Орловский (хохочет) . Зависть, зависть!
Войницкий . Да, зависть! А какой успех у женщин! Ни один Дон-Жуан не знал такого полного успеха! Его первая жена, моя сестра, прекрасное, кроткое создание, чистая, как вот это голубое небо, благородная, великодушная, имевшая поклонников больше, чем он учеников, любила его так, как могут любить одни только чистые ангелы таких же чистых и прекрасных, как они сами. Моя мать, его теща, до сих пор обожает его, и до сих пор он внушает ей священный ужас. Его вторая жена, красавица, умница, – вы ее видели, – вышла за него, когда уж он был стар, отдала ему молодость, красоту, свободу, свой блеск... За что? Почему? А ведь какой талант, какая артистка! Как чудно играет она на рояли!
Орловский . Вообще талантливая семья. Редкая семья.
Желтухин . Да, у Софьи Александровны, например, великолепнейший голос. Удивительное сопрано! Не слышал ничего подобного даже в Петербурге. Но, знаете ли, слишком форсирует в верхних нотах. Этакая жалость! Дайте мне верхние ноты! Дайте мне верхние ноты! Ах, будь эти ноты, ручаюсь вам головой, из нее получилось бы... удивительное, понимаете ли... Виноват, господа, мне нужно сказать Юле два слова. (Отводит Юлю в сторону.)Пошли к ним верхового. Напиши, что если им нельзя сейчас приехать, то чтоб хоть к обеду. (Тише.)Да не будь дурой, не срами меня, пиши неграмотней... Ехать пишется через ять... (Громко и ласково.)Пожалуйста, мой друг.
Юля . Хорошо. (Уходит.)
Дядин . Говорят, что супруга профессора, Елена Андреевна, которую я не имею чести знать, отличается красотою своих не только душевных, но и внешних качеств.
Орловский . Да, чудесная барыня.
Желтухин . Она верна своему профессору?
Войницкий . К сожалению, да.
Желтухин . Почему же к сожалению?
Войницкий . Потому что эта верность фальшива от начала до конца. B ней много риторики, но нет логики. Изменить старому мужу, которого терпеть не можешь, – это безнравственно; стараться же заглушить в себе бедную молодость и живое чувство – это не безнравственно. Где же тут, черт возьми, логика?
Дядин (плачущим голосом) . Жорженька, я не люблю, когда ты это говоришь. Ну вот, право... Я даже дрожу... Господа, я не обладаю талантом и цветами красноречия, но позвольте мне без пышных фраз высказать вам по совести... Господа, кто изменяет жене или мужу, тот, значит, неверный человек, тот может изменить и отечеству!
Войницкий . Заткни фонтан!
Дядин . Позволь, Жорженька... Иван Иваныч, Ленечка, милые мои друзья, возьмите вы во внимание коловратность моей судьбы. Это не секрет и не покрыто мраком неизвестности, что жена моя бежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по причине моей непривлекательной наружности...
Войницкий . И превосходно сделала.
Дядин . Позвольте, господа! После того инцидента я своего долга не нарушал. Я до сих пор ее люблю и верен ей, помогаю, чем могу, и завещал свое имущество ее деточкам, которых она прижила с любимым человеком. Я долга не нарушал и горжусь. Я горд! Счастья я лишился, но у меня осталась гордость. А она? Молодость уж прошла, красота под влиянием законов природы поблекла, любимый человек скончался, царство ему небесное... Что же у нее осталось? (Садится.)Я вам серьезно, а вы смеетесь.
Орловский . Человек ты добрый, прекрасная у тебя душа, но уж очень длинно говоришь и руками махаешь...
Из дому выходит Федор Иванович; он в поддевке из отличного сукна, в высоких сапогах; на груди у него ордена, медали и массивная золотая цепь с брелоками: на пальцах дорогие перстни.
4
Те же и Федор Иванович.
Федор Иванович . Здорово, ребята!
Орловский (радостно) . Федюша милый, сын мой!
Федор Иванович (Желтухину) . Поздравляю с днем рождения... расти большой... (Здоровается со всеми.)Родитель! Вафля, здравствуй! Приятного вам аппетита, хлеб да соль.
Желтухин . Где ты шатался? Нельзя так опаздывать.
Федор Иванович . Жарко! Водки выпить надо.
Орловский (любуясь им) . Душа моя, борода ты моя великолепная... Господа, ведь красавец? Поглядите: красавец?
Федор Иванович . С новорожденным! (Пьет.)А Серебряковых нет?
Желтухин . Не приехали.
Федор Иванович . Гм... А где же Юля?
Желтухин . Не знаю, что она там застряла. Пора бы уж и пирог подавать. Я сейчас ее позову. (Уходит.)
Орловский . А наш Ленечка, новорожденный, сегодня что-то не в духе. Угрюм.
Войницкий . Просто скотина.
Орловский . Нервы расстроены, ничего не поделаешь...
Войницкий . Самолюбив очень, оттого и нервы. Скажите при нем, что эта селедка хороша, он сейчас же обидится: почему не его похвалили. Дрянцо порядочное. Вот он идет.
Входят Юля и Желтухин.
5
Те же, Желтухин и Юля.
Юля . Здравствуй, Феденька! (Целуется с Федором Ивановичем.)Кушай, душечка. (Ивану Ивановичу.)Посмотрите, крестненький, какой я сегодня Ленечке подарок подарила! (Показывает башмачок для часов.)
Орловский . Дусенька моя, девочка моя, башмачок! Какая штука...
Юля . Одной золотой канители на восемь с полтиной пошло. Посмотрите на края: жемчужинки, жемчужинки, жемчужинки... А это буквы: Леонид Желтухин. Тут шелком: кого люблю, того дарю...
Дядин . А позвольте мне посмотреть! Восхитительно!
Федор Иванович . Бросьте вы это... будет вам! Юля, вели-ка подать шампанского!
Юля . Феденька, это вечером!
Федор Иванович . Ну, вот еще – вечером! Валяй сейчас! А то уйду. Честное слово, уйду. Где оно у тебя стоит? Я сам пойду возьму.