— Наверняка ему приходится отвечать на жестокие шутки по поводу его внешности.
— Разумеется. Но, как бы там ни было, Шлепа все время с кем-нибудь дерется. Вскоре после стычки с нами он начал настоящую войну против бывшего мужа сестры. Что-то они не поделили, кажется, газонокосилку. Дело кончилось тем, что Шлепа гонялся за этим мужиком с ножом.
— И убил?
— Ранил. Он пропорол зятю живот, было много крови. Так что его обвинили в попытке убийства. Сестра Шлепы давала показания против него. Последние три года он провел в тюрьме, а теперь его условно-досрочно освободили.
— Значит, нам повезло. Крис нахмурился:
— Не слишком. Тогда, три года назад, когда Шлепу увозили в патрульной машине, он пообещал с нами разобраться. Его разозлило то, что его арестовали, а нас — нет. Он выкрикивал такие угрозы, что у меня кровь стыла в жилах.
— Я этого не помню.
— Возможно, ты в это время в туалете смывал кровь с физиономии. Как бы там ни было, — продолжал Крис, — Шлепа неуравновешенный тип, которому нельзя доверять, белая рвань, выросшая в трейлерном городке. Он не забывает обид, а мы его в тот вечер унизили. Пусть Шлепа и был пьян, сомневаюсь, что он обо всем забыл и простил нас. Так что будь настороже.
— Считай, что ты меня предупредил. — Бек посмотрел в сторону кухни, откуда плыли восхитительные запахи. — Я могу рассчитывать на ужин?
— Приглашение остается в силе.
Бек еще вольготнее развалился на диване.
— Замечательно. У меня уже слюнки текут.
— Это торт с кокосовым кремом. Никто не готовит его лучше Селмы.
— Полностью с тобой согласен, — с этими словами в комнату вошел Хафф Хойл, обмахивая покрасневшее лицо широкополой соломенной шляпой. — Дай-ка мне бутылочку, Крис.
Он повесил шляпу на вешалку в углу и тяжело плюхнулся в удобный шезлонг, вытирая лоб рукавом.
— Черт, ну и парилка сегодня, — со вздохом облегчения Хафф откинулся на мягкие кожаные подушки. — Вот спасибо, сынок. — Он взял из рук Криса запотевшую бутылку с пивом и ткнул пальцем в сторону телевизора. — Кто выигрывает?
— «Отважным» не повезло, да и игра уже закончилась. — Бек приглушил звук, как только комментаторы начали подводить итоги матча. — Незачем нам еще раз слушать, почему они проиграли. Счет говорит сам за себя.
Хафф пробурчал что-то в знак согласия.
— Сезон для них закончился в ту самую минуту, когда руководство позволило всем этим высокооплачиваемым звездам, даже не говорящим по-английски, указывать, что надо делать. Большая ошибка! Я бы им и в лицо это сказал. — Хафф отхлебнул пиво.
— Ты провел на поле для гольфа весь день? — спросил Крис.
— Слишком жарко, — ответил ему отец и закурил. — Мы прошли три лунки, потом послали все к черту, вернулись в клуб и играли там в кункен.
— Ну и на сколько ты их обчистил?
Не стоило даже спрашивать, не проиграл ли Хафф. Он всегда выигрывал.
— На пару сотен.
— Неплохо, — одобрил Крис.
— Зачем садиться играть, если не выигрываешь? — Хафф весело подмигнул ему и Беку и одним глотком допил пиво. — Кто-нибудь из вас говорил сегодня с Дэнни?
— Он скоро появится, — ответил Крис, — если, конечно, ему удалось выкроить для нас время между воскресной утренней службой и вечерней молитвой.
Хафф нахмурился.
— Этими разговорами ты портишь мне настроение. Прекрати, иначе у меня пропадет аппетит.
По мнению Хойла-старшего, религия представляла собой проповеди, молитвы и распевание гимнов и предназначалась исключительно для женщин или для мужчин, ничем от женщин не отличавшихся. Религиозные сообщества, с его точки зрения, были сродни организованной преступности, только церкви не платили налоги и ни за что не несли ответственности. Хафф ненавидел церковников так же яростно, как гомосексуалистов и членов профсоюза.
Крис тактично увел разговор в сторону от младшего брата и его недавнего увлечения религией.
— Я как раз говорил Беку, что Шлепу Уоткинса только что выпустили на поруки.
— Белая рвань, вся семейка, начиная с деда этого ублюдка. Еще тот был подлец, — пробормотал Хафф, снимая ботинки. — Дедушку Уоткинса нашли мертвым в канаве, из горла торчала разбитая бутылка из-под виски. Вероятно, он в очередной раз перешел кому-то дорогу. Думаю, Уоткинсы спали друг с другом, потому что все они уродливы и тупы, как полено.
Бек рассмеялся.
— Все возможно, но я у Шлепы в долгу. Если бы не он, я бы не сидел у вас в доме в ожидании воскресного ужина.