– Это Фрэнк Тернер, владелец Коттеджа, – представил Джордж.
Фрэнк с готовностью поклонился.
– Мне нужна комната, – сказал Мэдисон, – самая лучшая, какая у вас тут есть.
Но, судя по убогому вестибюлю, ожидать роскошных апартаментов не приходилось.
– Я уже забронировал комнату для тебя, – сказал Джордж.
– А племянник не будет будить меня среди ночи своим плачем?
– Если кто тебя и разбудит, то только пьяные ковбои, выясняющие свои отношения, или мычащие коровы, – ответил Джордж, и братья пошли по длинному коридору, который тянулся через всю гостиницу.
– Мы с Розой снимаем дом в городе. Она не хочет, чтобы трехлетний мальчишка обитал в Коттедже. Тут за ним трудно уследить. Но сейчас она ждет тебя в твоей комнате. Хочет познакомиться с тобой.
Лицо Джорджа осветилось улыбкой.
– Она заботится обо мне. Смотрит, чтоб никто, а особенно братья, не воспользовались моей добротой.
– Она не очень-то знает Рэндолфов, верно? – усмехнулся Мэдисон.
– Добрыми нас никак не назовешь.
– На самом деле, она знает нас лучше, чем ты думаешь, – сказал Джордж и постучал в дверь.
Они вошли, и Мэдисон увидел маленькую женщину, сидящую на стуле у окна. Когда она встала поздороваться, он с удивлением заметил, что жена Джорджа беременна.
– Да как ты можешь таскать свою жену по этой чертовой пустыне, в то время как она… она…
– Скоро будет рожать, – закончила Роза его мысль, посматривая то на одного брата, то на другого. – Джордж сказал мне, что я сразу вас узнаю, но я не ожидала, что вы похожи почти как близнецы.
– Извините меня за бестактность, вы знаете, Рэндолфы не блещут манерами, но могу я спросить: вы так давно замужем за Джорджем, что успели забеременеть?
– Я так давно замужем за Джорджем, что успела сделать это дважды, – отвечала она, и, кстати, у Рэндолфов есть одно замечательное качество – они постоянно меняются и приспосабливаются к новым обстоятельствам.
– Дипломат, – заметил Мэдисон. – Я думаю, она приживется в семье.
Джордж посмотрел на жену, и она рассмеялась.
– Я сказал что-то не так? – спросил Мэдисон. Он не любил, когда люди смеялись над ним. Он чувствовал себя при этом очень глупо. Отец поступал с ним таким образом, если хотел обидеть его.
– Не забудь спросить Монти о трех первых днях Розы на ранчо, – сказал Джордж.
Мэдисон ничего не знал о том, как чувствует себя беременная женщина, но полагал, что долго стоять она не должна. В Бостоне, например, дамы, как только узнавали, что они в положении, сразу ложились в постель и уже больше не вставали до самых родов. А Роза, судя по всему, должна была вот-вот родить и, несмотря на это, таскалась вслед за Джорджем по всей прерии.
– Присядьте, – сказал Мэдисон. Сел сам, полагая, что и Роза последует его примеру.
Она села.
– Как вам удалось уговорить Джорджа взять вас с собой в такое длительное путешествие? – спросил он. Не очень-то вежливо было спрашивать о таком женщину, которую он видел первый раз в жизни, пусть она ему и невестка. Но уж слишком велико было желание Мэдисона выяснить этот вопрос.
– Я скрыла от него беременность, – ответила Роза. – Он очень расстроился, когда узнал. И до сих пор не простил мне. Я должна была связать его веревкой, чтоб он не повернул назад и не отвез меня на ранчо в Техас. Мэдисон представил себе, как эта маленькая женщина вяжет своего здоровенного мужа. Зрелище, представшее перед его взором, его позабавило. Может быть, еще и потому было приятно представить это, что он сам мечтал о подобном, когда в детстве боролся с Джорджем, который явно превосходил его в силе и весе.
– Я не отвез ее обратно только потому, что она пообещала мне, что не будет утруждать себя никакой работой, – объяснил Джордж.