и жара! Открой-ка окно пошире.
Трайерн повиновался.
– Смотрите! – Он указал на живописную группу всадников на золотистой равнине. – Толпа лланерос.
– Благодарение Богу, Боливар перетянул их на свою сторону.
– Выглядят почти как кавалерия, – одобрительно заметил Трайерн.
– Во всяком случае, они умеют сражаться. И знают местность, – пробормотал Джек, наблюдая, как пастухи на лошадях перегоняют свой скот на свежие пастбища. – Я, пожалуй, вздремну. Эта девчонка из меня все соки вытянула.
Трайерн расхохотался. Джек ответил довольной ухмылкой, откинулся на спинку и вытянул длинные ноги. Ночью ему почти не довелось поспать. Конечно, он не жаловался, но знал, что силы скоро понадобятся – нужна вся ловкость и осторожность, чтобы, прячась от судов испанского патруля, проскользнуть вдоль берега к своему кораблю. «Ветер Фортуны» скрывался сейчас в пещере близ Икакоса, скалистого полуострова на юге Тринидада в проливе, известном под названием Змеиная Пасть.
Джек оставил судно на лейтенанта Пибоди, а в помощь ему – несокрушимого боцмана Броуди. Тем не менее на душе было неспокойно: испанская флотилия курсировала совсем рядом, и Джеку хотелось как можно быстрее оказаться на своем драгоценном судне.
Как только «Ветер» примет на борт своего капитана и небольшое состояние в виде ценной древесины, корабль полетит через Атлантику на крыльях торговой удачи к Британским островам.
Утро уже кончалось, когда Иден внесла в каталог последние дополнения к гербарию отца, предварительно убедившись, что вездесущая сырость не повредила недавно высушенные образцы.
Освободившись, она тут же отправилась под готические своды зеленого собора джунглей. Девушка с десяти лет овладела искусством взбираться на самые высокие деревья и сейчас, добравшись до «пятого этажа» лесного великана, стояла в развилке гигантского акажу и вглядывалась в даль.
Даже отец опасался забираться так высоко, а Иден – нет. Отсюда, с высоты, все казалось яснее и чище. Девушку окружали многие мили зеленых джунглей, а у самого горизонта поблескивала узкая синяя полоса – море. Туманная даль разбудила в крови Иден беспокойство и непонятную жажду – слишком долго она жила в изоляции и одиночестве. Казалось, сама листва этого дикого и яростного края непрестанно повторяет все тот же вопрос: «Неужели я всегда буду одна?»
Джек сам не понял, как долго дремал, когда его разбудил голос Трайерна, в котором звучали странные интонации.