— Да, кофе и кальмары в винном соусе, — сказала я, захлопнув меню.
Мужчина усмехнулся, заглянул в свой бумажник, после чего только подозвал официанта. За дверцу в машине я отомстила.
— О чем будет разговор? — спросила я, дожидаясь халявного обеда.
— О господине Шадрухине. Вам же нужна информация о нем?
— С чего вы взяли? — вяло блефанула я. Конечно, он не дурак и догадался, что я что-то вынюхиваю, когда застукал меня в коридоре.
Мой собеседник еще раз усмехнулся, не удостоив ответом на такой глупый вопрос.
— Что ж, если не хотите, я могу и при себе оставить кое-какие доказательства.
Мне нужно было обдумать ситуацию, и я достала сигарету в надежде потянуть время. Зажигалки со стороны собеседника не было предложено, пришлось обойтись своей. Дым «Парламента» приказал извилинам шевелиться быстрее. Мужчине явно что-то от меня было нужно, иначе он не гонялся бы за мной по городу, не платил бы за обед. Отсюда вывод — можно поторговаться. Подошла официантка и поставила передо мной тарелку.
— Пожалуйста, — спокойно ответила я на его легкую угрозу, как ни в чем не бывало с аппетитом принялась за обед.
Ела я увлеченно: оказалось, что я успела проголодаться, к тому же блюдо действительно стоило заплаченных за него денег. Создавалось впечатление, будто собеседник меня не интересует. Хотя это было совсем не так. Я решила любой ценой вытянуть из него обещанные доказательства.
— Вам не интересно, кто я такой? — Мой визави попробовал подойти к вопросу с другой стороны.
— А вы мне это скажете?
Мужчина рассмеялся.
«До чего ж веселый гражданин: то смеется, то улыбается», — язвительно подумала я.
— Да, скажу. Я частный детектив.
Тут пришла моя очередь удивляться. Чего-чего, а такого я не ожидала. Я посмотрела на него пристально, после чего задумчиво продолжила трапезу.
— Шадрухина, в квартире которой мы с вами недавно были, подозревала своего мужа в измене и наняла меня следить за ним. Работа не бог весть какая, но деньги приносит. Вы еще не начали подозревать мужа Шадрухиной?
Я не знала, как ответить на этот вопрос. Уткнув нос в чашку с кофе, я «увлеклась» им, словно забыв о беседе. Ну просто такой вкусный кофе тут оказался, что не оторваться от чашки и никак не ответить.
— Понял, не хотите отвечать, — сделал свой вывод мой собеседник. — Если вдруг заподозрите его в совершении убийства, позвоните мне, — он бросил на стол визитку.
«Сергей Сергеевич Скляренко, детективное агентство „ССС“», — прочла я про себя.
— У Шадрухина алиби, — взяв в руки и рассматривая визитную карточку, сказала я.
— Это вы о командировке? Выходит, вы еще не успели посмотреть тот билет, что вынули из кармана пальто. Советую сделать это прямо сейчас.
Я достала билет и прочла на нем все надписи. Он был датирован пятым марта. А Шадрухину убили вечером шестого. Вот это новость. Из этого следует, что муж убитой приехал из командировки не на следующий день после убийства, а двумя днями раньше. И еще скрыл это от следствия. Здорово.
— Ну что? Вы все еще не хотите узнать, где был Шадрухин в момент убийства? — с ноткой победителя спросил Скляренко.
— Смотря что вы потребуете за информацию.
— Немного. Моя клиентка не успела заплатить за работу, а я потратился. Не с мужа же ее требовать возмещения издержек. Она мне осталась должна двести долларов за два дня работы.
«Дешево берет, — отметила я, — или начинающий, или детектив не очень».
Отдавать этому наглому улыбчивому типу свой дневной заработок не хотелось. К тому же версию с мужем убитой я еще не прорабатывала. Возможно, информацию, о которой говорил Скляренко, мне и самой легко будет достать.
— Я подумаю. Завтра будет ответ, — бросила я, встала из-за стола, прихватив с собой визитку, и вышла из трактира.
Глава 5
К Шадрухину ехать в гости не имело смысла. Вынос тела, дорога на кладбище и все такое прочее не располагают к беседе. Сейчас у него полон дом людей — поминки. Не раньше вечера народ рассосется. И со Смотровым и Качаловым ничего не получилось. В общежитии их не оказалось — ребята уехали к родителям на праздники и вернутся только завтра, скорее всего вечерним поездом. Что-то несчастливый у меня сегодня день выдался.
Я стояла, облокотившись о капот своей машины, и курила. Поток талой воды, как ненормальный, пробегал мимо меня, унося вдаль прошлогодние листья и зимние окурки. Ветер плутал в волосах. От него было прохладно, но в машину не хотелось. Рука теребила визитку, добытую в недрах кармана серого пальто Шадрухина. Меня мучили два извечных российских вопроса: кто виноват и что делать? Вопрос первый остался открытым, а по поводу второго возможны были два варианта: заманчивый первый — поехать домой и сколько-нибудь отдохнуть, и не столь приятный второй — можно посетить фирму «Инвест-М», в которой работает Шадрухин.
Я отправила окурок в свободное плавание по ручьям родного города и поехала к центру, выбрав вариант под номером два. Фирма располагалась в одном из высотных зданий, где сдавались помещения под офисы разных частных фирмочек. В таких домах обычно очень трудно найти искомое, что получилось и на этот раз. Я долго плутала по закоулкам второго этажа, в результате вышла почему-то на третий, где, уже совсем отчаявшись, все-таки обнаружила нужную мне фирму. А если бы я по главной лестнице пошла на третий этаж, то искомый офис ни в коем случае не был бы найден. Я усмехнулась: отсутствие логики полнейшее, как и все в нашей стране.
Я оказалась в кабинете, где сидело пятеро работников. Одни откровенно скучали, вторые измученно строчили на клавиатурах компьютеров, машинально отхлебывая остывший кофе. Один скучающий мужчина лениво повел на меня осоловелым взглядом, но отвел его, вздохнул и продолжил скучать дальше.
— Что вы хотели? — оторвавшись от экрана компьютера, спросила девушка, у которой отсутствовали какие-либо признаки фигуры.
— Могу я видеть вашего директора? — спросила я как можно официальнее.
— По какому вопросу?
Я молча достала свои «корочки» и показала их девушке. Красный цвет удостоверения почему-то сильно испугал ее. Большие карие глаза распахнулись и стали еще шире, а руки неожиданно схватили какую-то папку. Секунду спустя удивленно посмотрев на нее, девушка поняла, что папка ей совершенно не нужна, и положила ее обратно. Только после этих сложных манипуляций сотрудница фирмы «Инвест-М» смогла сказать:
— Минуточку. — И прошла в кабинет директора.
Минут десять мне пришлось ждать ее возвращения, словно они на пару с шефом срочно и тщательно уничтожали все компрометирующие их документы. Или, на худой конец, дописывали недописанные.
Наконец дверь распахнулась, и девушка пригласила меня внутрь. Кабинет директора был обставлен с шиком, как, кстати, и тот, который я увидела первым. Обычно в таких частных конторах директора имеют большие запросы, а служащие — небольшие зарплаты. За обширным, черного дерева столом сидел мужчина нисколько не представительный: маленький рост, узкие плечики и широкий животик. И, совершенно не стыкуясь с такой несолидностью, пол-лица этого человечка занимал массивный розовый нос.
«Да, на обложку „Русского медведя“ этот гражданин не потянет», — подумала я.
— Чем могу быть полезен? — спросил директор высоким голосом.
Я еще раз распахнула просроченное удостоверение, пальцем, словно невзначай, прикрыв число, до которого действительны мои «корочки».
— Хочу задать вам несколько вопросов об одном из ваших сотрудников.
Директор пригласил меня сесть, с тревогой проследив за тем, как красные «корочки» исчезли в моей сумочке. Он так и не решился попросить их посмотреть. Люблю таких людей допрашивать. Стоит только немного нажать на них, и они все выкладывают без утайки. Не то от страха, не то от благоговения перед правоохранительными органами.
— Он что-нибудь натворил? — спросил директор.
— Нет, но у него убили жену.
— А, это вы о Шадрухине, — облегченно вздохнул маленький человечек, сразу как-то успокоившись.
Я, заметив это, сразу подумала, что, по всем признакам, рыльце у него в пушку.
— Да, — подтвердила я для начала разговора, — о Шадрухине.
— Он подозревается? — спросил директор так, словно действительно ожидал услышать на подобный вопрос определенный ответ.
— Мы хотим это уяснить и надеемся, что вы нам поможете. Скажите, как зарекомендовал себя Шадрухин в вашей фирме? — начала я издалека.
Директор помялся, явно размышляя над тем, какую информацию от него ждут.
— С самой что ни на есть положительной стороны, — сообщил он наконец. — Хороший работник. Немного вял и безынициативен, но крайне исполнителен.
— А какие у него отношения с сотрудниками?
