— И ваш выбор пал на меня?
— Да.
— Только потому, что пара моих репортажей заставила вас всплакнуть?
— Еще и потому, что вы мне глубоко симпатичны и вызываете доверие.
— Что ж, я очень тронута.
— У меня… У меня не так уж много близких друзей. Мы с вами примерно одного возраста, и я решила, что только вы сумеете донести до зрителя мою историю. — Ванесса Меррит опустила голову, и пряди каштановых волос упали ей на лицо, наполовину скрыв классический овал ее лица и аристократический подбородок.
— У меня нет слов, чтобы выразить те чувства, которые я испытываю. Поверьте, мне очень жаль, что так случилось.
— Спасибо. — Ванесса Меррит достала из сумочки носовой платок и, чуть приподняв очки, вытерла слезы. — Как странно. — Она посмотрела на мокрый платок. — Я-то думала, что уже все выплакала.
— Вы об этом хотели поговорить? — мягко спросила Барри. — О ребенке?
— Роберт Растон Меррит, — решительно произнесла Ванесса. — Почему все избегают произносить его имя? Целых три месяца он был личностью, и у него было свое имя.
— Я полагаю…
— Растон — это девичья фамилия моей мамы, — объяснила миссис Меррит, — Она очень хотела, чтобы первый внук носил ее фамилию.
Наблюдая за бурлящей водой канала, Ванесса проговорила мечтательным голосом:
— А мне всегда нравилось имя Роберт. Очень красиво звучит, никакого дерьма.
Произнесенное миссис Меррит крепкое словцо удивило Барри. Грубость ведь характерна для жителя южных штатов. Барри еще ни разу в своей жизни не чувствовала себя так скованно. При таких обстоятельствах что она могла сказать женщине, которая недавно похоронила своего ребенка? Какие прекрасные были похороны?
Внезапно миссис Меррит встрепенулась:
— А вы что-нибудь об этом знаете?
Вопрос застиг Барри врасплох. Она не знала, какой смысл вкладывала Ванесса в эти слова. Имела ли она в виду состояние человека, потерявшего ребенка, или же ту смертельную болезнь, унесшую жизнь ее младенца?
— Вы хотите спросить… вы имеете в виду смерть ребенка… я хотела сказать — Роберта?
— Да. Что вы знаете об этом?
— Никто доподлинно не знает причину и последствия СВДС
.
Изменив первоначальное решение, миссис Меррит потянулась к пачке сигарет, лежавшей на столе, движения ее походили на движения робота или механической куклы — резкие и угловатые. Пальцы, держащие сигарету, дрожали. Барри быстро извлекла из своей сумочки зажигалку и дала собеседнице прикурить. Миссис Меррит несколько раз глубоко затянулась и только потом продолжила. Однако сигарета не успокоила ее, а, наоборот, еще сильнее возбудила.
— Роберт сладко посапывал в кроватке… Головка покоилась на маленькой аккуратной подушечке. Все произошло так быстро! Как могло… — Голос ее внезапно оборвался.
— Вы вините в этом себя? Послушайте… — Барри наклонилась вперед и, забрав у миссис Меррит сигарету, потушила ее в пепельнице. Затем задержала в своих ладонях холодную руку Ванессы. Мужчина за соседним столиком недоуменно покосился на женщин. — Каждый год тысячи отцов и матерей теряют своих детей из-за СВДС, и нет никого, кто бы не обвинял себя в этой трагедии. Такова уж природа человека. Однако не стоит даже думать об этом, ибо в противном случае вы никогда больше не вернетесь к нормальной жизни.
Миссис Меррит решительно покачала головой.
— Вы ничего не поняли. Именно я во всем и виновата. — Сквозь темные очки можно было разглядеть, как ее глаза забегали из стороны в сторону. Она высвободила свою руку и тотчас вновь занервничала. — Последние месяцы беременности были просто невыносимыми. Затем родился Роберт. Я думала, мне станет немного лучше, но становилось все хуже и хуже. Я не могла…
— Не могли что? Справиться? Всем молодым мамам после родов присущи неуверенность и раздражительность. — Барри изо всех сил пыталась убедить в этом Ванессу.
Миссис Меррит обхватила голову руками и с усилием прошептала:
— Вы не поняли! Никто не понял. И никому на свете я не могу рассказать все… Даже своему отцу. О Господи, я не знаю, что делать!
Ее эмоциональное возбуждение было столь очевидным, что мужчина за соседним столиком развернулся и чуть ли не в упор посмотрел на них. Стоявший рядом официант тревожно взглянул на Ванессу.
Барри скороговоркой шепотом произнесла:
— Ванесса, пожалуйста, держите себя в руках. На нас смотрят.