Не отрываясь, глядел я на дверь, за которой то и дело исчезали поднявшиеся по знакомой лестнице люди, створки раздвигались, чтобы впустить посетителя, и тут же наглухо сдвигались, словно за ними хранился золотой запас Вселенной. Шло время, я безуспешно пытался сообразить, как туда проникнуть. Наверное, не следовало стоять под окнами Лиги, прислонясь к кирпичной стене, ведь я не успел сменить тюремную одежду на что‑нибудь более подходящее. Впрочем, в разношерстной толпе горожан мой наряд не должен был бросаться в глаза.
Опустив голову, я тянул время. Вернее, собирал силы для решительного штурма. Но штурмовать базу не пришлось. Благодаря счастливому случаю, тому самому единственному шансу из тысячи. Дверь снова раздвинулась, и на верхнюю площадку лестницы ступили три человека: двое блюстителей закона, что явствовало из огромного размера их сапог, и стройная фигурка между ними. От ее тонкого запястья к лапе охранника шла цепь наручников. Бибз!
Внезапность ее появления ошеломила меня. Я стоял, привалясь к стене, словно в обмороке, и смотрел, как троица спускается по лестнице на тротуар. Один из конвоиров помахал рукой и свистнул. К ним наперегонки понеслись два конных экипажа, и один эффектно врезался в другой. Лошади заржали, вставая на дыбы, послышалась оглушительная брань кучеров. Вскоре суматоха улеглась, один фургон остался на месте, а другой двинулся дальше. Оставшийся фургон загораживал меня от Бибз и охранников, но я словно сквозь его стенки видел происходящее: вот распахивается дверь, арестантку втаскивают внутрь, дверь закрывается... Щелкнул бич кучера, и ящик на колесах тронулся с места. Но я уже мчался к нему. Не прошло и секунды, как я вскочил на подножку и рывком распахнул дверь.
– Куда! – рявкнул ближайший конвоир, поворачиваясь ко мне. – Не видишь – занято!
Это был ночной надзиратель. В следующую секунду он узнал меня и заревел от ярости. Силенками его бог не обидел, но я оказался ловчее.
Уклонившись от его ручищ, я мельком взглянул на испуганное лицо Бибз – и хорошенько врезал надзирателю по горлу. Едва он обмяк, я приготовился к схватке с другим охранником, но тут выяснилось, что ему не до меня. Бибз умело схватила его за шею и душила. Бедняга ничего не мог поделать, как ни сопротивлялся.
– Погоди... сейчас я его тоже... прикончу, – с натугой произнесла Бибз.
Я не стал объяснять, что не убил, а лишь отключил надзирателя. Мой палец впился в нервный узел на локте девушки; ее рука онемела, а лицо побагровело от гнева. Но не успела она раскрыть рта, как я угомонил хрипевшего конвоира и снял с Бибз наручники. Она потерла запястье и улыбнулась.
– Не знаю, откуда ты взялся, но за помощь спасибо. – Приглядевшись ко мне, она спросила: – А мы с тобой, часом, не знакомы? Ну да, ты же наш ночной пассажир. Джимми, кажется?
– Ты не ошиблась, Бибз, Джим ди Гриз к твоим услугам.
Она громко засмеялась и быстро забрала ценности у бесчувственных конвоиров. И проворчала, глядя, как я пристегиваю полицейских друг к другу:
– Лучше бы их пришить.
– Не стоит. Если мы убьем охранников, Лига перетряхнет всю планету, но разыщет нас. А так – может, про нас скоро забудут.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно согласилась Бибз, а затем дала каждому конвоиру хорошего пинка.
– Зачем? Они же ничего не чувствуют.
– Почувствуют, когда оклемаются. Итак, куда мы пойдем теперь, Джим?
– Откуда мне знать? На этой планете я впервые.
– Зато я здесь своя.
– Тогда веди.
– Ладно.
Как только фургон замедлил ход, Бибз отворила дверь, и мы соскочили на мостовую.
В толпе Бибз взяла меня под руку – надо отметить, мне это было приятно. Возможно, в каком‑нибудь другом городе наши серые робы, со вкусом украшенные бубновыми тузами, привлекали бы внимание, но только не в этом.