Хотя некоторые священники не одобряли языческие обряды из-за их чрезмерной разнузданности.
Но постепенно откровенная враждебность к язычеству исчезла. Слишком много воды утекло. Слишком большие изменения произошли с нашим народом и нашей страной. Мы утратили свое прошлое, забыли о своих корнях. Чудом сохранившиеся отголоски, обрывки преданий и легенд, какие-то древние имена, неизвестные боги, старые и только что изобретенные, собранные из кусочков, как лоскутное одеяло. Где там правда, где вымысел…
Я на своем опыте убедилась, как хрупко то, что мы называем реальностью и действительностью. Иногда бывает достаточно одного неловкого движения или необдуманного слова, чтоб мир вдруг распахнулся и приоткрыл свои самые страшные и заветные тайны.
Человек наблюдательный непременно обратит внимание на всевозможные необъяснимые события, происходящие во время всяких знаковых праздников. А если он очень постарается, то неведомые силы вовлекут его в свои непонятные и страшные игры. И не факт, что человек сможет выбраться из такого весьма сомнительного приключения живым и здоровым. Я с некоторых пор стала очень внимательной и осторожной. Все началось с одного вполне невинного на первый взгляд желания…
Непрошеные гости
Был самый конец апреля, канун Вальпургиевой ночи. Мы с подругой Дашкой решили поучаствовать в шабаше. Нашло на нас что-то. Выпросили у Глеба ключи от дома, приехали потихоньку, чтобы мои бабушки нас не застукали, позвали с собой нашу приятельницу Валю. Сначала хотели на гору пойти, но потом передумали, остались дома. Ничего такого – хихикали и фотографировались. Но, видимо, помешали мы чем-то нечистой силе. Или просто такие уж мы дуры, нарывались и получили. Больше всех досталось Дашке, ее черти на гору утащили. Честно говоря, не знаю, как мы живы остались, не иначе, Господь нас спас. Уж очень мы глупо себя вели. Я после того случая была тише воды, ниже травы. Но почему-то в покое меня не оставили.
Прошел ровно месяц. Ночевала дома одна, родители уехали на дачу. Я проснулась ночью, резко, словно кто-то настойчиво будил, раскрыла глаза, а комната вокруг меня сомкнулась сферой, и свечки горят, тоненькие, много. Я голову подняла, а встать не могу, держит кто-то. Сзади навалился, дыханием обжигает, смеется в ухо.
– Не дергайся, не уйдешь!
Я чувствую, что сил у меня нет, словно вдавило меня в постель, только знаю, что если сейчас не вырвусь, утащит меня страшный насмешник, стану ведьмой или еще кем похуже. «Отче наш» читаю, голоса нет, а душа кричит. Отпустило. Слышу, ругается страшно. Я из комнаты вырвалась, бегу на свет, дверь в ванную на себя, а там еще один, рыжий, кудлатый, зубы скалит, глаза шальные, лапу поднял, и манит меня к себе палец корявый с кривым когтем…
– Ах так! – кричу. – Ну все! Достали! – И дверью как шарахну! Бегом назад, в комнату, там, на шкафу у меня Евангелие, как я про него вспомнила?! Дотянулась, подхватила, и сразу стены на свое место встали, огоньки свечей растаяли, за окном – ночь, дома – многоэтажки, фонарь… Я рукой выключатель нащупала, щелк – свет в комнате, в коридоре, в кухне… Так я по квартире с Евангелием бегала, боялась из рук выпустить, только тем и спаслась. Утихли.
Рассказала и Дашке, и Глебу, они глазами моргали, сочувствовали, и на том спасибо. Хорошо, что есть кому рассказать!
Хотите верьте, хотите – нет. Но потусторонние силы никогда нас не оставляют в покое, то тайно, то явно пытаясь вмешиваться в нашу жизнь.
Травницы
Казалось бы, после шабаша нам с Дашкой надолго хватит впечатлений, и желание общаться с нечистой силой не возникнет даже при угрозе расстрела. Но наступил июнь, покатилось огненным колесом долгожданное лето. Солнце набирало силу, разгоняло ночь, зори встречались с зорями.
Хотелось на волю: купаться, загорать, бегать по траве, рвать землянику, плести венки. Да просто гулять по лесу, а по вечерам смотреть на крупные звезды, невозмутимо и таинственно подмигивающие с черного бархата неба.
– Нельзя спать в такое время, – утверждал Глеб.
– А что делать?
– Солнце славить, через костер прыгать, колесо с горы пускать, ведьму жечь. – Он смеялся.
– Правда, ребята, – загорелась Дашка, – народ специально деньги платит, чтоб Купалу отпраздновать, а у нас свой Купала будет, еще лучше и бесплатно.
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – заметила я.
– Лис, не нагнетай. Мы же не делаем ничего плохого, – беспечно отмахнулась Дашка, память у нее короткая. – И не смотри на меня с осуждением, я не идиотка и все прекрасно понимаю. За папоротником не пойдем, его нечистая сила охраняет, а все остальное можно делать. Это же просто ритуал!
Я подчинилась. Мне же тоже интересно!
Приехали, сразу к бабулькам моим зашли, отметились, сказали, что вечером пойдем на реку, будем костры жечь и зарю встречать.
Бабушки переглянулись и хитро так улыбнулись.
– На женихов будете гадать? – спросили у нас с Дашкой. Я покраснела, Дашка побледнела. Парни ухмыльнулись. У нас с Дашкой были припасены с собой свечки, чтоб с венками по реке пустить. Хотя я побаивалась, не люблю гадать, мне все время кажется, что рядом кто-то стоит и под руку подглядывает, неприятно. Вот так пустишь венок со свечкой, а он возьмет да дунет, свечка погаснет, я испугаюсь и буду себя программировать: ах, раз свечка погасла, значит, я скоро умру, а если и не умру, то останусь в старых девах, никто меня замуж не возьмет. Дашке-то на все это наплевать, она у нас теперь пуганая и говорит, что больше вообще никого не боится. А венки со свечками надо пускать по воде не из-за предсказания, а потому что красиво.
Друзей наших деревенских позвали: братьев Сашу и Юрку, девчонок Валю и Надю. Парни пообещали добыть деревянное колесо, чтоб с обрыва запустить. А Валя с Надей соломенное чучело связали и нарядили бабой. Ведьма будет.
К вечеру отправились все вместе в поле за цветами, там такое разнотравье дикое, какие хочешь цветы и цвета.
Мои бабушки известные травницы. Да и не только они, в деревне многие женщины летом собирают и сушат целебные травы, цветы и коренья: липовый и сосновый цвет, ромашку, зверобой, чабрец, мяту, чистотел, подорожник, девясил… да их столько, что я не в состоянии запомнить.
Мои бабушки много чего знают. Слушать их – одно удовольствие. А уж если уговорить, чтоб с собой взяли травы собирать – можно столько узнать, причем такого, о чем никто другой не знает, а если и знает, то не расскажет.
– Можно мы с вами пойдем? – стала упрашивать их Дашка, и бабушки согласились. Валя мне шепнула по дороге, что нам крупно повезло. Мы с девчонками помалкивали и переглядывались, зато Дашка всю дорогу приставала с вопросами.
– А почему лечебные травы надо именно в это время собирать? – трещала она.
– Так ведь самая макушка лета, солнцеворот. Травы набирают полную силу. Скоро сенокос можно начинать. Раньше косили после Петрова дня – двенадцатого июля, считай, через пять дней после Ивана Купалы.
– Ну да, ну да, – соглашалась Дашка, терпеливо бредя среди густой травы следом за Клавдией. Та время от времени склонялась и срывала какую-нибудь травку.
Дашка не отставала:
– И все-таки, папоротник когда цветет? В эту ночь или через две недели?
Клавдия чуть заметно усмехнулась, поправила косынку на голове, убрала выбившуюся прядь волос:
– По преданию, самая колдовская ночь с шестого на седьмое июля. Именно тогда можно найти и собрать самые главные колдовские травы. Найти их не так трудно, но вот заполучить очень сложно, потому что их охраняет нечистая сила.
– Не подпустит? – переспрашивала Дашка. – А может, заговор какой есть?
– Чтоб цветок папоротника добыть? – Клавдия покачала головой. – Нет, я такого не знаю…
– А правда, что с его помощью все клады открываются? И все желания исполняются?
– Говорят, – Клавдия пожала плечами и сорвала несколько ромашек, – только никто тех кладов не видел, а если и видел, то никому не рассказал. Проклятые эти клады, за них надо душу продать, ни один клад такой цены не стоит.
Дашка вздыхала разочарованно и некоторое время помалкивала, но хватало ее ненадолго.
– А это какая травка? – спрашивала она, забегая вперед и наклоняясь вместе с Клавдией. Та объясняла охотно:
– Это пастушья сумка, она обладает кровоостанавливающим свойством. Смотри, вот чернобыльник для укрепления здоровья и охраны дома. Подорожник от всякой болячки помощник, а если его в доме и во дворе развесить, то будет охранять от всяких гадов. Девясил придаст сил и спасет от тоски и печали…
«Земля, мати, благослови меня травы брати…» – приговаривала Клавдия, срывая очередной стебель или цветок.
– О! А вот этот цветок даже я знаю, – похвасталась Дашка, показывая нам иван-да-марью – на одном стебле два цветка – желтый и синий, брат с сестрой. Натуся сказала, что эту травку от воров надо в доме держать, мол, придут воры, когда хозяев дома нет, а травка сама с собой разговаривать будет, будто брат с сестрой, вор услышит и испугается, не войдет в дом.
