Дрейк расспрашивал ее не так пристрастно, как Тим Карсон перед ужином, но он тоже делал это не из пустого любопытства. Из них двоих этот человек казался ей куда более опасным.
— Но мне нравится Нью-Йорк, — как бы защищаясь, ответила Констанс. — И в основном я работаю не с дипломатами, а с бизнесменами. — Желая прервать этот допрос, она спросила:
— А где живете вы?
— Сейчас в Лондоне. Почему вы носите черный цвет, он вам не очень идет?
От неожиданности Констанс растерялась.
— Мне платят за то, чтобы я сливалась с обоями, — усмехнулась она.
— Значит, вы специально носите такую одежду, на фоне которой меркнут эта великолепная белоснежная кожа, поразительные зеленые глаза и рыжие волосы?
Дрейк сказал это небрежно, почти безразлично, но Констанс смутилась от этих слов и взгляда, на этот раз не скрывающего интереса к ней. Вот и еще одна причина, чтобы отказаться от места переводчика при австралийской делегации. Если она примет предложение, то тогда слишком часто будет видеть Дрейка, а это может внести дискомфорт в ее жизнь. Именно этого она боялась. Ей только не хватает связаться с этим красавчиком, мужчиной до кончиков ногтей, к тому же слишком проницательным человеком и влиятельным дипломатом.
Какое-то время Констанс молчала, потом усилием воли заставила себя ослабить пальцы, сжимавшие сумочку.
Его взгляд остановился на побелевших костяшках ее пальцев, и он непринужденно спросил:
— А вы из каких мест в Австралии?
— Из маленького городка, — ровным голосом сказала Констанс. Затем, видя, что ответ не удовлетворил его любопытства, прибавила:
— В окрестностях Таунсвилла.
— Ваша семья живет сейчас там?
— Нет. Все мои родные умерли.
— Простите. — Странно, но, похоже, это его не оставило равнодушным. Констанс пожала плечами.
— Это было давно.
— Значит, вы теперь совсем одна? — Это был не то вопрос, не то утверждение.
Искушение солгать было почти непреодолимо, но никогда не подводившее правило, что чем меньше врешь, тем меньше шансов быть уличенной, победило.
— Да, — без выражения подтвердила Констанс.
Дрейк не стал выпытывать подробности.
— Вы любите свою работу?
— Очень. Я встречаюсь с удивительными людьми, работаю в роскошных отелях, и мне хорошо платят.
— Вы похожи на кошечку, — заметил он, и Констанс удивленно посмотрела на него. Он чуть улыбнулся, иронично и проницательно, и продолжил:
— Вы красиво движетесь, но сложены скорее атлетически, чем женственно. В вас чувствуется гордость, даже непреклонность, вы в меру кокетливы. Видимо, это связано с вашим происхождением от викингов.
— Но при чем здесь кошечка? — не удержалась от вопроса Констанс.
Его глаза, лицо и голос были полны вызова.
— Вы говорили, как кошечка. Все, что нужно таким кошечкам, — это комфорт, несколько новых впечатлений, чтобы занять ум, и безопасность. Сомневаюсь, что их волнует, кто именно все это им обеспечивает.
Это был странный разговор. Дрейк понимает слишком много.
— Может, моя внешность обманчива, — беззаботно сказала она. — Не думаю, что я действительно непреклонная…
— Очень рад слышать, — шутя перебил он. Ну, с нее хватит. Всякое желание пить чай исчезло. Ее охватила страшная, мучительная усталость.
— Боюсь, я очень устала, — сказала Констанс, стараясь искренне улыбнуться. — Если вы не прочив, я пойду. А вы оставайтесь, — прибавила она, когда он поднялся из-за стола.
Констанс вскочила слишком быстро и пошатнулась.
Дрейк тут же подскочил к ней и твердой рукой поддержал ее.
— С вами все в порядке? — спросил он. Нет, не в порядке. Голова у нее кружилась, и ей хотелось думать, что это от голода. Закусив губу, она отпрянула от Сиднея как можно быстрее, но ее обоняние уже уловило его запах, напоминавший аромат мускуса в сочетании с морской солью.