– Колыму осваивают политзаключенные и уголовники. Интересно, их вместе держат или…
– До войны держали вместе, точно знаю. Коммунисты заявляли, что в стране нет политзаключенных. Хотя статьи есть.
– Уходить надо, – вздохнул Дубов. – Снова могут прислать солдат. Наверняка знают, сколько было диверсантов. К тому же тебя ищут, но собаки сейчас след не возьмут. Давай выбираться.
– Полезли. – Евгений стал протискиваться в узкий лаз.
– Тут человек! – по-чукотски крикнул склонившийся над кустарниками подросток с винтовкой.
– Иду, – послышался мужской голос.
– Сейчас бы полжизни отдал за крышу над головой и чашку горячего чая с вином, – ежась, пробормотал Дубов.
– Слушай, – прошептал Евгений.
Дубов различил вдалеке голоса.
– Не японцы, – прошептал он.
– Чукчи скорее всего.
– Для нас это опасно, они помогают пограничникам разыскивать нарушителей границы и ловить сбежавших заключенных. Вполне возможно, эти чукчи разыскивают нас.
– Никак шпион, – пробормотал пожилой чукча. – Однако надо пограничникам сообщить. Ты иди, Семка, а я тут побуду, за этим шпионом присмотрю…
Из кустов сверху на них прыгнули двое. Старик почувствовал острие ножа, приставленное к горлу.
– Семка, молчи, – по-чукотски прохрипел он.
Еще один человек с автоматом раздвинул кусты.
– Наш, – сказал он по-японски. – Что делать?
– Пусть его эти дикари тащат, – проговорил подошедший. – Что с ним? – Он присел у лежащего без сознания русского в камуфляжном комбинезоне. – Кто он? Морда в крови и грязи, не узнать. Да какая разница?.. Все выясним потом. Берите его!
Двое подняли раненого и пошли за старшим. Третий с автоматом наготове, озираясь, последовал за ними.
– Ты что делаешь? – прохрипел Мирославский. Дубов ударил его кулаком в висок и схватил за горло.
– Сюда! – закричал он. – Я Седьмой!
Диверсанты бросились на землю и направили автоматы в их сторону.
– Это ты, Роман? – спросил старший.
– Я, – сипло ответил Дубов и вскочил.
– Помогите ему, – приказал старший.
Двое бросились на голос. Ударили револьверные выстрелы, они упали. Старший, получив пулю в плечо, тоже упал. Прикрывающий группу диверсант выпустил длинную очередь. Присевший у раненого диверсант приготовился стрелять, но тот впился ему зубами в икру. Диверсант ударил его ребром ладони по шее и, дернувшись, упал. Раненый, уткнувшись лицом в мокрую траву, лежал неподвижно.
– Что тут у вас? – подбежали двое в комбинезонах. Из кустов дважды выстрелил «кольт».
– Значит, говоришь, в Россию хотел? – Евгений посмотрел на лежащего без сознания Дубова. – А я почти поверил, хотя и знал, что твой отец на японцев работал с девятнадцатого года.
Он нашел в кармане Дубова моток бечевки и связал ему руки и ноги. Потом направился к троим лежащим. Обыскав, сложил в рюкзак убитого продуктовые пакеты и запасные патроны. Карты и какие-то листы с иероглифами сунул в карман рюкзака.
– Ну и что? – Он подошел к раненому.
– Я капитан… пограничник Стрижов, – простонал тот.
– Один тоже в Россию вернулся, – усмехнулся Мирославский и стал связывать ему руки. В стороне дважды выстрелил пистолет.
– Спасите! – раздался отчаянный крик. Мирославский бросился на голос. Снова выстрелил пистолет. Подбежав, он увидел двоих, пытающихся удержать человека в комбинезоне с пистолетом в руке, и ударил его по голове рукояткой револьвера.
– Кто вы? – спросил он.
– Охотники, – простонал пожилой чукча. – С внуком на охоте был.
– Этот один был?
– Двое или трое туда побежали.
– Связать его сможете?
– Сможем, – ответил подросток.
– В пятом квадрате у Седой сопки перестрелка, – докладывал по рации старший сержант-пограничник. – Направляемся туда.
– Там снова пальба, – пробурчал старший лейтенант НКВД. – Нужно отходить назад! И погода против нас! – Он плюнул.
Анадырь– Пойдете под трибунал! – закричал стоявший у окна генерал НКВД. – Самолет пересек границу, двое выпрыгнули с парашютами! Один застрелился! А где второй?! И японская группа прошла! Целый отряд! Куда твои матросики смотрели?! – зло спросил он у капитана первого ранга. – Москве что говорить будешь?! А твои орелики, значит, не умеют ночью летать? – Он ожег взглядом полковника ВВС.
– Они американцев встречали, – виновато ответил тот. – А самолет пролетел низко, его заметили очень поздно…
– Сами будете объяснять это комиссии из Москвы. Что еще?! – гневно спросил генерал у приоткрывшего дверь подполковника.
– В пятом квадрате перестрелка.
– Свяжитесь с третьей заставой, – приказал генерал.
Россия, Седая сопка– Да, – покачал головой энкавэдэшник, – ни хрена себе!.. Значит, эти шли следом и в бой не ввязались. Нагорит нам, – сказал он старшине-пограничнику. – Ведь ушли бы они. Кто же их положил?
– Да это чукчи, – ответил подошедший сержант НКВД, – дед и внук. И с ними один диверсант.
– Чукчи, – сотрудник НКВД усмехнулся, – орлы оленеводы.
– Они охотники, – поправил его сержант.
– Ну ладно, – вздохнул старлей. – Пошли к ним.
– Товарищ старшина, – раздалось из кустов, – здесь ваш капитан! Правда…
– Где? – Старшина бросился на голос. За ним побежал и старший лейтенант.
– Тут русский был, – сказал старый чукча, – он нам помог. И там он стрелял.
– Русский? – удивился старшина. – Где он есть-то?
– За водой ушел к ручью, – ответил внук. – Да вон он! – чукча указал на подходившего Мирославского.
– Руки вверх! – Старший сержант вскинул ППШ.
– Охолонь, Гулин, – спокойно проговорил старшина. – Ты кто есть, мил человек?
– Держите воду. – Евгений протянул фляжку чукчам. – Я Мирославский Евгений Иванович, бежал с Аляски.
– Опачки! – Старшина встал. – Это вы на самолете перелетели? Лихие вы, однако, мужички! – Он сильно ударил Евгения в лицо и прижал ствол к его груди. – Была бы моя воля, я бы таких на месте кончал по законам военного времени! – Он плюнул в лицо Мирославскому.
– Да ты что делаешь? – возмутился старик. – Он же спас нас, и капитан там ваш, раненый, Сергей Николаевич.
– Понятно! – Старшина пнул Евгения. – Зови старлея, – приказал он солдату, – пусть сюда идет.
– Мужик какой-то вмешался, – простонал лежавший на плащ-палатке капитан. Старший сержант-пограничник перевязывал ему голову. – Если бы не он, ушли бы они. Там еще один лежит. Не знаю как, но они вместе были. Тот и кричал диверсантам, называл себя как-то, – вздохнув, он поморщился.
– Смилостивился Боженька! – Старшина посмотрел на светлеющее небо. – А как же вы так попали, Сергей Николаевич?
– Со мной Тимин был и Тупанов. А тут лимонку кто-то бросил, нас и свалило. Очнулся, меня кто-то раздевает. Я шевельнулся и снова сознание потерял. Пришел в себя, когда меня кто-то тащил.
– Странно это, – пробормотал старлей.
– А чего странного-то? – покосился на него старшина. – Хотел кто-то уйти под капитана. Морду бы себе кровью вымазал, и все.
– Там еще один, – доложил старлею сержант, – и два чукчи.
– А кто такой еще один? – спросил старший лейтенант.
– Да вроде как он чукчей спас.
– Да, – промычал Стрижов, – меня тоже спас какой-то…
– Он парашютист, – перебил сержант.
– Опачки! – Старший лейтенант засмеялся. – Пошли посмотрим на героя.
– Иди с ним, – простонал капитан, – он может…
– Понятно! – Старшина поднялся. – Несите его к группе, – приказал он солдатам и пошел за старшим лейтенантом.
– Тут связанный, товарищ старший лейтенант, – остановил его солдат-пограничник. – В ногу ранен, и видно, что из…
– Пошли. – Шагнув вперед, старший лейтенант остановился. – Вот что, – сказал он солдату его ведомства, – дуйте к Веселенко и ведите всех сюда. И чукчей, и героя этого.
– Мирославский? – с улыбкой пробормотал старшина. – Фамилия дворянская. Из семейства белых недобитков, наверное. Все неймется вам, сволочи. Неужели надеетесь, что все назад вернуть сумеете? – Он смачно плюнул Евгению в лицо. – Наверное, с власовцами был, сволочь! – Он ударил Евгения в живот. Чукчи переглянулись.
– Товарищ старшина, – подошли двое солдат, – старший лейтенант Ермаков приказал доставить к нему всех.
– Приказал – значит, доставим, – ответил старшина.
– Я хотел вернуться в Россию, – со стоном проговорил Дубов, – поэтому согласился вести группу. Сказал, что бывал в этих местах. Мне поверили и…
– Кто тебя связал? – перебил его старший лейтенант.
– Парашютист. Мы ведь шли за ними. Они работают на японскую разведку.
– Смотри, сука, если врешь!.. – Старший лейтенант поднес к его носу ствол ТТ.
– Товарищ старший лейтенант, – послышался голос, – привели чукчей и того парашютиста.
