– Они скоро будут ими, сэр. Скоро вам будет достаточно сказать «дерьмо», и весь совет директоров сядет на корточки и спустит штаны. Все это, разумеется, должно сохраняться в глубочайшем секрете. Каковы ваши планы после дуэли?
Малкольм не колебался ни секунды, находя очень странным то, что мог с такой быстротой довериться этому человеку. Он рассказал ему о «Гарцующем Облаке».
– Это предполагает, что я выйду победителем или не буду серьезно ранен. Как только я доберусь до Гонконга, я смогу замять шум, который поднимется, – произнес он доверительным тоном.
– Как вы намерены стрелять? Я имею в виду, вам же необходимы палки?
– Одной будет достаточно, чтобы не упасть, за такой промежуток времени. – Малкольм холодно улыбнулся. – Я практиковался.
– Теперь, я предлагаю хитрость, чтобы избежать судебного преследования в том случае, если один из вас будет убит. Она хорошо срабатывала в Виргинии, должна сработать и здесь. Вы оба пишете друг другу письмо, которое будет доставлено вечером накануне дуэли и помечено той же датой. В письме вы напишете, что пришли к взаимному согласию отменить дуэль «при встрече завтра на Ничейной Земле, где вы оба примите, как джентльмены, взаимные одновременные извинения друг от друга». – Горнт улыбнулся. – Мы, секунданты, засвидетельствуем, что когда вы показывали друг другу свои пистолеты, один из них по трагической случайности выстрелил.
– Тонко придумано. Норберт согласился?
– Да. Я доставлю вам его письмо во вторник, пошлите ему свое с мистером Макфэем, но лучше держать все в секрете, я имею в виду, что это лишь уловка.
В голове у Малкольма не умолкая звучало «вторник, вторник…», но он заставил себя не думать об этом. Горнт продолжал, словно говорил о чем-то самом обычном:
– После дуэли – будет лучше всего, если вы убьете его, а не раните – я отправлюсь на клипер вместе с вами. В обмен на письменный контракт я подробно объясню вам, как вы можете полностью разрушить сеть, гарантирующую финансовое благополучие Брока, сопроводив рассказ пакетом официально заверенных копий писем и документов, достаточных для любого суда, а также другие, которые вложат в вашу руку хорошую дубину в разговоре с «Викторией».
Малкольм почувствовал поднимающееся из глубины теплое сияние.
– Почему не сейчас, зачем ждать до среды?
– Мистер Грейфорт может убить вас, – спокойно ответил Горнт, – тогда эта информация окажется растраченной впустую, а я подвергну себя напрасному риску.
Помолчав немного, Малкольм спросил:
– Скажем, он меня убьет или тяжело ранит, как вы тогда осуществите свою месть?
– Я поговорю с миссис Струан, сэр, безотлагательно. Я ставлю на то, что это не понадобится. Я ставлю на вас, а не на нее.
– Я слышал, вы не играете в азартные игры, мистер Горнт.
– В карты на деньги, нет, сэр, никогда – я понял бесполезность этого, глядя на своего отчима. С жизнью? По самым большим, предельным ставкам. – Горнт почувствовал на себе чей-то взгляд и сказал тихо: – Кто-то наблюдает за нами. – Он обернулся. Это была Анжелика, выходившая из фактории Струана напротив. Она помахала рукой. Малкольм помахал ей в ответ и поднялся. Оба мужчины смотрели, как она приближается к ним.
– Привет, Эйнджел, – тепло приветствовал ее Малкольм; слова адмирала плясали у него в голове. – Позволь представить тебе мистера Горнта из кампании Ротвелла в Шанхае. Моя невеста мадемуазель Ришо.
– Мэм! – Горнт поднес к губам ее руку и галантно поцеловал.
– Мистер Горнт, – пробормотала она, читая его взгляд. В следующий момент возникло странное молчание, потом без всякой видимой причины все трое громко расхохотались.
– Что это? – спросила она, и сердце ее учащенно забилось.
– Joie de vivre,[5] – ответил Горнт.
Она посмотрела на него; ей понравилось то, что она увидела, его улыбка согревала ее, потом она взяла Малкольма под руку, уже мысленно пересказывая эту встречу в письме, которое прервала:
Признаюсь, дорогая Колетта, я подсмотрела их на променаде, поэтому надела свой самый красивый капор, и застала их врасплох и взяла моего Малкольма под руку (ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ), потому что этот прибывший джентльмен высок и красив, с самым озорным блеском в глубине глаз, который я тут же заметила, хотя Малкольм наверняка его не разглядел, иначе был бы еще ревнивее, чем обычно, милый мой бедняжка! Я хотела встретиться с этим высоким незнакомцем как бы случайно. У него легчайший акцент южанина, широкие плечи, узкая талия, – вероятно, фехтовальщик – и он божественно танцует. Я от души надеюсь, что он станет другом, они так нужны мне здесь…
– Ла, cheri, – сказала она и обмахнулась веером, тут же почувствовав, как внутри разливается приятное тепло – неосознанная кошачья реакция на мужское обаяние Горнта. – Извините, я не хотела прерывать важную встречу…
– Ты ничего не прервала, Эйнджел, – возразил Малкольм.
– Я как раз собирался уходить, – добавил Горнт. Он счел ненужным скрывать всю глубину своего восхищения. – Для меня большое удовольствие познакомиться с вами, мэм. – Он поклонился. – Всего доброго, сэр, я свяжусь с вами.
Они проводили его взглядом.
– Кто он, этот мистер Горнт?
Он объяснил ей, но не сказал ни слова о настоящем мистере Горнте. Сознание его было затуманено мыслью о вторнике.
– Еще свинины в бобовом соусе, Младшая Сестра? – предложила А Ток, пережевывая кусочек рыбы.
– Спасибо. – А Со вытянула руку и палочками наполнила свою чашку, потом ловко подхватила отборную, обжаренную в масле креветку, на которую уже давно зарилась. – Пожалуйста, продолжайте, Старшая Сестра.
Обе женщины сидели в комнате А Ток, их обед был разложен на многих блюдах, под рукой стоял чайник со свежим жасминовым чаем.
– Ай-й-йа, это очень трудно. Светлейший Чен не прислал никаких четких указаний.
– Это на него не похоже. – А Со взяла несколько кусочков сочной говядины в устричном соусе. – Никак не похоже, просто совсем.
– Я согласна, но, наверное, его новая наложница, эта шлюха из Сучжоу, забирает себе все его внимание.
– Ай-й-йа! Это правда, что ей четырнадцать лет и на лобке у нее еще нет волос?
А Ток взяла еще один костистый кусочек рыбьей головы и с удовольствием принялась обсасывать его.
– Только Чесночные Люди из страны Чосон не имеют волос на лобке. – Она сплюнула кости на пол и выбрала новый кусочек.
– Интересно. Неужели это все из-за чеснока, который они едят? Можно мне перечитать его письмо, Старшая Сестра?
Оно гласило:
Приветствую тебя, А Ток, Шестая Сестра Во Втором Колене, ты поступила очень правильно, тут же обратившись ко мне за советом. Пробка бутылочки обнаружила явные следы Лунной Тьмы, что может быть только Изгонителем Собачьей Земли в Восточном Море. Выкидыш! Эта шлюха поступила мудро и не мудро, что воспользовалась им, господин поступил мудро и не мудро, что посоветовал это. До тех пор, пока мы не узнаем, сам ли он принял это решение или она сделала это без его ведома, вы не должны ничего предпринимать. Сестра, послушай за ним, когда он спит – он всегда разговаривал во сне, с самого детства, – возможно, ты узнаешь еще что-нибудь. Скажи А Со, чтобы она поступила так же, и будьте обе как летучие мыши. Беспрекословно подчинитесь.
– Ай-й-йа, что он хочет этим сказать: «быть как летучие мыши»? – раздраженно спросила А Со. – Летучие мыши не разговаривают, но они пищат. Они могут летать в темноте, но ничего не видят днем. Ночью они невидимы, днем – беспомощны. Их помет имеет большую ценность, но от него разит до Небес. Что он имеет в виду, хейа?
– Держи глаза, уши и ноздри открытыми, как у летучей мыши, и смотри, куда роняешь свой помет! – весело осклабившись, прокудахтала А Ток. – Десять тысяч лет жизни Чену из «Благородного Дома», без него мы бы не узнали, что ее Нефритовые Врата висели на двери моего сына!
– А откуда мы знаем, что это был он? – спросила А Со, звучно рыгнув. – Откуда мы знаем, что это был господин, а не еще кто-нибудь? – Она понизила голос и огляделась вокруг, словно опасаясь чужих ушей, и палочки А Ток замерли в воздухе. – Кто-нибудь вроде Длинного Острого Носа, чужеземный дьявол того же рода, что и она, хейа? Эти двое неразлучны, как вошь и промежность нищего. И разве это не он утопил бутылочку и все улики в море, помнишь?
А Ток уже больше не смеялась.
– Фан-пи! – выдохнула она, воспользовавшись этим редким ругательством. – Так вот от чего предостерегал нас Светлейший Чен! Летучие мыши никогда не летают прямо, никогда не садятся на первую же ветку и даже когда садятся, висят головой вниз. Он приказывает нам узнать, какой ян обладал этой инь! Ай-й-йа, да, я согласна, это возможно, возможно, что Длинный Острый Нос заставил моего сына носить зеленую шляпу!
