Неспроста же асов своих за облака подняли, армии переполошили.
Пугали строчки фонограммы показаний незаметного старшины-свидетеля о каком-то стуле: «Искрило, будто электрический стул. Хуже стула.
Прямо шаровая молния. Покойника оживили для прохождения реанимации».
— Стул — понятие медицинское. Желудок схватило? А реанимация?
Сибирская язва?!
Биологическая война, вот оно… — ломали голову столичные генералы, снаряжая самолет с Комиссией на борту. И вовремя спохватились.
Полномочные делегаты не подкачали. Разобрались в сжатые сроки. И прежде всего с пресловутой проблемой «стула рядового», как ее величали мнительные генштабисты вкупе с военврачами.
Выяснилось: от желудочно-кишечных недугов отважный потерпевший не мучился. Имел крепкий солдатский стул. Еженедельно санитарно-гигиеническая служба вершила анализы пищеварительных отходов всего личного состава Места. Вот подшивка актов с печатями, расписками. Подозрительной микрофлоры нет! А как же иначе мыслится на пищевой магистрали! Никто из замкнутых членов Комиссии и виду не подал, как полегчало на душе. Отпал роковой вопрос о биологической атаке. Никакой язвы моровой или прочей заразы! Запротоколировали, отбили в Столицу благовестную шифрограмму. Пара часов холодной разборки и — важный успех.
— Да про стул электрический для понятливости помянул. Искрило же, — на этой позиции старшой стоял насмерть.
— Инфарктная метафора. Ты больше поэзией не увлекайся. Передовая — не эстрада. Все прочие твои действия одобряем. Тянут на медаль.
Хватка есть. Пойдем вместе этого конька-горбунка осмотрим. Электрического монстра.
Второе достижение далось на столь легкомысленно. Предстояло дать квалифицированный отчет о хитроумной механике рака-самохода, электронике управления, самой энергетике чудовищно емких электробатареек и прочих технических тонкостях. Наконец, практическое предназначение монстра? Кто запустил? С летающей тарелки? Такая легкая отписка щекотала воображение строгих мужчин, но вслух никто в ее пользу не высказался. Подобная инопланетная невероять смотрелась бы со стороны высшего руководства как попытка тихо уйти от личной ответственности, за доверенное дело. Мол, проблема неразрешима, на уровне неведомых, неподсудных цивилизаций, можно и по домам. Нет, прослыть дерзким мечтателем, упертым никто не пожелал. Благоразумие спасло кремлевскую репутацию Комиссии.
Приказ свыше — это приказ!
На самом Верху в первые сорок стартовых минут Феномена исполнительную группу Комиссии по расследованию на Месте назначили по преимуществу из эпидемиологов, урологов, знатоков по отхожим местам, ветеринаров, умудренных битыми годами борьбы с отхожим промыслом.
Подтянутый, весь на пуговицах, в сединах бытия и склочных Кризов, мгновенно назначенный Председателем Комиссии, член-корр Академии всем струхнувшим генералам и выше кивал с милейшей улыбкой, абсолютно соглашаясь со всеми пунктами теорий взрыва на Тропе этих энциклопедистов, с десятками этих взаимоуничтожающих пунктов. И все гипотезанты были совершенно довольны, что на сверхсекретный пост Председателя учредили именно столь лояльного, улыбчивого член-корра, а не какого надменного академика.
Но деловое время меж столь полезных улыбок и экивоков у Председателя мало-мало в резерве все ж оставалось. Он в момент собрал в личном кабинете, прилично оборудованном средствами связи, мобильную группу довольно молодых, но толковых, по его седому разумению, спецов из неизвестных широкой печати НИИ. Вопреки Приказу среди сих молодоженов почти не замечалось знатоков раков, омаров и ихтиологов широкого профиля. Один желудочнокишечный эпидемиолог все же оказался приглашенным Председателем. Овеянный почти всемирной научной славой, искушенный разнообразными практическими разработками, этот член-корр быстро сообразил, что никакой поносный Стул к делу солдатскому отношения не имеет. Характер прецедента скорее связан с физ-мат проблемами, химией тож. Поэтому короткий коллоквиум двадцати подтянутых, а внешне скромных джентельменов, собранных Председателем, состоял, в основном, вопреки Приказу из вполне энциклопедически образованных спецов энергетики, электроники, механики и физики, коих не раз неглупые сотрудники ихних Академий заманивали благами жизни в комфортный Запад, но эти скромники почему-то отнекивались. Надменные иностранцы вполне искренне убеждали скромных русских: что равных им по научному классу на высоколобом Западе в принципе не существует, но на нет и суда нет.
Председатель за несколько минут, уже без экивоков, объяснил группе коммерческий смысл раковой Тропы и почти инопланетный скандал с электрошоком от дохлого по виду неизвестного рака. Он, прекрасно осведомленный о барской психологии Руководства, не сомневался, что никто не полезет в список его команды; наплевать, что в ней нету никаких ветеринаров или змееловов. А состав команды Охраны экспедиции из офицеров ГРУ вольготно отдал в распоряжение их начальства. Не авторитет профессор в этой мутате. Да и лишних мгновений на пустые хлопоты не находилось. Доверял четкой организации этой самой авторитетной организации, ГРУ…
Завершил совещание на двадцатой минуте его Председатель суховатым уведомлением: «Стиль внешнего поведения с обслугой Тропы при общении усвойте, прошу, по образу и подобию нашей охраны ГРУ. Подтянутость и выправка. Все!». Последнего, впрочем, он мог и не добавлять: его молчуны в силу разнообразия своих пристрастий еще студентами стали кто мастерами спорта, кто просто чемпионами Москвы, и учиться выправке у офицеров им не пристало. Как копья стройные смотрелись эти умельцы на все руки.
Теперь-то крепким своим задним умом мы понимаем, что ни дизентерия, ни какая язва оказались тут ни при чем, а божественная интуиция в соединении с академическим хладнокровием Председателя собрали коллектив спецов, удивительно точно соответствующих полыхнувшей загадки Тропы. Хорош бы был Председатель на Месте перед явлением Монстра-Рака в окружении ветеринаров, эпидемиологов с рыбаками впридачу! Но недаром, видать, Всевышний посылает кой-кому из нас благодать интуиции… Вопреки Высочайшим Приказам всенародно любимых избранников.
На месте, при стерильно чистом потрошении Чудища заморского, выделились ударные направления полевых работ: 1. секрет неслыханной энергетики электробатареек; 2. микроэлектроника управления блока энергетики; 3. программа обеспечения топологии хода по извивам и чисто российским ухабам родимого бездорожья, где и сам прямодушный завоеватель Гудериан малодушно свалил гибель своей бронированной техники на болота и топи, хотя, по совести, кончили его непобедимые армады уральские, тридцатьчетверки, да сноровистые мужички-бронебойщики, в основном, русской закваски; 4. назначение радиоустройства на борту крабовидной, как космическая туманность, самоходки; 5. микрокатушки, носители зашифрованной информации.
Завод-изготовитель волшебного агрегата, адресаты-получатели шифровок остались в покое до разборки в столичных НИИ. На исходе вторых суток бессонного исследования проблемы изложенных пяти пунктов проблемы бесовского чудища были решены и сформулированы. Шифровка с итогами мощной научной разработки мгновенно молниеровалась в Столицу. А импортного Рака аккуратно собрали в прежней кондиции — как вещдок для падких на диковинки Вышестоящих. К документам из пяти пунктов никого из местных официальных и неофициальных осведомителей на дух не подпускали. Заслон офицеров ГРУ отбивал любознательность охочих до клубнички любых рангов и чинов.
После получения Центром депеши о доставке чудо-краба в собранном и действующем виде, сверхзвуковик в маршальском исполнении моментом набрал высоту. Председатель знал не впервой, что такое «момент» у асов-транспортников. Печени сперва надо перемочься, легким передохнуть, сердчишку отстучаться — привести организм в полетную форму. Несколько часов ничто не мешало чуток передохнуть в гуще тихих красот белорусской тиши, роскошно искупаться в речушке при золотистых берегах каньона. К пляжу вся Комиссия шла пешком обычными туристами, с махровыми полотенцами через плечо, в темных очках, с сумками «Жигулевского», которому только сочных раков не хватало. Но страшно было и помыслить об этой еще позавчера столь невинной приправе к напитку после пережитого. Замутит, того и гляди, от вида сего простонародного деликатеса.
Искупавшись, все бодро вернулись на заставу, где в сейфе уже томился приказ о возвращении и уведомление о прибытии военно-транспортного лайнера. Багаж Комиссии, предусмотрительно упакованный, охранялся своими гвардейцами.
— Что ж, коллеги, на прощанье не грех бы прогуляться к Тропе, почтить минутой молчания пленение Монстра, — обратился к товарищам Председатель. А говорить о пленнике рекомендую только хорошее, хоть он и не покойник. Он принес нам удачу. Солдатика жаль, конечно, да у нас в кремлевке на ноги поставят.