— В таком случае у меня даже меньше времени, чем я думал. Но я не привык отступать, мистер Хеккет. Я приглашаю вас в этот ресторан ровно через одиннадцать дней. В пятницу. Надеюсь, вы согласитесь со мной поужинать. Ровно через одиннадцать дней, — повторил Дронго. — И тогда мы обсудим результаты нашего «сотрудничества».
— Вы так самоуверенны, — пробормотал Хеккет, — у вас ничего не получится. Не стоит даже пытаться.
— И все-таки я попытаюсь. В конце концов, даже поражение от такого специалиста, как вы, Хеккет, может многому научить. За ваше здоровье, Хеккет, надеюсь, вы будете здесь ровно через неделю.
— Обязательно, — усмехнулся Хеккет. — Вы напрасно блефуете, Дронго. Ведь сделать уже ничего нельзя. Единственное разумное решение, которое может принять ваш друг, — это написать письмо прямо сегодня и не утруждать вас бесперспективными поисками. В конце концов может пострадать ваша репутация.
— Не думаю. От поражений никто не застрахован. Тем более поражение от такого специалиста по устройству мерзостей, как вы, мистер Хеккет.
С лица Хеккета сошла улыбка. Он нахмурился и раздраженно сказал:
— Хорошо. Попытайтесь бросить мне вызов. И мы посмотрим, что у вас получится. Но учтите, что с этой секунды я начинаю вам активно противодействовать. Своего нейтралитета я вам не обещал.
— Я остановился в отеле «Ритц», — сообщил Дронго, — если вы захотите и мне подставить подобную красотку, то я не буду возражать. Еще лучше двух, чтобы у меня был необходимый свидетель.
Хеккет положил вилку на стол. Покачал головой и все-таки улыбнулся.
— Прекрасная тактика, — сказал он, — но вам не удастся меня спровоцировать. Встретимся в следующую пятницу, мистер Дронго.
— Вы отказываетесь от десерта? — удивился Дронго.
— Да. Сладкое портит фигуру. Вам тоже полезно от него отказаться.
— Обязательно учту ваши рекомендации, мистер Хеккет. Надеюсь, в них нет никакого скрытого намека?
— До свидания, — поднялся Уорд Хеккет. Подумав секунду, сказал на прощание: — Будьте осторожны, Дронго. Я веду борьбу по своим правилам. А мой девиз: никаких правил в борьбе за главный приз. Прощайте.
Когда он ушел, Дронго еще долго сидел за столиком. Наконец к нему подошел официант.
— Десерт? — спросил он, наклоняясь к посетителю.
— Нет. Принесите мне сыр и еще немного вина. Мой ушедший друг считает, что десерт будет мне вреден.
День первый
Было уже за полночь, но они все еще сидели в кабинете, ведя беседу. После встречи с Хеккетом Дронго приехал к бизнесмену, чтобы уточнить некоторые детали.
— Насчет аукциона я все уже понял, — подвел итог Дронго, — а с девицей вы познакомились в ресторане. Все правильно?
— Да, все правильно. Она была невероятно хороша собой. Как раз тот тип женщины, который мне нравится. Но она не стала подходить ко мне. Просто села за соседний столик и заказала легкий завтрак. Или ленч, как говорят американцы.
— А почему вы решили, что она профессионалка?
— Это было сразу заметно в постели. Она была, видимо, не просто профессионалка, а специалист в своей области. Очень хорошо говорила по-английски. В общем, я решил предложить ей подняться в мой номер, и она согласилась. Что было потом, вы знаете.
— Значит, вас конкретно никто не знакомил?
— Нет. Но я сразу обратил на нее внимание, как только она вошла. Мы как раз в это время ужинали с моим адвокатом. И оба обратили внимание на эту женщину. Она была очень привлекательна. В ресторане почти никого не было. Я обычно встаю очень поздно, стараюсь работать по ночам. Поэтому в гостиницах обычно выбираю западную сторону, чтобы подольше поспать. В этот день мы завтракали ближе к полудню. И представьте себе мое состояние — увидев ее, я даже отменил свои встречи.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Дронго, — женщину явно подбирали с учетом ваших вкусов и пристрастий. Узнаю знакомую руку мистера Хеккета. Он все делает основательно. Может, даже пригласил психолога, который определял тип женщины, способной вам сразу же понравиться.
— Да, да, мне тоже так кажется. Она как-то сразу согласилась, повела себя раскованно, просто. Мне не нравится, когда они начинают торговаться, ломаться, набивать цену. Она совсем не похожа на остальных.
— Она такая же, как и все остальные, — возразил Дронго, — только в отличие от других ей заранее было уплачено. И гораздо большая сумма, чем она могла бы заработать за год своей трудовой деятельности. Я думаю, не меньше. Хеккет не скупится в таких случаях. Он ведь все равно выставляет потом общий счет своим «заказчикам».
— Она была такой привлекательной, — вздохнул Александра — мне стало больно, когда я узнал о ее смерти.
— Ваш адвокат уже отвечал на вопросы следователя?
— Да, он сказал, что я уехал и буду в Москве не раньше следующего понедельника. Следователь оставил повестку, попросив меня явиться к нему на допрос во вторник в качестве свидетеля.
— Как фамилия вашего адвоката?
— Любомудров. Викентий Алексеевич Любомудров. Такая интересная фамилия. Он хороший специалист, мы с ним работаем уже давно.
— Не сомневаюсь, что вы выбрали самого лучшего. Я буду работать в Москве вместе с ним. Кого вы еще можете мне рекомендовать? Мне нужен еще один помощник.
— Андрей Ильин, тот самый, который уже был у вас дома. Я ему полностью доверяю. Мы с ним знакомы несколько лет.
— Отлично. Теперь мне нужно, чтобы вы абсолютно честно ответили на несколько моих вопросов. Только очень честно, иначе я не смогу гарантировать нужного вам результата.
— Да, конечно, — пробормотал Александр, — я вас слушаю.
— Вы знали о том, что в отеле вас снимают?
— Конечно, нет, — растерялся Александр, — вы решили, что я сам организовал эту съемку?
— Я ничего не решил. Я только уточняю.
— Ничего я не знал. А если бы догадался, то сломал бы камеру. Даже просил проверить Викентия Алексеевича этот номер. Он все просмотрел лично. Очевидно, миниатюрная передающая камера была установлена под картиной, откуда и велась вся съемка.
— В первых эпизодах показанной мне ленты ваша личность не вызывает сомнений. В последних эпизодах — точно не вы? Я сейчас ваш поверенный, как священник или адвокат. Если вы убили девушку, то лучше скажите мне сразу, чтобы я поменял вектор поисков. Тогда я буду искать не убийцу, а оправдывающие вас обстоятельства. Если вы мне сейчас соврете, это будет означать крах поставленной мне задачи.
— Вот и вы мне не верите, — вздохнул Александр. — Я ее не убивал, — твердо сказал он, — и не стрелял в нее, — добавил бизнесмен.
— Хорошо. Теперь последний вопрос. Вам действительно так важно принять участие в аукционе? Или для вас предпочтительнее отказаться и выкупить оригинал пленки у Хеккета?
— Я не могу отказаться, — вздохнул Александр, — дело не во мне. На аукционе завязаны интересы очень многих людей. Моя компания всего лишь организация, использовав которую очень влиятельные люди хотят приобрести пакет акций. Нет, я никак не смогу отказаться. Для меня это равносильно самоубийству. В таком случае я действительно больше никогда не смогу вернуться в Москву. И в Париже оставаться нельзя. Меня просто пристрелят. Без всякой пощады. Здесь задеты интересы очень влиятельных людей.
— А ваши противники?
— Это другой клан. По существу, в России сейчас реально у власти находятся несколько кланов, которые определяют всю политику в стране. Если я откажусь, то подведу весь клан связанных со мной людей. Выставлю их посмешищем в глазах западных партнеров. А пакет акций, которым завладеет другой клан, способен усилить их влияние на всю экономику и политику России. В том числе и в деле контроля за реальной ситуацией в стране.
— Убедительно, — сказал Дронго. — Я с самого начала подозревал, что здесь замешаны не только крупные экономические интересы, но и политика. Уорд Хеккер слишком известная личность, и его не стали бы нанимать только для того, чтобы вас так дешево подставить. Они, очевидно, до мельчайших деталей рассчитали свою стратегию и выбрали самую уязвимую точку.
— Вот именно. Формально документы обязан подать именно я как глава нашей компании. И все подписи на пакете документов должен проставить тоже я. Теперь у меня выбор — или не ехать в Москву и ждать, когда меня убьют за обман интересов весьма влиятельных людей, или полететь в Москву и положить голову на плаху, пожертвовав собой. Акции мы, конечно, приобретем, но меня посадят надолго. Или тоже убьют. Получается, что в обоих случаях конец у меня будет одинаковый.
— Это мы еще посмотрим, — возразил Дронго, — иногда возникает и третий вариант. Это когда монета падает ребром. Один шанс на миллион, но он всегда существует.
— Хорошо, — заставил себя улыбнуться Александр, но улыбка получилась вымученная и жалкая, — будем считать, что вы мой шанс. Как раз такой шанс. Один из миллиона.
