Это была хорошая добротная бита и не слишком тяжелая. И уже наверняка не настолько тяжелая, чтобы от этого так дрожали руки.
Она прислушалась.
Стук сердца и учащенное дыхание. Вздохи Энди.
Ни музыки, ни шагов.
«Может, ушел? Может, еще до того, как Энди закричал?»
Но что-то подсказывало, что это не так. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Все равно что проснуться и узнать, что все это было в страшном сне. «Нет, так легко не отделаться». Она попала в скверную историю, хуже не придумаешь, и по всем приметам самое худшее ожидало их впереди.
"Если бы у меня был пистолет. Хотя бы мой крошечный, 22-го калибра, но... "
— Ивлин сейчас заскочит в маске, да? В той, которую надевала на прошлый Хеллоуин? Маске привидения?
«Что чувствуешь, когда копьем протыкают кишки?»
Вот благодарность за желание помочь, подумала она, но тут же устыдилась своих мыслей.
«Папа делает это ежедневно. Боже, если бы он был сейчас со мной. Именно об этом жалела и Ивлин, — вспомнила она. — Как раз за пару минут перед тем, как копье вознесло ее к потолку. Оно и до меня достало, — поняла наконец она. — В то же самое место. К счастью, всего лишь небольшой укол — Теперь она почувствовала рану — легкий зуд пониже пупка и чуть правее. — Достало до меня через Ивлин».
— Иисусе, — пробормотала она.
— Что?
— Ничего. Лучше одевайся.
— И с места не сдвинусь. Как только начну одеваться, ты зажжешь свет. Где Ивлин? Чем она занимается, прячется где-то с камерой?
«Он сразу перестанет бахвалиться, — подумала Джоуди. — Стоит мне сказать, что она мертва. Нет, наверняка решит, что это часть розыгрыша. Кроме того, как сказать ему об этом? Едва ли она сможет произнести эти слова. И почему этот чертов монстр так медлит? Может, не придет? Может, ушел? Нет, на это надежды мало. Что я тут делаю? Жду и истекаю кровью», — ответила она сама себе.
Стоп. Уже не истекаю, если быть точнее... Похоже, кровотечение прекратилось. Вроде обошлось одной струйкой, и та уже присохла. Только зуд в низу живота.
Воспоминание о ране, похоже, только усилило его. Захотелось почесаться и стереть кровь. Но руки были заняты — она держала над головой бейсбольную биту.
"На мое счастье... Стоит мне выпустить ее из рук... "
Дверь начала медленно открываться, и в нос ударил трупный запах. Джоуди затаила дыхание.
В приоткрытую дверь хлынул сноп тусклого света.
Его язычок дополз до кровати, взобрался по ней и высветил сидящего со скрещенными ногами Энди.
Окаменевшего и с отвисшей челюстью.
Послышался тихий и тонкий не то писк, не то вой, словно Энди хотел заорать, но мешал страх.
В лужу бледного света вступила тень, и перед Джоуди скрипнула половица.
«Давай, дорогая!» И она опустила биту, вложив в удар все свои силы.
Часто играя с отцом в бейсбол, она помнила ощущение хорошего удара. Это было то что надо. Мяч долетел бы до цели.
«Хрясь!»
Затем раздался стон и глухой толчок. Это, решила Джоуди, он упал на колени, и более приглушенный стук — завалилось туловище, и, наконец, другой звук — о пол ударилось лицо.
Проведя локтем по стене, Джоуди зажгла свет.
Незнакомец лежал, уткнувшись лицом в ковер, и не шевелился. Лысая макушка была проломлена и залита кровью.
Джоуди быстро прикрыла дверь.
— Боже! — пролепетал Энди Он стоял у изголовья кровати, опершись на матрас, чтобы не потерять равновесия, и прикрывал подушкой пах. — Что происходит? Взгляни на него! Взгляни!
Джоуди стояла над взломщиком, высоко подняв биту и приготовившись нанести еще один удар, если понадобится.