Конечно, он был здесь, сидел, скрючившись, вот в этом кресле и ронял на колени пьяные слезы, хлюпая носом и неся всякую околесицу. В этом у меня сомнений не было, но вопрос, куда же он так тихо и незаметно слинял с утра пораньше, оставался открытым. Еще ни разу за всю историю нашей совместной жизни мой муж не смог уйти из квартиры , не разбудив меня. И дело не только в том, что у меня очень не спокойный и чуткий сон, а еще и в том, что Олег просто катастрофически не умеет двигаться легко и бесшумно. Двери от его прикосновений оглушительно хлопают, табуретки падают, а уж когда он начинает размешивать сахар в стакане с чаем, не поднимется только глухой.
Я обошла всю квартиру, не пропустив ни одного уголка. Заглянула в кухню, туалет , ванную комнату. Олега нигде не было, зато в ванне мне вдруг неожиданно бросилась в глаза одиноко торчащая из пластикового стакана зубная щетка. До этого дня, на протяжении уже почти пяти лет их всегда было две. Красная и синяя… Теперь осталась только красная. Моя.
Я бросилась в спальню. Распахнув дверки шкафа , я увидела то, что в принципе уже ожидала — ряд голых вешалок и две пустые полки, где раньше лежало чистое и аккуратно отглаженное Олегово белье…
* * *
— Ты можешь успокоиться и , наконец, толком объяснить мне , что там у вас стряслось? — В который раз призывала меня Света, когда я пять минут спустя, вся в рыданиях, плавно переходящих в истерику, позвонила ей на работу.
— Он меня бросил. — Удалось все-таки мне сформулировать внезапно обрушившуюся на меня трагедию. — Он ушел.
— Ну, и что? — Устало поинтересовалась подруга. — Он что, первый раз уходит? Помотается по городу и к вечеру вернется, как миленький.
— Не вернется. — Снова всхлипнула я. — Он с вещами ушел. Даже щетку зубную забрал… и одежду зимнюю…
— Да…. — Протянула Света. — Это уже серьезно. И куда этот голубь сизокрылый подался с чемоданами и зубной щеткой, сообщить не соизволил? Неужто молча собрался? Я бы уж точно спросила, куда это он в жару свои тулупы тащит.
— Я бы тоже. — Уныло согласилась я, вытирая мокрый распухший нос. — Только он собрался, пока я спала, и тихонько смылся, даже не попрощавшись.
— Вот гад! — Невольно и очень искренне вырвалось у подруги. — И сотовый, само собой, не доступен? — Я в ответ промолчала. Что же тут можно говорить, когда и так все предельно понятно. — Твой муженек оказался не только скотиной, но еще и порядочным трусом. — После минутного размышления продолжила Светлана. — Знаешь, что я думаю, Жень? Не стоит тебе расстраиваться. Ты ведь и сама в последнее время не в восторге была от вашей жизни семейной, а уж теперь , наверное, и вовсе разочаровалась в своем обожаемом Олеженьке. Так радуйся, что отделалась от него так легко и просто, без скандалов, разборок и безобразных сцен. К чему все это? Ведь все равно, как говорится, чему быть, того не миновать. Если он решил уйти, туда ему и дорога. Сейчас не слезы лить надо, а решать, что тебе делать дальше…
— Вот именно. — Снова чуть не расплакалась я. — Как, а главное, на что, я буду жить?
— Не прибедняйся, подруга. Пару недель протянешь еще, я помогу, если что, а там найдем мы тебе работу, не расстраивайся.
— Ты так здорово умеешь успокаивать, — в последний раз шмыгнув носом, призналась я. — Поговорила с тобой, и вся эта ситуация перестала мне казаться такой ужасной и не поправимой, как вначале.