Л.Ткачук
Вот и наступило время прощания. Последняя плавка, венчавшая почти пятнадцатилетнюю безупречную службу установки сверхчистого переплава. А всего лишь четыре года назад, день в день, на экспериментальный участок научно исследовательской лаборатории№1 пришёл Олег. Все эти четыре года они работали вместе – человек и машина.
День был пасмурный, пятница.
Сотрудники лаборатории расползались по тайным щелям, просачивались сквозь проходную в разных направлениях – на заводы, библиотеки, учреждения... Пятница день опасный, особенно два-три часа перед окончанием работы. Именно в это время администрации института приходят всевозможные нездоровые идеи. Ну, например, направить ограниченный контингент в колхоз, или на овощную базу, или же на строительство народно-хозяйственного объекта «огромной» важности, который не могут завершить уже лет двадцать. И хорошо, если на субботу-воскресенье, а ведь бывает на неделю, и на месяц.
В силу изложенных причин было пустынно и тихо. Атмосфера располагала к неспешному философствованию, самоанализу. Работать в такой обстановке Олег любил. И дело спорилось. Он негромко разговаривал со своей подопечной, иногда сам с собой.
- Еще бы работать и работать, но нет – «морально устарела». «Расширить технологические возможности необходимо», видите ли! А сколько прекрасного металла выплавила? На заводах просто молятся на наши опытные партии заготовок!
Уже четыре года они совершенствуются вместе. Олег – в понимании машин, Машина – людей. За это время сдружились, стали понимать друг друга, попросту притёрлись. Маленькие хитрости машины одно время представляли для Олега большие затруднения, но постепенно, освоившись, он научился избегать их, если хотел... А когда не хотел, подыгрывал ей и с озабоченным видом, словно доктор Айболит, расхаживал вокруг установки в окружении галдящей толпы молодых дарований от науки., прощупывая километры проводов в шкафу управления или экспериментировал с механизмом подъёма расходуемого электрода. При этом время от времени ронял озабоченно: «плохо дело», «придётся повозиться» или изобретал дикие предположения о нечистой силе или умышленной диверсии. Как правило он переводил взгляд по очереди на присутствующих, прищуривая взгляд и заставляя их поспешно покидать его «мини королевство». Иногда он заигрывался до такой степени, что повергал всех в ужас и тогда уже Сам спускался вниз из научного блока. С завлабом шутки были плохи. Несмотря на метр девяносто роста и сто двадцать килограммов веса Саммуил Гидальевич обладал большой подвижностью и своеобразным чувством юмора. Его пронзительные глаза за тонкими линзами в золотой оправе буквально ощупывали изнутри своего опонента – научного или нерасторопного сотрудника.
В таких случаях Олег переходил в глухую оборону, надевал на себя трагическую маску и начинал ковыряться в блоках и совершенно игнорируя шефа. Не дай бог ввязаться в объяснения – съест с потрохами.
Как и любая высокоорганизованная система, подопечная Олега имела свой характер, довольно норовистый, отличавшийся своей особой, «машинной» логикой. Бывает разрегулируется окончательно, хоть на капитальный ремонт заявку подавай. Но стоит немного посидеть с ней, поговорить и... о чудо, все в порядке. Только пару контактов зачистишь и крепления подожмешь.
Олег успел хорошо изучить реакции машины на «окружающую среду» и считался незаменимым, что выражалось в мелком подхалимаже со стороны тех сотрудников лаборатории, кому еще нужно экспериментально подтверждать свой «научный» уровень. Жизнь Олега и машины сложилась, в целом, неплохо, если не считать неприятностей, которыми они были обязаны «молодым ученым».