— Как ты образно описываешь, — встряхнулась после пары секунд молчания Олея. — Аж мороз по коже! Сразу видно, что ты медленно но верно превращаешься в самого настоящего творца, — она улыбнулась. — То есть, с «синеглазым демоном» ты согласна? — провокационно поинтересовалась подруга.
— С синеглазым — на сто процентов, — рассмеялась я, не поддавшись на провокацию. — А вот за что его демоном обозвали, ещё разобраться надо. Я из этой братии никого никогда в жизни не встречала, судить не могу. Но, с другой стороны, он настолько необычный по сравнению со всеми, кого я знаю, что я скорее согласна его именно демоном посчитать, чем человеком. А! У меня же пирожные оставались! Будешь?
— Брр, ты хоть паузы делай между демонами и пирожными, — она фыркнула. — Я не сразу поняла, причём тут пирожные. Буду конечно, давай. А не страшно?
— Да они вроде довольно свежие, вчера утром купленные, — пожала плечами я. — Чего их бояться?
— Тьфу! — она с хохотом согнулась пополам. — Забираю назад свои слова про паузы! Сначала самой бы научиться. Я верю, что ты не боишься пирожных, даже позавчерашних. Хотя вот прошлогодних я бы, пожалуй, и испугалась, — она задумалась, видимо, представляя эти самые пирожные. — Представляешь, такие подгнившие, в плесени… брр!
— Ну, вряд ли они даже через три года попытаются тебя съесть. А кого я бояться-то должна?
— Демона этого. Если он, конечно, на самом деле демон. Да и если нет — тоже. Уж очень о нём нелестно отзываются все, кто его знают. И «маньяк» — самое мягкое определение.
— О да, трепещу от ужаса! — я состроила зверскую гримасу. — Брось, не съест же он меня, в конце концов! — махнув рукой, я вгрызлась в одно из пирожных. — Опять же, я его максимум ещё один раз в жизни увижу, когда буду письменные показания давать. Уж как-нибудь переживу.
— Ох, смотри мне! Съесть не съест, а вдруг — покусает? — фыркнула она. На этом месте нас прервал звонок в дверь; мелодичный, задорный. Каким он, собственно, всю жизнь и был. До сегодняшнего утра, пока не встретился с Олеей, переживающей за мою жизнь и свободу.
— Кого это принесло? — удивлённо поинтересовалась я, торопливо вытирая салфеткой губы и запахивая развязавшийся халат.
— Страшного демона в следовательском обличье, — съехидничала Оли. — Он пришёл, чтобы тебя покусать, сто процентов! Что ты у меня спрашиваешь, пойди да открой!
Я послушно направилась в коридор, на ходу представляя Карта Аля в чёрном плаще, с загадочной физиономией и внушительными клыками, пришедшего с целью покусания моей скромной особы. Представила настолько ясно, что, открывая дверь, уже хихикала.
Жаль, я не видела своего лица в тот момент, когда обнаружила, кого ветер принёс ко мне в это утро.
— Э-э… саена? — удивлённо вскинул брови следователь Руки Гармонии. — Вы в порядке?
— А где плащ? — только и сумела ошарашено спросить я.
— Какой плащ? — уточнил он и почему-то оглянулся.
— Не важно, — я поморщилась, мысленно ругая гениальную интуицию подруги. — Здравствуйте, тар.
— Я вас не разбудил? — вежливо осведомился он. Когда я махнула рукой, не вдаваясь в подробности, продолжил. — Я хотел бы поговорить с вашим отцом; тар Лиел дома?
— Боюсь, у вас это не получится, — я вздохнула. — Он уже несколько дней как уехал на гастроли, и будет не раньше, чем через месяц. Может, я могу чем-то помочь? Ах да, что я вас на пороге держу, проходите! Может быть, кофе?
— Да, с удовольствием.
Я пропустила гостя в дом и двинулась в направлении кухни. Следователь бесшумной тенью скользнул за мной. Насколько это был опрометчивый поступок, — как с моей, так и с его стороны, — я поняла очень быстро.
— О! Смотри-ка, твой синеглазый демон тебя не съел? — поприветствовала меня эта ехидна. Я задохнулась от возмущения, а Аль как раз в этот момент прошёл в кухню.
— Здравствуйте, саена. А, позвольте проявить любопытство, какой именно демон должен был съесть саену Лиел?
— Не важно, тар Аль, — сквозь стиснутые зубы выдавила я, борясь с желанием надеть подруге на голову блюдо с пирожными за неимением в поле зрения ничего увесистей. Даже без зеркала я чувствовала, что щёки мои приобрели пунцовый оттенок; кажется, именно это обычно называют «сгорать от стыда».
— Мы тут просто обсуждали одного интересного мужчину из числа гармоников, — проигнорировав моё шипение и совершенно не глядя в мою сторону, кокетливо проговорила Олея, всецело поглощённая разглядыванием незнакомого представителя мужского пола. — Следователя, он вчера…
— Оли! — прорычала я, яростно буравя подругу взглядом. — Тару следователю это неинтересно!
— Ой, так это вы? — восхитилось это зеленоглазое чудовище. Я судорожно сжала руки в кулаки, понимая, что ещё слово, и я её точно придушу, пусть даже и на глазах у гармоника.
— Что — я? — осведомился следователь, прислоняясь к тумбочке. Вскользь брошенный на него взгляд заставил меня передумать, и возжелать провалиться сквозь землю. Кажется, самого Карта Аля происходящее несказанно забавляло, и он получал от него массу удовольствия, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды. Вот столкнувшись с одним из таких, я и впала в отчаянье. Так стыдно мне не было никогда в жизни!
— Вы тот самый синеглазый…
— Оли! — почти простонала я, готовая то ли разрыдаться, то ли действительно броситься на подругу с кулаками. — Ещё слово, и я тебя…
— Ой! — ахнула она, наконец, посмотрев на меня. — Извини, родная, язык мой — враг мой! — она виновато опустила взгляд, демонстративно прикрывая рот обеими ладонями.