Аманда нисколько не боялась этого существа со звезд. Кем бы ни был пришелец, он явно не дурак, если его направили в полет через пол-Галактики. Не в его интересах причинять ей вред. Чужак без нее не обойдется, и ему это ясно. Да и ей он, кажется, очень даже может пригодиться…
Она остановила машину возле своего дома — небольшого уступчатого строения на западной окраине:
— Приехали.
Жаркий воздух дрожал, и холмы за домом, опаленные долгим засушливым летом, напоминали своим цветом львиную шкуру.
Макавити, старый полосатый кот Аманды, распластался на неподстриженной лужайке в тени каллистемона. Как только Аманда с чужаком приблизились к нему, кот приподнялся, прижал уши и зашипел. Чужак тут же принял оборонительную стойку, втягивая в себя воздух.
— Это всего лишь домашнее животное, — сказала Аманда. — Знаешь, что это такое? Ничего опасного. Но незнакомцам не доверяет.
Она покривила душой. И землетрясение не заставило бы Макавити проснуться, и он бы и ухом не повел, даже если бы мышь пустилась в пляс на его собственном хвосте. Аманда успокаивающе погладила Макавити, но тот явно не хотел иметь никакого дела с чужаком и угрюмо, крадучись удалился в кусты. Инопланетянин пристально следил за котом, пока тот не скрылся из виду.
— А на твоей планете водится кто-нибудь вроде кошек? — спросила Аманда, когда они вошли в дом.
— Были когда-то мелкие дикие животные. Они оказались ненужными.
— А-а… — протянула Аманда, тут же потеряв к этому интерес.
В доме было душно, и Аманда включила кондиционер.
— А где находится твоя планета?
Чужак подчеркнуто проигнорировал этот вопрос. Он прошелся по гостиной крадущейся кошачьей походкой, внимательно осмотрел стереосистему, телевизор, кресла, кофейный столик и вазу с засушенными цветами.
— Это типичное жилище землян?
— Более-менее— ответила Аманда. — По крайней мере, типичное для этих мест. Я живу в пригороде, так это называется. Отсюда по шоссе полчаса езды до Сан-Франциско. Вот там — настоящий город. Если тебе интересно, прокатимся туда вечерком или завтра, сам увидишь.
Она включила музыку, довольно громко. Пришелец, казалось, не имел ничего против, и Аманда еще добавила звук.
— Пойду приму душ, — сказала она — И тебе тоже не мешало бы.
— Душ? Ты имеешь в виду дождь?
— Я имею в виду, что нужно помыться. Мы, земляне, любим мыться, чтобы не ходить потными, грязными и вонючими. Быть вонючим неприлично. Пойдем, покажу, как мыться. Ты должен делать то же, что и я, если хочешь остаться на свободе. Понятно?
Она повела пришельца в ванную.
— Первым делом сними одежду.
Инопланетянин разделся. Под плащом обнаружились грязноватая футболка с надписью «Рыбачья пристань» и видом на Сан-Франциско и незастегнутые джинсы. А еще на пришельце был черный лифчик, тоже не застегнутый, надетый задом наперед, так что чашечки оказались на лопатках, и черные блестящие трусики с красным сердечком на левой ягодице. У чужака было тело худощавой, но крепкой девушки со шрамом на руке.
— Кстати, а тело-то у тебя чье? — поинтересовалась Аманда. — Ты знала ее?
— Она работала в изоляторе. На кухне.
— Знаешь, как ее звали?
— Флорес Консепсьон.
— Наверное, наоборот: Консепсьон Флорес. Я буду звать тебя Конни, если не захочешь сказать свое настоящее имя.
— Пусть будет Конни.
— Ну и отлично, Конни. Теперь смотри: включаешь воду, вот здесь, и смешиваешь горячую и холодную, по своему вкусу. Потом повернула эту ручку — и встала под струю. Обливаешь тело, намыливаешь, а потом смываешь мыло. Затем вытерлась и надела чистую одежду. Ее тоже нужно время от времени стирать, иначе она начнет пахнуть. А окружающим это не нравится. Смотри, как я буду мыться, а потом сделаешь то же самое.
Аманда мылась быстро, и мысли роились в ее голове. Чужаку долго не продержаться в теле Консепсьон Флорес. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что одна из кухарок пропала, и тогда поднимут тревогу. Интересно, понял ли это пришелец? Он должен как можно скорее найти новое тело.
«Но не мое, — сказала она себе, — Только не мое!».
— Твоя очередь, — небрежно бросила она, выключая воду.
Пришелец, немного повозившись с краном, снова включил ее и встал под душ. Тут же повалили клубы пара, и кожа чужака покраснела, словно ошпаренная, но это ничуть его не обеспокоило. Он что, не чувствовал боли?
— Погоди, — сказала Аманда. — А ну-ка, посторонись.
Она отрегулировала воду.
— Ты сделала слишком горячую. Так можно испортить тело. Слушай, если не отличаешь горячее от холодного, принимай холодный душ, договорились? Это безопаснее. Вот холодная, с этой стороны.
Она оставила пришельца под душем и пошла искать чистую одежду. А вернувшись, обнаружила, что тот все еще стоит под ледяными струями.
— Довольно, — сказала Аманда. — Вот, надевай.
— Прежде у меня было больше одежды.
— Футболка и джинсы — это все, что тебе нужно в такую жарищу. С твоей фигурой можно обойтись и без лифчика. Все равно ты вряд ли сможешь его правильно застегнуть.
— А теперь будем красить лицо?
— Пока мы дома, можно обойтись и без этого. Вообще-то, совершенно дурацкое занятие, дикарство! Если куда-нибудь пойдем, то, думаю, раскрасим тебя в тона Уолнат-Крик. Консепсьон предпочитала Сан-Хосе — но мы же хотим запутать следы. Как насчет наркоты?
— Что это такое?
— Травка. Марихуана. Наркотик, очень популярный в этих краях у землян нашего возраста.
— Мне не нужны наркотики.
— Да мне тоже. Но хотелось бы чуточку. А тебе стоит научиться — мало ли что… Вдруг попадешь в такую компанию?
Аманда достала пачку «Филтер голдз» и вытащила косячок. Со знанием дела щелкнула зажигалкой и сделала затяжку.
— Вот так, — сказала она, протягивая косячок чужаку. — Держи, как я. Сожми губами и вдыхай. Втягивай дым.
Пришелец сделал затяжку и закашлялся.
— Не так глубоко, — посоветовала Аманда. — Вдохни чуть-чуть. Задержи дым. Выдохни. Ну вот, гораздо лучше. А теперь передай мне. Надо все время передавать друг другу. Это важно. Что-то почувствовала?
— Нет.
— Сразу можно и не уловить. Не беспокойся. Есть хочешь?
— Пока нет.
— А я — да. Пошли на кухню.
Сооружая сэндвич из пшеничного хлеба с арахисовым маслом, авокадо, помидором и луком, Аманда спросила:
— А что едят ваши парни?
— Живое.
— Живое?
— Мы не питаемся мертвечиной. Наша пища — только живое.
Аманда едва сдержала дрожь.
— Понятно. Все, что угодно, лишь бы живое?
— Мы предпочитаем животных. Но если что — сойдут и растения.
— Ага. М-да… И когда ты проголодаешься?
— Может, ночью, — ответил чужак. — Или завтра. Желание поесть возникает внезапно.
— Ну, тут не так уж много подходящей для тебя еды. Но я что-нибудь придумаю.
— Маленькое пушистое животное?
— Нет-нет, мой кот для обеда не годится! Выбрось это из головы. И я тоже не гожусь. Я твой защитник и проводник, слопать меня было бы неблагоразумно. Ты понимаешь, что я тебе втолковываю?
— Я же сказал, что пока не голоден.
— Ладно, только дай мне знать, когда захочешь. Я найду тебе пишу.
Аманда начала делать второй сэндвич. Пришелец тем временем бродил по кухне, изучая кухонную утварь.
«Наверняка примечает дизайн нашей раковины и микроволновки, — подумала Аманда. — Чтобы потом скопировать у себя дома».
— А вообще зачем вы сюда заявились? — спросила она.
— Таково было наше задание.
— Ну да, понимаю. Но с какой целью? Что вам надо? Хотите захватить наш мир? Украсть наши научные секреты?
Пришелец, не отвечая, начал снимать с полки баночки со специями. Осторожно лизнув палец, он макнул его в орегано, попробовал, затем перешел к тмину.
— Или вы хотите заставить нас не лезть в космос? — продолжала расспрашивать Аманда. — Считаете нас опасными и хотите изолировать на нашей собственной планете? Давай колись, я ведь не тайный агент правительства.
Пришелец продолжал снимать пробы с эстрагона, базилика, шалфея. Когда он потянулся за карри, его рука внезапно так сильно дернулась, что открытые баночки с орегано и эстрагоном упали, рассыпая приправы.
— Эй, с тобой все в порядке? — спросила Аманда.
— Кажется, я начинаю чувствовать голод. Это что, тоже наркотики?
— Это специи, — объяснила Аманда. — Мы добавляем их в пищу, чтобы было вкуснее.
Чужак выглядел очень странно: его взгляд остекленел, щеки горели, на лбу проступил пот.
— Тебе плохо, что ли?
— Я чувствую возбуждение. Эти порошки…
— Они тебя зацепили? А какой именно?
— Кажется, вот этот. — Пришелец указал на орегано. — Это был либо первый, либо второй порошок.
— Ага, орегано. Да, это такая штука, что действительно может вставить.