Когда одно из самых знаменитых лиц на свете превращают в кровавое месиво из мяса и осколков костей, это сенсация. Даже для такого города, как Нью-Йорк. Когда обладательница вышеупомянутого знаменитого лица протыкает несколько жизненно важных органов обидчика ножом для разделки мяса, сенсация перестает быть сенсацией и начинается работа.
Доступ к обладательнице знаменитого лица, запустившей на орбиту сотни косметических продуктов, обернулся битвой не на жизнь, а на смерть.
Расхаживая взад-вперед в томительном ожидании по роскошной до тошноты приемной Клиники реконструктивной и косметической хирургии Уилфрида Б. Айкона, лейтенант Ева Даллас готовилась к полномасштабной войне.
Ее терпение было на исходе.
— Если они думают, что могут в третий раз выставить меня отсюда, они просто не представляют масштабов и последствий того, что их ждет.
— В первый раз она была без сознания. — Детектив Делия Пибоди перебросила ногу на ногу, наслаждаясь возможностью посидеть в роскошном, изумительно мягком кресле за чашкой чая, любезно предложенной дежурным администратором. — Ее везли в хирургию.
— Но во второй-то раз она не была без сознания.
— Приходила в себя под наблюдением медперсонала. Прошло меньше сорока восьми часов, Даллас.
Пибоди отпила еще глоточек чая и принялась фантазировать. Что бы она сделала, доведись ей попасть в Клинику реконструктивной и косметической хирургии в качестве клиентки? «Может, стоит начать с наращивания волос? Безболезненно и явно пойдет на пользу» — решила она, проводя пальцами, как гребешком, по своим черным волосам, подстриженным и уложенным «под пажа».
— И самооборона не вызывает сомнения, — добавила она вслух.
— Она проделала в нем восемь дырок.
— Ну, может, она и перестаралась, но мы же обе знаем, что ее адвокаты заявят о самообороне, страхе перед увечьем, ограниченной ответственности, временном умопомрачении. И жюри присяжных все это проглотит.
«Может, не только наращивание волос? Может, перекраситься в блондинку? — думала между тем Пибоди. — Ли-Ли Тэн — это икона, идеал женской красоты, а парень отделал ее, как бог черепаху».
«Сломанный нос, раздробленная скула, сломанная челюсть, отслойка сетчатки», — мысленно перечислила Ева. Бог свидетель, она вовсе не горела желанием повесить на бедную женщину убийство первой степени. Она побеседовала с женщиной-врачом, оказавшей Ли-Ли Тэн первую помощь на месте, а затем осмотрела само место и все задокументировала.
Но если она не закроет это дело сегодня, на нее опять с истошным лаем набросится свора волкодавов-репортеров. Если до этого дойдет, она сама отделает Тэн, как бог черепаху.
— Вот поговорит с нами сегодня, и мы закроем дело. А если нет, я подам в суд на всю эту шайку адвокатов и представителей за воспрепятствование правосудию.
— Когда Рорк возвращается домой?
Ева прервала свое безостановочное хождение взад-вперед и, нахмурившись, уставилась на свою напарницу.
— А в чем дело?
— Да что-то вы нервничаете все последнее время больше, чем обычно. Я думаю, у вас синдром абстиненции на Рорка. — Пибоди испустила вздох, полный грусти и легкой зависти. — Но кто мог бы вас за это винить?
— Никакой абстиненции на что бы то ни было у меня нет.
Пробормотав это, она вновь начала беспокойно расхаживать по комнате. Высокая, длинноногая, она чувствовала себя скованно в этой шикарной приемной, заставленной тяжелой массивной мебелью. Неровно и небрежно обкромсанные рыжевато-каштановые, как оленья шкура, волосы, короче, чем у Пибоди, обрамляли удлиненное лицо с большими карими глазами.
Красота не была ее коньком, и это разительно отличало ее от пациентов и клиентов Клиники восстановительной и пластической хирургии Уилфрида Б. Айкона.
Ее коньком была смерть.
Ну, допустим, она скучает по мужу. Да, она готова это признать. Но это же не преступление! Более того, это, пожалуй, одна из тех составляющих супружеской жизни, которые она все еще пыталась постичь, хотя была в игре уже больше года.
В последнее время Рорк редко уезжал из дому по делам больше чем на день или два, но эта последняя поездка растянулась на целую неделю.
Но ведь она сама виновата, не так ли? — напомнила себе Ева. Она отлично сознавала, что за последние месяцы ему не раз приходилось откладывать собственную работу, чтобы помочь ей в ее расследованиях или просто побыть с ней, когда она в нем нуждалась. Вот и накопилось.