— А как же женское общество? — поинтересовался Радим, отходя к каким-то ящикам, выдвигая один из них и копаясь внутри.
— Оно идет отдельной статьей, — ответил Дынко и получил увесистый кошелек и кучу бумаг — дарственную на дом в Сантании, обещающую еще до отъезда на границу.
— Теперь мы квиты? — серьезно спросил Радим.
Дынко спокойно засунул кошель за пояс, а после внимательно посмотрел в лицо друга.
— Ты… в порядке?
Радим медленно кивнул.
— А может по старинке, в трактир вечерком? Когда еще придется… и придется ли вообще.
Радим молчал, задумчиво рассматривая кучки орехов и горошин. Их было столько, что и самого города под ними не разглядеть.
— Нет… Пожалуй, лучше дома посижу. Я, знаешь ли, человек женатый, кабаками как-то не интересуюсь больше, — неуверенно усмехнулся.
— Радим… пошли! Все веселее, чем одному дома куковать.
— Нет, — уже тверже ответил тот, — идите сами. Ждан, правда, еще не вернулся, зато со Славом познакомишься, наш новый альфа. До завтра.
Что ж… лишний альфа в преддверии войны — большой подарок, но познакомится с ним можно и попозже. Пока же Дынко намеревался отдыхать в одиночестве, а может и в обществе прекрасных веселых дам, но в любом случае не среди огромных шумных собратьев, которые ему еще на границе все глаза намозолили.
Власту он видел мельком, когда чистый и свежий после отдыха, под садящимся солнцем выезжал из замка. Она шла от парка и его не заметила, Дынко же быстро принял все необходимые меры, чтобы все так и оставалось — пришпорил коня и вжался в седло.
Я все правильно решил, угрюмо убеждал сам себя Дынко. Ты же себя знаешь…
Женщин Дынко любил всегда и всегда до безобразия легко находил их общество. Или, наоборот, они находили его. За свою жизнь он был влюблен, безрассудно и горячо, бессчетное количество раз. И даже влюбленный, боготворя избранницу, неизменно оказывающуюся временной, не пропускал остальных. А Власта… это другое. Это редкий цветок, выросший среди обычного луга, распустивший невесомые, розовато-желтые тонкие лепестки и его аромат… Никакого восторга при виде Власты Дынко не испытывал и голова не кружилась при мысли, как поддастся ее тело, когда попадет ему в руки. Стоя посреди огромного цветущего луга, где каждый цветок прекрасен, а главное — их очень много, Дынко при виде Власты видел за плечом этот… странный, с ароматом от которого сердце сжимается в тоске и становиться больно. И как же его, такую редкость и красоту ломать и мять, зная, что не пройдет и недели, как аромат луговых лютиков да васильков снова уведет его на поиски. И снова…
Княжна… должна быть счастлива. Дынко давно все решил, шло время, и он начинал чуть ли не гордится своей выдержкой — дух королевской лилии относило ветром, и он отступал, отдалялся, ища взглядом другие цветы.
Но вот Дарька… Зачем же она? Дынко злился, в очередной раз повторяя, как заведенный: он все решил.
Отмахнувшись от ненужных мыслей, оставляя позади растерянную Власту, которая все-таки его заметила и удивилась, что он даже не поздоровался, Дынко выехал в Сантанию.
Трактир старого медведя Гария был у Дынко в числе любимых. В полном зале сразу же нашелся свободный столик, даже не столик, маленьких тут не держали, а огромный стол, за которым поместили бы и десятеро. Они тут же и поместились, в виде подошедших альф, Дынко, выпив пила, уже рад был их видеть, так как хотелось говорить и смеяться.
Ласково смотря снизу вверх на Лиссу, принесшую еду, подправленную кокетливым взглядом и любуясь блеском ее темных глаз, Дынко не сразу отвлекся на разговор с пришедшими.
— Вернулся? — тихонько спросила Лисса, слегка розовея.
— А куда ж деться от таких ясных глаз? Разве что утопится, — протянул Дынко и Лисса, в последний раз довольно взглянув, улизнула, потому что остальные клиенты тоже ждали еды и приветливой улыбки. Хотя такой, какая досталась Дынко, вряд ли бы они дождались.
— Не окосеешь с непривычки-то? — ухмылялся Волен, кивая на уже третью полупустую кружку.
— Если и окосею, к тому времени ты уже и сам ничего не увидишь, — поддался Дынко, но Волен пошел на попятную и предлагать проверить это утверждение на спор не стал.
Торем порывался что-то спросить, но все время сдерживался. Правильно, для дел будет завтрашний день, вечер ими портить не стоит. Дынко посоветовал ему свое местное любимое блюдо из баранины и Торем быстро его оценил, за пять минут оставив на широченной тарелке одни только обглоданные кости и обгрызенные луковицы.
Пиво пенное… пиво ржаное…
— Слав! — вдруг кричит Волен и машет рукой новоприбывшему. — Иди, знакомить будем!
Гибкий парень с удивительно крепкими кудрями широко заулыбался и, казалось, всего тремя шагами дошел от порога до самого стола. Тут же уселся, кивая знакомым и после смотря на Дынко.
— Слав.
— Дынко.
— Будем знакомы.
— Выпьем за знакомство, — охотно отозвался Дынко, парень был видный, а иначе и быть не могло — альфа. Глаза светлые и тугие необычные кудри, девушки таких любят, почему-то подумалось Дынко.
— Откуда ты родом?
— Сальские вырубы, — ответил Слав. — Теперь вся семья тут, переехали следом. Так быстро… я еще не привык.
— И бой с первого раза? — довольно спросил Дынко. С первого раза побеждали очень редко, на его памяти это получилось только у Улема и Радима. Сам Дынко победил со второго.
— С первого, — доброжелательно подтвердил Слав.
— Быстрый какой, — уважительно прокомментировал Торем, который победил только с пятого.