Тем не менее, Валера не злоблив и терпеливо сносит все насмешки и розыгрыши, оставаясь при этом невероятным занудой. Он в полной мере использовал свой талант доводить людей до белого каления по самым пустяковым причинам.
Вот и сейчас Олег изгнал его. Задание на плавку он получил – посторонним нечего здесь делать. Закончив подготовку к работе он начал последнюю плавку. Всё шло отлично. Быстрая разводка. Весело заклубился грязновато-серый дымок. Успокаивающе-размеренно гудит трансформатор.
«Да, уж лучше иметь дело с машинами. У них все ясно и точно. Если все отлажено и исправно, то можешь быть уверен, не подведут. А люди... никогда не знаешь, чего от них ждать. Даже когда для беспокойства нет оснований...»
Когда Олег думал, что в понедельник на участке ничего не будет – спина у него холодела, а внутри появлялось ощущение пустоты и безнадежности. Да и как ему не появиться, когда на выходные бригада монтажников, поставленных на «аккорд», срежет весь металл под корень. Прощаясь, пальцы обегают кнопки и ручки, едва-едва касаются оцарапанной со временем поверхности пульта управления.
Необходимо прощальное слово.
- Ты была добрым товарищем,- сказал Олег, постоял молча, а затем пошел к проходной. Он не стал извлекать отливку из кристаллизатора. Больно было вглядываться в то, что вскоре станет грудой металла, годного разве что на переплавку. А Маша незаметно подталкивала его в спину, потому что боялась, что в самый неподходящий момент закапают непрошенные слезы и, вместо сдержанного ритуала, действо превратится в заурядную мелодраму.
Не на один час ОНА задумалась. Ее банки памяти были загружены до предела информацией. Но что же было реально накоплено за пятнадцать лет? Какие открытия, знания, ценности она сможет вернуть тем, кто послал ее через гигантские пустынные пространства сюда, на планету людей? Что же такое человек и нельзя ли чем-то помочь им всем?
Колонна и окружающие ее площадки осели, стали трансформироваться, менять свои очертания. Через десять-пятнадцать минут на участке остался только белесый туман, который стал расти в вышину, пока не достиг разбитой оконной секции под самой крышей. Затем он начал редеть, таять и, наконец, вовсе вытянулся за пределы экспериментального цеха. И уже там, высоко в небе, вырвался не то вскрик, не то вздох:
- Прощайте, вы все... Спасибо...
Утром участок встретил монтажников чистым и пустым. Только гладкая, точно полированная отливка с заботливо приваренными для подачи на термообработку ушками, сиротливо покоилась в самом центре.
Последний дар людям.
