Может быть, подошла бы к тому, чей голос был темным и плотным, как воздух в летнюю ночь. Голос, в котором звучало что-то шотландское.
– Брауни? – Она не выдержала и улыбнулась. И улыбка эта словно сняла корку с ее чувств, корку, которая почти приросла к ним за эти годы. – Будь я брауни, – сказала она так же тихо, как и он, – я была бы в доме, выполняя обязанности хозяйки – готовила бы ужин или умело работала бы иглой.
– Ах, но ведь свечи еще горят, так что, может быть, ты ждешь, пока все не лягут, чтобы приступить к своим обязанностям.
Он шагнул вперед, а она осталась на месте – здравомыслящая Дженет, застигнутая именно тогда, когда она повела себя как дурно воспитанная особа или как девчонка-сорванец. Не очень-то справедливо, что ее застигли, когда она собралась вести себя необузданно. Она пошевелила пальцами ног. Камешки на дне ручья были добрыми, они не резали кожу, да и вода уже не казалась холодной.
– Жаль, что у меня нет сыра или молока, чтобы угостить тебя, – сказал он.
Она смотрела на тень, не понимая, кто он. Да и реален ли? Не вызвало ли его из небытия каким-то волшебством ее одиночество? Быть может, это сон? Или призрак, явившийся, чтобы вместе с ней вести себя необузданно?
– Я вижу, ты умеешь искушать брауни, – сказала она. – Ты не должен платить им слишком щедро, иначе это заденет их гордость.
– А также пренебрегать их помощью, – согласился он. – Иначе они исчезнут и больше никогда не покажутся.
Он шотландец, сегодня полнолуние, и они находятся в Англии – из трех этих составляющих можно было сделать только один вывод.
– Ты совершаешь набеги через границу?
Его смех удивил ее – не гортанное звучание, но изумление и радость, в нем прозвучавшие. Казалось, он очарован, и эта мысль была одновременно глупой и странно тщеславной. Здравомыслящая Дженет пленила грабителя.
– И пришел, чтобы тебя похитить, да?
– Неужели? – спросила она и потрясла ногой, прежде чем осторожно поставить ее на берег. Выйдя из воды, она опустила юбку.
– Хотя верно говорят, что девушка – это благо, скот ценится больше. Вожделение – хорошо, но вожделением не наполнить пустой желудок.
Дженет засмеялась, не стараясь сдерживаться. Честность – это товар, которого очень не хватает в ее жизни. Правдивость его слов подействовала на нее освежающе, хотя сама правда была несколько цинична.
– Тогда прошу прощения, что я не корова, сэр.
– О, на этот раз я явился не за скотом.
Легкая тревога охватила ее.
– А зачем ты явился?
– Возможно, узнать кое-что. Получить ответы на некоторые вопросы.
Молчание. Она ждала. Когда стало ясно, что он не собирается удовлетворять ее любопытство, она наклонила голову набок и нахмурилась, глядя в тень.
– Луна освещает твои волосы, брауни. В ее свете они кажутся серебряными. Какими они будут на солнце?
Она прищурилась, глядя в его сторону, пораженная вопросом и удивлением, прозвучавшим в его голосе.
– Коричневыми.
– Коричневыми? Как земля после весеннего дождя?
– Боюсь, что просто коричневыми. Не хуже и не лучше. – Его умение напускать чары снова вызвало у нее улыбку.
– А глаза?
– Синие. Нет-нет, не такие синие, как небо.
– Твоей душе не хватает поэзии, девушка.
– А у тебя ее слишком много для грабителя.
– Харриет! – Голос Джереми врезался в их шутливую беседу, точно острый меч. Дженет встревоженно повернула голову в сторону дома. Если Джереми ищет сестру, значит, без сомнения, Харриет ищет ее. И только гнев или раздражение могли заставить Харриет выйти из дома ночью.
Дженет присела, подхватила туфли, сунула чулки в карман и одним прыжком перепрыгнула ручей.
Она обернулась, чтобы попрощаться, но незнакомец уже исчез в тени. Право же, она вполне могла вообразить его.