О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Дрейк?
Он подождал, пока официантка отойдет, затем сказал:
— А что было не так с австралийским переводчиком? И, прошу вас, пожалуйста, зовите меня Сиднеем, так как с этой минуты я собираюсь называть вас просто Констанс.
— А почему вы решили, что с ним что-то не так?
— Об этом говорит моя собственная интуиция и выражение вашего лица тогда, за ужином. Если бы я и засомневался, то ваш обмен взглядами с японским переводчиком окончательно убедил бы меня.
— По моему лицу вы ничего такого понять не могли!
— Успокойтесь, кроме меня, никто ни о чем не догадался. Как я уже сказал, у меня самого были сомнения на его счет. А вы сидели с таким напряженным лицом, словно мысленно пытались помочь ему.
Констанс заморгала. Этот человек очень наблюдателен и достаточно сообразителен. Осторожно подбирая слова, она ответила:
— Он работает нормально. Он знает свое дело…
— На этом уровне, — нетерпеливо перебил он ее, — простого знания недостаточно, и вы это понимаете.
Конечно, понимает.
— Ну хорошо, — медленно ответила она. — Он не передает некоторых нюансов.
— Совершенно верно. Я скажу это министру. Неловкость ситуации и любопытство заставили Констанс спросить:
— А какое вы имеете к этому отношение? Его большой чувственный рот чуть изогнулся в улыбке.
— Я дипломат, — почти насмешливо ответил он.
— По вашему письму я подумала, что… — Она осеклась и перевела дух. Господи, зачем она все это наговорила? Но он был не похож на тех дипломатов, которых она знала. Он так же выделялся среди них, как свободолюбивый сильный лев среди хорошо откормленных домашних кошечек. — Я думала, вы бизнесмен.
— Я консультант в одной компании, которая занимается научными разработками. Некоторые из них продаются.
В ответ на его вызывающий взгляд Констанс посмотрела на него своими зелеными, сверкающими от возбуждения глазами.
— А что будет с переводчиком? Его не уволят?
Дрейк неторопливо допил виски. На его лице была написана сдержанность и уверенность в себе. В смокинге он казался живым воплощением элегантности и прекрасно вписывался в окружающую роскошь.
— Сильно в этом сомневаюсь, — с явным безразличием ответил он. — Скорее всего его отправят доучиваться. Но дело не в этом. Вы же понимаете, это очень важная встреча и нам нужно все лучшее. — После короткой паузы он добавил:
— Поэтому его место займете вы.
— Нет! — автоматически вырвалось у нее, прежде чем она успела остановить себя.
— Почему? — спросил Дрейк, пристально посмотрев ей в лицо.
Стараясь не реагировать на его властный взгляд, она отпарировала:
— А почему вы думаете, что я справлюсь лучше?
— Прямо перед ужином я получил телеграмму из Токио. Они поздравили меня с тем, что я нанял секретаршу-японку, — сухо ответил он. — На мой взгляд, это достаточно высокая оценка вашего профессионализма.
Продолжать отказываться означало бы вызвать удивление и подозрение. Ей стали бы задавать вопросы. И хотя даже восемь лет назад, когда Констанс получила свою первую работу, служба безопасности ничего не раскопала, она все равно не чувствовала себя спокойно. Слабым голосом она сказала:
— Но меня нанял отель.
Его жесткий, красиво очерченный рот изогнулся в безразличной улыбке.
— С вашим менеджером договорятся, — небрежно сказал он.
Ни администрация отеля, ни Элиз Джерми, возглавлявшая бизнес-центр, не отказали бы ему в этой просьбе. Отель славился высокой репутацией благодаря готовности всегда пойти навстречу клиентам. И Констанс прекрасно понимала, что одна из задач, входящих в круг ее обязанностей, делать все, чтобы переговоры прошли гладко и на высоком профессиональном уровне.