Как она их не любит! Достаточно было хотя бы одному из них, например Валерусику, не вовремя появиться рядом с пультом, как ее начинало лихорадить по току и напряжению – стрелки бешено дёргались, менялся режим переплава, начинались выплески шлака. Впрочем, последних это нисколько не смущало и, совершенно ненамеренно, они доводили своими невообразимыми экспериментами кормилицу всей лаборатории до судорожных конвульсий. Олег терпеть не мог подобных штучек. Кому приятно, когда ни с того, ни с сего взрывается кристаллизатор и струи шипящего кипятка, перемешанного с расплавом металла и шлака, хлещут во все сороны, норовя попасть именно в тебя?
Протестуя против издевательств, печь отплёвывается от незванных мучителей, выбивает предохранители, истребляет один за другим тирристоры или оглашает окружающее пространство неистовым воплем сирены. Иначе говоря, протестует как может. И тут уж нужно было проявить все свое умение, такт, понимание ее характера, чтобы заставить не дуться и исправно нести службу.
Было у нее и законное имя. Если верить техническому паспорту, нарекли ее при рождении именем ВГУ-075М2 за номером 23755. Но она его почему-то недолюбливала, как считал Олег, и предпочитала чтобы ее звали как-то помягче, по-домашнему. Обыяно Олег ее звал Машиной. В особых случаях Машей. Ей это нравилось. Больше всего она любила слушать рассказы об его жизни, делах, планах. Когда Олег неторопливо обсуждал с ней свои проблемы, маленькие радости, она добродушно урчала, добросовестно выполняя работу. Хотя бы одна стрелка шелохнулась! Вся плавка проходила на автомате без сучка и задоринки. Чем не живая? И лишнего себе ничего не позволяет, не то что Люська! Да, логика машины проста: обращайся с ней хорошо, вовремя обслуживай и она ответит тебе добром. Ей не свойственны людские капризы и на заигрывание она не обратит внимания, если оно не искреннее, не от сердца. Уговоры тут не помогут...
К этому дню Олег приготовился заранее: достал краску, бензин, выклянчил у завлаба четвертушку спирта. Участок привёл в идеальное состояние, подкрасил где надо – все блестит. И с утра занимался рутинной работой: вычистил механическую часть бензином, смазал трущиеся части. Старушка Маша помолодела на все двадцать лет.
Приятно делать что-то хорошее своему давнишнему приятелю. Тут стараешься выполнить все как можно лучше, чтобы не ударить лицом в грязь. С явным удовлетворением Олег вытягивал пылесосом пыль из шкафов и пультов. Только удивляться приходится – откуда она берется!? Затем прошелся спиртом по контактам. Раз, другой...
Он терпеть не мог представителей технических служб, в обязанности которых входила профилактика Машины. Донимал он наладчиков самыми изощренными способами. Не успевали они подобраться к начинке шкафов управления, как свирепо выла сирена и во все стороны начинала хлестать вода из кристаллизатора. Однако больше всех от него доставалось молодым дарованиям – грядущим эйнштейнам, будущим курчатовым, вероятным патонам. С лёгкой руки академика Зельдовича известно, что в научные работники подаются люди, страдающие неумеренным любопытством, которое они могут удовлетворять за государственный счет. Но как оказалось, Олег и представить себе этого не мог, для того, чтобы сохранить это самое неумеренное любопытство, нужно быть порядочным невеждой в элементарнейших вещах, связанных с техникоё. Сейчас, вспоминая как Валерусик (старший научный сотрудник!) ножовкой пилит концевой выключатель, находящийся под напряжением, Олег корчится от смеха. Но когда Валерусика тряхнули 380 вольт и он стоял слловно рыба, беззвучно открывая рот и пуская пузыри, Олегу было не до смеха.