Мы никогда больше не расстанемся, правда? Особенно так на долго.
И еще одно, Сереж… Ты только не сердись и не бранись, ладно? Я давно хотела тебе сообщить, но все как то не до того было. А теперь ты скоро уже вернешься, и я должна тебя предупредить… В общем, я взяла к себе жить одну девочку. Только не бесись , ладно? Умоляю, тебе совершенно не о чем волноваться. Я уверена, все будет нормально, девушка тебе понравится… Ее Эля зовут, вернее по настоящему то Эгле, но Эля звучит как то привычнее, правда? Ей всего 18, и она круглая сирота. Понимаешь, когда погиб ее отец, платить за квартиру ей стало нечем, и податься было совершенно некуда. У Эли совершенно никого не осталось. Она бы пропала без посторонней помощи, милый, понимаешь? Я не смогла выставить ее на улицу. Отец Владимир каждую субботу в своих проповедях призывает нас к милосердию. Я советовалась с ним по этому вопросу, он сказал, что добрые дела никогда не остаются не замеченными. И он был прав, милый, возможно хотя бы отчасти благодаря моим молитвам тебе будет не так грустно и трудно там, где ты сейчас находишься. Да и мне, Сереженька, одной в пустой холодной квартире, куда я вынуждена была вернуться, после того, как выплатила все выплывшие неожиданно долги, тоже было ужасно скучно и одиноко. Я очень грустила и хандрила, возвращаясь с работы домой и видя наши темные неприветливые окна… А теперь все изменилось, когда я усталая и вымотанная до предела , возвращаюсь вечером домой, Эгле уже ждет меня за накрытым столом, она очень хорошо готовит, милый. К тому же я научила ее всем самым любимым твоим блюдам. А борщ она варит просто божественно. Я уверена, такого ты ни разу в жизни не пробовал! К тому же теперь она полностью обеспечивает себя материально. Я устроила ее к нам в парикмахерскую, пока на пол ставки , правда, зарплата не бог весть что, конечно, но с ее документами и это было не просто. Зато теперь она меня в смысле одежды и питания совершенно не обременяет. Я потихоньку учу ее разным стрижкам и другим секретам парикмахерского мастерства. Если хорошо себя зарекомендует, хозяйка обещала подумать о повышении, и тогда девочка снова сможет оплачивать комнату. Да и у меня дела в этом плане налаживаются. Я тут начала делать одну мазь для лечения кожи , говорят, она хорошо идет у клиенток, по крайней мере заказчики довольны , и готовы покупать «Нежность». Я назвала мой крем, «Нежность». Звучит приятно, правда?
Целую крепко-крепко.
Твоя Аня."
Я посмотрела в счастливые глаза подруги и осторожно спросила.
— Ань… а жить то мы теперь как будем? У тебя ведь квартирка совсем маленькая, и когда твой муж вернется , я никак не смогу… Я буду мешать…
— Не говори глупостей. — Решительно тряхнув кудрями, перебила меня Анна. — Как ты можешь нам помешать? Ты мне теперь как младшая сестренка, я так к тебе привязалась, просто ужас…
— Я знаю, Ань. Я тоже тебя люблю, как родную… — Я замялась. — Но ведь комната то и правда, одна. Сергею точно не понравится, если кто то постоянно будет торчать рядом и мешать ему общаться с женой, которую он столько времени не видел…
— Ты зря так переживаешь. — В глазах Ани снова появилось явное беспокойство. — Сережа очень добрый, он ни за что не станет сердиться на нас… и потом , мы же постараемся что-нибудь придумать… — Она беспомощно захлопала ресницами, но через мгновение ее лицо озарилось улыбкой. — Все просто. Ты забыла, какая у нас с тобой огромная кухня? Ты запросто сможешь спать там…
— Но там негде…
— Сейчас негде! — С энтузиазмом начала развивать свою мысль Аня. — Но мы сделаем небольшую перестановку, и все будет просто прекрасно. Смотри… вот этот сервант с парадной посудой в кухне совершенно не нужен. Мы перетащим его в гостиную.