— Ну и где? — Насмешливо уставилась на нее Апраксия.
— Где‑нибудь подальше от мам и пап, — отрезала Лира, — пусть решает сам.
— Подальше от королевы у него дворец, — расстроенно буркнула Илли и вдруг уставилась на сестру нехорошо заинтересованным взглядом, — я тебе говорила, что обожаю тебя?
— Вроде да, — пожала плечами та, и великодушно добавила, — но можешь повторить.
— Повторяю. И объявляю, ты идешь со мной. Мам, где наши праздничные платья?
— Не поняла, — сообщила окружающим Лира, — но пойду обязательно. Сейчас одеваемся?
— Немедленно. Мать, я не хочу, чтоб он заранее знал, что я — дриада. Вообще, чтоб никто из них не знал. Для этого мне нужна Лира, ты не против? А если нужно будет, позовете.
— Не против, — обменявшись взглядом с мужем, легко согласилась Элинса, — а там зеркала не закрыты?
— Я знаю в округе столько зеркал, что хоть одно, да пропустит. К тому же у меня поместье недалеко. Если не пройдем во дворец, пойдем туда, — Илли была настроена очень решительно.
— Лучше сразу идти туда, — задумчиво сообщила магиня, следя, как Лира потрошит сумки, — ведь у тебя есть повозка или карета? Вот и приедете во дворец как приличные сеньориты. И не забудь из каждого дома давать нам привязку.
Глава 5
— Кандирд! — Интария, быстрее всех сообразившая, что произошло, рванулась к белеющему сыну, повисла на нем, сунула в рот тревожный свисток.
— Убью. — С тихим рыком Кандирд двинулся к озадаченно оглядывающей кучу осколков принцессе, в бешенстве даже не замечая повисшей на нем матери, — сумасбродка.
— Что случилось? — в комнату толпой вломились охранники и дежурный маг.
После попытки захвата власти магистр Транбиус по приказу короля подобрал себе еще пяток молодых, способных учеников из тех магов, кому осталось учиться всего ступень до получения звания мастера. Они получили большое жалованье и хорошие комнаты в специально выделенной части третьего этажа, возможность заниматься в башне магистра и единственную обязанность, по очереди дежурить неподалеку от того места, где находилась королева.
— Успокойте его, — приказала королева таким отчаянным голосом, что маг не сомневался ни секунды, швырнул из заряженного магистром амулета такую порцию сна, что принц покачнулся.
Но в тот же миг вспыхнуло вокруг него голубоватое свечение, доказывающее, что артефакту такие воздействия не нравятся.
— Еще, — королева, уже почти зажатая между Лиззи и сыном, безуспешно дергала его за воротник и хлопала по щеке, а Канд только уворачивался от рук матери, как от назойливой мухи, твердо помня где‑то в глубине подсознания, что этой женщине причинять вреда он не желает ни в коем случае.
Зато вот ту, вторую, надменно поджавшую капризные губки, с вызовом глядящую ему в глаза и упрямо не двигавшуюся с места, желает просто убить, придушить как бешеного волчонка, раздавить как ядовитую змею. Движимый одним, затмившим разум желанием Канд уже обманным движением освободил одну руку, протянул к тонкой шейке и почти сомкнул на ней пальцы, как спохватившийся маг разрядил в него сразу два сонных амулета.
— Всем стоять на местах, не двигаться! — В гостиную влетел Бенгальд в сопровождении своих людей, бросился к неудобно, боком лежащему на полу брату и стоявшей возле него на коленях королеве, — Кто его?
— Лиззи нужно допросить, но где‑нибудь рядом, не у тебя, — даже в такой момент королева не переставала думать о том, что нужно постараться избежать ссоры с дружественной страной, — она объявила, что они помолвлены… и тут лопнуло зеркало.
— Дьявол! — С чувством ругнулся Бенг и оглянулся на помощника, — Тил, проводите гостей в другую гостиную, его высочеству стало плохо. А принцессу Ельзбетту в отдельную комнату и развлеки сам до моего прихода.
— Я протестую, — поднимаясь с дивана, поджала губы королева Акселиния, глянула в укоризненные глаза хозяйки и молча направилась к выходу.
— Канд, ты идиот! — Стоя напротив кресла, в котором полулежал младший принц, сердито выговаривал брату Бенгальд, — почему ты не заявил этой избалованной фантазерке категорично, чтоб даже думать не смела про такое? Почему не пригрозил, что сообщишь королю Федриху? Они же все его как огня боятся! Просто не представляю, как ты теперь посмотришь в глаза Илли.
— Бенг, ты что‑то себе навоображал, — устало вздохнул Канд, едва пришедший в себя при помощи снадобий магистра Транбиуса, — Ну вот с чего ты взял, что Илли беспокоят мои личные дела? Ну, объясни, с чего? Ты же ничего не знаешь о наших отношениях! А она мне прямо сказала, что не любит меня и никогда не полюбит.
— Когда это было? — Подозрительно нахмурился Бенгальд.
— Когда мы сидели в клетках у колдуна.
— Дьявол! Ну почему ты такой глупец? Как можно было поверить ее словам?! Ведь она специально это сказала, чтоб ты не наделал глупостей, не разозлил колдуна и спокойно ушел в безопасное место! Ей нужно было отправить тебя, чтоб иметь возможность действовать по плану и не волноваться за твою жизнь! Она же надеялась, что сумеет вернуться, и все тебе объяснить! Да ведь мы все видели, какими глазами она на тебя, дурака, смотрела! Только ты один слепой! А теперь она точно узнала про эту шутовскую помолвку… как ты думаешь, ты бы простил такое? Она тебя спасала, рискуя своей жизнью, а ты через несколько дней нашел настоящую принцессу… нет… я бы на ее месте никогда не простил…
— Бенгальд! — Сделал бесплодную попытку приподняться младший, — ты что‑то темнишь! Ну‑ка признавайся! Ты ведь не зря уже полчаса подводишь меня к этой теме… почему ты уверен, что за зеркалом была Илли?
— Я как раз получил сообщение и шел доложить королю лично, когда услышал свист, — нехотя сказал прокурор и оглянулся на дверь, — они сейчас придут, расскажу сразу всем.
— Ладно, — нехотя согласился Кандирд, помолчал и вспомнил, куда отправлялся брат, посылая его развлекать гостей, — А Найвина? Ты ее хоть встретил?
— И даже успел разок поцеловать, — хмуро вздохнул Бенг, — а вот в мои покои ее уже отводил Джер. Но ты меня просто поразил! Ведь знаешь, какой аферисткой и пройдохой Лиззи была еще пять лет назад?!
— Откуда у нее браслет, выяснили? — младший принц торопливо перевел разговор на другое.
Вспоминать про инцидент, в котором он повел себя не лучшим образом, было неприятно и досадно. Ведь мог бы он перевести все в шутку, а мог просто отчитать зарвавшуюся принцессу ледяным голосом, как сделал бы Ангирольд, мог бы… да что теперь перебирать варианты несделанного.
— Украла! Из сокровищницы родного отца с помощью одного из казначеев. Думаю, не обошлось без подкупа или шантажа. Откуда только вызнала, что он там есть? Не помнишь, один из наших прадедов был женат на ее двоюродной прабабке? Вот и надевал ей браслет с эмблемой рода. Так он там и остался. Хотя, по — моему, без ее матушки все же не обошлось, но с ней разговаривает отец.
— Угадал, не обошлось, — входя в комнату, отозвался хмурый король, расслышавший последние слова сына, — теперь обе рыдают и умоляют не говорить ничего Федриху. Он столько усилий приложил, чтоб устроить ее брак… но она возомнила, что ты в нее влюблен и просто стесняешься ухаживать. Что такое ты писал ей в письмах?
— Ничего. Джигорт сам их писал. — Угрюмо признался принц, — мне было не до того.
— Тогда все понятно, — раздосадовано буркнул король, — пажи, выросшие возле фрейлин, обычно пишут очень душещипательные послания. Хотя до конца я все равно этим интриганкам не верю… какая‑то темная афера проглядывает за этой проделкой, но разбираться мы будем вместе с Федрихом. Я не могу допустить, чтоб наши гостьи преподнесли ему эту историю по — своему. Вестника уже послал. Бенг, а что за серьезные новости?
— Анги и матушку ждать не будем? — осведомился Бенг, — мне доложили, что они идут.
— Подождем, раз все равно потеряли почти час на разбирательства, — король присел возле стола, налил вина, отпил и задумчиво сказал, — я замечаю странную вещь… почему‑то в кувшины перестали наливать старые сухие вина. Нет, я не против, лично мне они никогда не нравились, но не пойдет ли слух, что мы экономим на угощении?
— Это Илли… — глянув на стиснувшего зубы брата, Бенг сжалился и закончил объяснение очень кратко, — убедила нас, что не стоит пить ту кислятину.
— Вот и мы, — в гостиную торопливо вошел наследник, ведущий под руку мать.
— Канд, как ты себя чувствуешь? — устремилась к сыну королева, успевшая переодеться в другое платье, прежнее пострадало, когда младшего принца уносили.
Его высочество только несчастно взглянул на мать и отвел глаза. Он и сам до сих пор еще не до конца верил в то, что хотел задушить ту самоуверенную дуру Лиззи. Хотя отчетливо помнит пылавшее в его душе бешенство.
