Юля . Всегда ты, Федя , в хозяйстве беспорядки делаешь. (Василию.)Василий, на ключ! Шампанское в кладовой, знаешь, в углу около кулька с изюмом, в корзине. Только смотри, не разбей чего-нибудь.
Федор Иванович . Василий, три бутылки!
Юля . Не выйдет из тебя, Феденька, хорошего хозяина... (Накладывает всем пирога.)Кушайте, господа, побольше... Обед еще не скоро, в шестом часу... Ничего из тебя, Феденька, не выйдет... Пропащий ты человек.
Федор Иванович . Ну, пошла отчитывать!
Войницкий . Кажется, кто-то подъехал... Слышите?
Желтухин . Да... Это Серебряковы... Наконец-то!
Василий . Господа Серебряковы приехали!
Юля (вскрикивает) . Сонечка! (Убегает.)
Войницкий (поет) . Пойдем встретим, пойдем встретим... (Уходит.)
Федор Иванович . Эка обрадовались!
Желтухин . Как в людях мало такта! Живет с профессоршей и не может скрыть этого.
Федор Иванович . Кто?
Желтухин . Да вот Жорж. Так ее расхваливал сейчас, когда тебя не было, что даже неприлично.
Федор Иванович . Откуда ты знаешь, что он с ней живет?
Желтухин . Точно я слепой... Да и весь уезд говорит об этом...
Федор Иванович . Вздор. Пока с ней никто не живет, но скоро буду жить я... Понимаешь? Я!
6
Те же, Серебряков, Марья Васильевна, Войницкий под руку с Еленой Андреевной, Соня и Юля входят.
Юля (целуя Соню) . Милая! Милая!
Орловский (идя навстречу) . Саша, здравствуй, голубушка, здравствуй, матушка! (Целуется с профессором.)Здоров? Слава богу?
Серебряков . А ты, кум? Ты ничего – молодцом! Очень рад тебя видеть. Давно приехал?
Орловский . B пятницу. (Марье Васильевне.)Марья Васильевна! Как изволите поживать, ваше превосходительство? (Целует руку.)
Марья Васильевна . Дорогой мой... (Целует его в голову.)
Соня . Крестненький!
Орловский . Сонечка, душа моя! (Целует ее.)Голубушка, канареечка моя...
Соня . Лицо по-прежнему добренькое, сантиментальное, сладенькое...
Орловский . И выросла, и похорошела, и возмужала, душа моя...
Соня . Ну, как вы вообще? Что, здоровы?
Орловский . Страсть как здоров!
Соня . Молодчина, крестненький! (Федору Ивановичу.)А слона-то и не приметила. (Целуется с ним.)Загорел, оброс... настоящий паук!
Юля . Милая!
Орловский (Серебрякову) . Как живешь, кум?
Серебряков . Да понемножку... Ты как?
Орловский . Что мне делается? Живу! Именье сыну отдал, дочек за хороших людей повыдавал, и теперь свободней меня человека нет. Знай себе гуляю!
Дядин (Серебрякову) . Ваше превосходительство изволили несколько опоздать. B пироге уж значительно понизилась температура. Позвольте представиться: Илья Ильич Дядин, или, как некоторые весьма остроумно выражаются по причине моего рябого лица. Вафля.
Серебряков . Очень приятно.
Дядин . Madame! Mademoiselle! (Кланяется Елене Андреевне и Соне.)Здесь всё мои друзья, ваше превосходительство. Когда-то я имел большое состояние, но по домашним обстоятельствам, или, как выражаются в умственных центрах, по причинам, от редакции не зависящим, я должен был уступить свою часть родному моему брату, который по одному несчастному случаю лишился семидесяти тысяч казенных денег. Моя профессия: эксплоатация бурных стихий. Заставляю бурные волны вращать колеса мельницы, которую я арендую у моего друга Лешего.
Войницкий . Вафля, заткни фонтан!
Дядин . Всегда с благоговением преклоняюсь (преклоняется)пред научными светилами, украшающими наш отечественный горизонт. Простите мне дерзость, с какою я мечтаю нанести вашему превосходительству визит и усладить свою душу беседою о последних выводах науки.
Серебряков . Прошу покорно. Буду рад.
Соня . Ну, рассказывайте, крестненький... Где вы зиму проводили? Куда исчезали?
Орловский . B Гмундене был, в Париже был, в Ницце, в Лондоне, дуся моя, был...
Соня . Хорошо! Счастливчик!
Орловский . Поедем со мной осенью! Хочешь?
Соня (поет) . Не искушай меня без нужды...
Федор Иванович . Не пой за завтраком, а то у твоего мужа жена будет дура.
Дядин . Теперь интересно бы взглянуть на этот стол a vol d’oiseau. Какой восхитительный букет! Сочетание грации, красоты, глубокой учености, села...
Федор Иванович . Какой восхитительный язык! Черт знает что такое! Говоришь ты, точно кто тебя по спине рубанком водит...
Смех.
Орловский (Соне) . А ты, душа моя, все еще замуж не вышла...
Войницкий . Помилуйте, за кого ей замуж идти? Гумбольдт уж умер, Эдисон в Америке, Лассаль тоже умер... Намедни нашел я на столе ее дневник: во какой! Раскрываю и читаю: «Нет, я никогда не полюблю... Любовь – это эгоистическое влечение моего я к объекту другого пола...» И черт знает, чего только там нет? Трансцендентально, кульминационный пункт интегрирующего начала... тьфу! И где ты научилась?
Соня . Кто бы другой иронизировал, да не ты, дядя Жорж.
Войницкий . Что же ты сердишься?
Соня . Если скажешь еще хоть одно слово, то кому-нибудь из нас двоих придется уехать домой. Я или ты...
Орловский (хохочет) . Ну, характер!
Войницкий . Да, характер, доложу вам... (Соне.)Ну, лапку! Дай лапку! (Целует руку.)Мир и согласие... Не буду больше.
7
Те же и Хрущов.
Хрущов (выходя из дому) . Зачем я не художник? Какая чудная группа!
Орловский (радостно) . Миша! Сыночек мой крестненький!
Хрущов . С новорожденным! Здравствуйте, Юлечка, какая вы сегодня хорошенькая! Крестненький! (Целуется с Орловским.)Софья Александровна... (Здоровается со всеми.)