— Ты не оставил мне выбора.
Бочаров перерезал сначала веревку, которой были связаны мои ноги, затем освободил мои руки. Как бы я хотела наброситься на него, впиться ногтями в его кожу и разодрать лицо, оставив на нем неизгладимые шрамы! Но я воздержалась от этого экспрессивного поступка. Дело было даже не в том, что мои конечности затекли и я чисто физически не могла сделать ни одного резкого движения. Мне надо было притупить бдительность Сергея, чтобы он поверил — я сдалась на волю предложенных мне обстоятельств. Вот выйду отсюда, вызволю Люсю с Васей…
— Если ты думаешь, что сможешь наплевать на наши с тобой договоренности, то ошибаешься. Каждый твой шаг будет под моим контролем. — Бочаров вернулся к столу, откинул газетку, под которой, оказывается, лежала моя сумка, запустил в нее свои руки, достал планшет и мобильник. — Хорошие гаджеты, дорогие! Прости, мне пришлось в них покопаться. В телефон я посадил «жучок», и он будет передавать мне все твои разговоры. А в планшет я запустил вирус, поэтому без труда смогу читать твою почту… На твоем «Мини-Купере» стоит радиочастотная метка, так что я постоянно буду в курсе его местонахождения. Но и это еще не все. Весь твой дом нашпигован «жучками».
— Электрики поработали, — догадалась я.
— Они самые, — подтвердил Сергей. — А твой старик — не промах: сразу догадался, что проводку менять не надо…
— Давай поговорим о Селезневе, — сменила я тему разговора. — Какую информацию ты можешь мне о нем дать?
— Вот это уже деловой разговор! — Бочаров вернулся к стулу, наступив по пути на фотографию Васи. — Значит, так, Николай Александрович — бывший следак, сейчас он на пенсии, выращивает на даче в Сологубовке огурчики с помидорчиками. Ездит он на пятилетнем «Акценте» синего цвета.
— Номерной знак? — уточнила я.
Сергей последовательно ввел меня в курс дела о Селезневе и членах его семьи, после чего совершенно неожиданно надел мне на голову мешок и вывел на улицу.
— Сейчас тебя отвезут к тому месту, откуда взяли. Прости за неудобство, — Бочаров втолкнул меня на заднее сиденье какой-то тачки. — Лежи и не высовывайся! Хотя ты можешь высунуться, придется к тебе кое-кого подсадить.
— Подвинься! — небрежно произнес незнакомый голос.
Обратная дорога, по моим ощущениям, заняла минут двадцать. Когда заглох двигатель, мужик, который сидел рядом со мной, спросил:
— Тебя в мешке отвести в «Мини», или ты зажмуришься?
— В мешке, — ответила я.
— Правильно шеф говорил, ты настырная! — Мужик вылез из машины, обошел ее и открыл дверь с моей стороны. — Глаза зажмурь! Не хватало еще рисоваться тут с тобой с мешком на голове.
— Закрыла, — сказала я, и в следующий момент мешок с моей головы был снят. Потом меня довольно-таки небрежно вытянули из салона за руку, подвели к моей машине, открыли дверцу и принудительно усадили в кресло.
— Глаза откроешь через минуту. Да, это твое, — на колени упала моя сумка. — Завтра приступай к работе!
Разумеется, я не стала считать про себя до шестидесяти, почти сразу же открыла глаза и увидела в зеркало заднего вида парня, садившегося в черную «Мазду». Именно на него Алина обратила внимание в бассейне. Выходит, он не просто так оказался в «Зените», а следил за мной. Как-то само собой, без усилий воли, в памяти всплыло, что первый раз он засветился в пиццерии, где я встречалась с Женькой. И как же я не догадалась, что за мной следят? Почему не раскусила электриков? Минут пять я занималась жестким самобичеванием, потом поняла, что это пустая трата времени. Что сделано, то сделано, ошибки надо признать и начать их исправлять. Мой взгляд упал на сумку, лежавшую на коленях, и я стала проверять ее содержимое. Все было на месте, даже деньги в кошельке. Но кое-что прибавилось — вирус в планшете, «жучок» в мобильнике…
* * *Я не собиралась рассказывать Арише, что случилось. Во всяком случае, сразу же по возвращении домой. Мне необходимо было до конца осмыслить произошедшее, а главное — проверить, действительно ли весь наш коттедж нашпигован «жучками».
Как я ни старалась сделать непринужденное лицо, дедуля все равно почувствовал неладное.
— Полетт, что случилось? Ты выглядишь так, будто едва избежала аварии. Нужно быть внимательнее за рулем. Сейчас на дорогах столько лихачей!
— Ты, как всегда, прав, — я не стала ни в чем разуверять Аришу.
— Похвалишься обновками?
— Увы, — развела я руками, — я ничего не купила.
— А что так?
— Ничего не подошло — то расцветка не та, то нет моего размера. Так что шопинг не задался.
— Не расстраивайся, в другой раз повезет.
— Дедуля, а ты куда-то собираешься? — уточнила я, заметив, что Ариша стоит при полном параде.
— Да, у Стаса Бабенко внук родился, он сегодня проставляется.
— Передай ему мои поздравления, — я зашла в свою комнату и стала оглядываться в поисках «жучка».
— Полетт, — дедуля прервал этот процесс, заглянув ко мне, — я вот хотел у тебя спросить, что мне подарить?
— Купи подарочную карту магазина для новорожденных. Бабенко сами выберут, что им нужнее.
— Полетт, ну какая ты у меня умница! — Ариша послал мне воздушный поцелуй и закрыл дверь.
Полетт! Я вдруг вспомнила, что Бочаров так назвал меня, когда показывал дедову фотографию. Тогда я еще не знала, что здесь стоит прослушка. И где же она? Я снова стала оглядываться в поисках «жучков», но так ничего и не нашла.
Когда дед ушел, я достала из шкафа детектор прослушивающих устройств и беспроводных камер, врубила на полную мощность стереосистему, дабы музыка поглотила писк девайса, который я держала в руке, и стала обследовать шаг за шагом свою комнату. Когда я приблизила детектор к розетке, он стал издавать звук, свидетельствующий о том, что я подошла почти вплотную к тому, что искала. В моей комнате оказался только один «жучок», но достаточно мощный и с подзарядкой. Это я поняла, когда открутила розетку. Избавляться от этого «насекомого» я не стала — не хотела, чтобы Бочаров, обозлившись на меня, стал вымещать свое негодование на Люсе с Васей. Прикрутив розетку обратно, я сделала музыку еще громче (пусть у того, кто занимается прослушкой, лопнут барабанные перепонки!) и направилась в Аришину спальню. Включив телевизор, я стала искать «жучки». Там он тоже был один — сидел в выключателе. А вот в обеих гостевых комнатах прослушивающие устройства были прикреплены к шторам. Мне хорошо был знаком тип этих «жучков» — каждый из них был оснащен датчиком присутствия, так что вхолостую устройство не работало, а потому не потребляло много энергии — автономного питания ему могло хватить на неделю, а то и на месяц.
Постепенно я обследовала все помещения в нашем доме. Электрики оказались сообразительными — там, где мы с дедом чаще всего бывали (наши спальни, столовая, холл, кантри-зал), они подключили прослушку к сети, скрыв ее от глаз, в других помещениях они оставили «жучки» на автономном питании. В душевых было чисто, так же как и во всех кладовках. А я, признаться, опасалась, что Бочаров промолчал про скрытые камеры. К счастью, их не оказалось. Немного поразмышляв над ситуацией, я собрала все прослушивающие устройства, находящиеся в доступных местах, и бросила их в кладовку, после этого в доме появились зоны, свободные от чужих ушей.
Вернувшись в свою комнату, я приглушила громкость стереосистемы, выдвинула ящик стола и стала выбирать «серую» трубку, каковых там было аж три штуки. Напрасно Бочаров думал, что взял все мои мобильные звонки на контроль! Интернета он меня тоже не лишил. Я убрала планшет в стол и достала ноутбук. У меня были запасные адреса электронной почты, и в социальных сетях у меня имелись аккаунты, зарегистрированные на чужие имена. Так что я могла прямо сейчас раструбить на весь белый свет, что со мной сегодня произошло. Только стоило ли это делать? Нет, конечно, трубить на весь Интернет, что Сергей Бочаров заказал убийство Николая Селезнева и похитил двух человек, не считая меня, я не собиралась. Но вот рассказать о том, что со мной произошло Алинке с Женькой, можно, но… не нужно. У Крючкова сейчас своих проблем хватает. Он защищает Петрова, директора частного охранного предприятия «Орел». Дело на днях должны передать в суд. Нечаевой сейчас тоже не до меня — она озабочена исключительно своим прибавляющимся весом. Надо как-то самой выпутываться из этой непростой ситуации.
Докатилась — мне заказали убийство! Мотив Бочарова был пока неясен. Может, Селезнев на самом деле запугал автора «Белых склонов», и тот ввел Галкина в заблуждение? Если так, то тогда Сергей действительно хочет отомстить за смерть своего отца. Око за око, жизнь за жизнь… Только это не мой метод возмездия! Решив поквитаться с Синдяковым, по вине которого погибли мои родители, я думала, что легко смогу отправить его на тот свет. Но на практике все оказалось совсем иначе. Я стала свидетелем того, как сыновья моего кровного врага бросили его, разорившегося, спившегося, а потому ставшего для них обузой, умирать в горниле пожара. Мне бы радоваться, что акт возмездия выполнен чужими руками! Но я вдруг поняла, что жизнь человеку дается свыше, и никто из нас, смертных, не вправе ее забирать. Я чувствовала бы себя соучастницей преступления, если бы не вмешалась в ту ситуацию, поэтому вытащила Синдякова из огня. Теперь он доживает свои скучные однообразные дни в местной психбольнице — его психика не выдержала несчастий, обрушившихся на него, не без моей помощи. С тех пор, принимаясь за наказания убийц, я сразу говорю клиентам, что не являюсь сторонницей фатального исхода. Есть альтернативный вариант покарать душегубов — отравить их существование. И к каждому нужен свой подход, ведь что для одного — зло, для другого — благо.
