Мэг исчезла в спальне, а Кейт прошествовала на кухню и заглянула в духовку, проверяя, не пора ли вынимать запеканку. Во время жизни в Лондоне ей, вероятно, показалась бы смехотворной мысль о том, чтобы самой готовить себе еду.
Осиротев совсем маленькой, Кейт выросла в семье своей умудренной жизнью крестной матери, которая неоднократно выходила замуж и разводилась с такой же легкостью, с какой перебиралась с одного роскошного курорта на другой. Как только Кейт окончила школу, Норма и крестницу начала всюду таскать с собой. Жизнь, которую они вели, была бонвиванством в классическом смысле слова, но Кейт искренне наслаждалась ею, пока… пока она не встретилась с Джейком.
Поначалу Кейт приняла его за одного из многочисленных ухажеров Нормы, хотя смутно ощущала, что Джейк — а именно так звали этого нового мужчину из ее окружения — слишком тверд и неуступчив, чтобы довольствоваться ролью пажа в многочисленной свите крестной. Норма, по-видимому, тоже чувствовала это и заметно нервничала в его присутствии.
Кейт впервые поняла это вечером во время ужина в Канне, где, собственно, она и познакомилась с Джейком. Норма, звеня как колокольчик тонким девичьим смехом, представила Кейт своего «милого пасынка» — Джейка Харви. Кейт поняла, что скорее всего это сын одного из многочисленных мужей Нормы. Последняя по счету авантюра с браком провалилась у крестной в тот год, когда Кейт заканчивала школу. Впрочем, Кейт не вдавалась в подробности бесчисленных романов своей приемной матери и не держала в памяти имена бывших супругов Нормы.
Серые глаза Джейка Харви, острые, как льдинки, неотрывно смотрели на Кейт. «Джейк, не смущай ребенка!» — резко сказала тогда Норма, и он, саркастически усмехнувшись, высвободил Кейт из прицела своих глаз. После этого Норма отослала ее спать под тем предлогом, что им с Джейком нужно кое-что обсудить, и Кейт всю ночь проворочалась в постели, вспоминая этот взгляд.
Интересно, похож ли Джейк на своего отца, думала она. Если да, то неудивительно, что их брак с крестной быстро распался. Да, грубоватая мужественность Джейка притягивала взгляд, его стройное, мускулистое тело поражало своим совершенством. И тем не менее было в его облике что-то отталкивающее, возможно, небрежная и абсолютная уверенность в том, что во всем мире нет ничего, что могло бы противостоять его воле. Если бы она сразу прислушалась к своим опасениям, ничего бы не было, со вздохом подумала Кейт.
Из спальни вышла Мэг и, немного смутившись, спросила:
— Ну, как я выгляжу?
Сегодня Мэтт вел ее в ресторан, и Кейт поспешила заверить подругу, что шелковая блуза и бархатная юбка смотрятся на ней просто замечательно.
— Я не похожа на молодящуюся старуху? — с беспокойством в голосе поинтересовалась Мэг.
Кейт от души расхохоталась и, вытирая слезы, сказала:
— Ну, что ты, разумеется, нет! Тебе сорок пять, а не девяносто лет, Мэг! Рано еще задаваться такими вопросами!
— Сорок пять — вполне достаточно, чтобы смотреть на тебя, как на дочку, — сухо сказала Мэг. — И коль скоро речь зашла о возрасте, то это тебе следовало бы бегать на свидания, а не мне!
— Спасибо, как-нибудь обойдемся! — буркнула Кейт и торопливо отвернулась к духовке — якобы для того, чтобы проверить, готова ли запеканка.
— Бьюсь об заклад, Кевин Харгривс положил на тебя глаз, — не сдавалась Мэг, вспоминая местного врача. — На этой неделе он звонил тебе раз шесть, никак не меньше.
— Он звонил мне в связи с тем, что я собираю подписи под обращением о закрытии атомной электростанции, а он согласился помочь мне, — решительно возразила Кейт. — Они сошли с ума с этой идеей о введении нового энергоблока! Мало им Чернобыля, хотят все испытать на собственной шкуре!.. Я уж не говорю о ракетах…
— Кейт, я понимаю, как остро ты воспринимаешь эту проблему, — успокаивающе подняла руки Мэг, — но для многих станция — единственное место, где можно получить работу, и с этой точкой зрения тоже стоит считаться… Молчу, молчу!
В отличие от Кейт, Мэг не разделяла идеи полного запрета на использование ядерной энергии, да и Кевин Харгривс соглашался с подругой своей возлюбленной только в той части, которая касалась усиления мер безопасности на АЭС.
Через полчаса, проводив Мэг, поужинав картофельной запеканкой, Кейт уселась за рабочий стол. Она намеревалась поработать над эскизами для весенней коллекции свитеров, но сегодня, как ни старалась, не могла сосредоточиться на деле. Снова и снова она вспоминала Джейка, хотя не позволяла себе этого два года.
Если бы тогда в свои двадцать лет она хотя бы чуть-чуть разбиралась в жизни, они с Джейком скорее всего никогда не поженились бы. Более того, если бы Кейт не жила тогда с Нормой, все, возможно, завершилось бы коротким романом без продолжения. Джейк сначала не поверил, а затем искренне развеселился, обнаружив, что она девственница. Это уже потом, вскоре после свадьбы, он признался ей, что побоялся оставить невинную душу в обществе Нормы, «способной развратить кого угодно». Правда, он говорил не только это. «Ты такая взрывная и чувственная — бормотал он с хрипотцой в голосе, которая у него появлялась, когда он занимался с Кейт любовью, и от которой у нее по спине бежали сладостные мурашки. — Ты все чувствуешь и переживаешь так сильно и глубоко, что невозможно это передать словами!»
И все же для Джейка она была ребенком. Девочкой, доверчиво отдавшейся ему и вышедшей за него замуж без малейшего представления о том, что на деле представляет собой брак. И жила она только в те моменты, когда он держал ее в своих объятиях, заставляя ощущать себя текучим огнем, взрывом и пламенем.