И теперь адвокат появился не один, а приехал из Москвы с каким-то неизвестным мужчиной, похожим на кавказца, который тоже терпеливо ждал появления следователя в коридоре. Савеличев, увидев обоих, сухо поздоровался и прошел в свой кабинет, приглашая адвоката и его спутника. Они вошли, уселись за небольшим столом. На следователе был серый, немного мешковатый костюм и темно-синий галстук местного производства.
— Это мой помощник, — представил Дронго Славин, — он приехал вместе со мной из Москвы.
— Я уже понял, — кивнул Савеличев, — только непонятно — зачем? Дело уже раскрыто, завтра его подпишет прокурор, и оно пойдет в суд. Все и так ясно. Вы можете привезти сюда даже пять помощников и экспертов, но от этого суть дела не изменится.
— Мне нужно получить ваше разрешение на посещение следственного изолятора, где находится мой подзащитный, — невозмутимо продолжал Славин, — прошу вас выписать разрешение мне и моему помощнику.
— Не понимаю, зачем вы так суетитесь, — пожал плечами следователь, — конечно, я дам вам разрешение на встречу с вашим клиентом. Но зачем там нужен помощник? Что он сможет сделать?
— Я прошу вас дать разрешение на нас двоих, — вежливо, но твердо заявил Славин, — согласно Уголовно-процессуальному кодексу вы не имеете права мне отказывать. А я имею право привлекать для разбирательства дела любых экспертов, консультантов или помощников.
— Привлекайте, — кивнул Савеличев, — мне уже все равно. Делайте что хотите, я все равно завтра подпишу обвинительное заключение у прокурора города и передам дело в суд. А там можете выступать, поражая своим красноречием судей. На этом моя стадия участия в уголовном процессе будет завершена.
— Он не убивал Проталина, — упрямо заявил Славин.
— Об этом мы тоже говорили. У вас своя точка зрения, а у меня своя. Но предположим, что я хочу с вами согласиться. Я говорю, только предположим. Тогда скажите мне, куда исчез неизвестный убийца? Растворился в воздухе? Где-то спрятался? Или это было самоубийство? Можете сколько угодно выдвигать нелепые и противоречащие друг другу версии. Но истина такова, что полковника Проталина мог застрелить только один человек. Вано Тевзадзе. Что он и сделал, сознавшись в своем преступлении.
— Вы же знаете, как его заставили признаться, — покраснел Славин, — вы же все прекрасно понимаете.
— Это уже уголовное преступление, — почти ласково сообщил Савеличев, — я работаю в органах прокуратуры уже больше пятнадцати лет. И всегда работал честно, не нарушая законов. Сейчас вы обвиняете меня в том, что я выбил силой признание из вашего клиента. Обвинения достаточно серьезные. Если у вас есть доказательства, можете послать жалобу городскому прокурору. Или сразу в нашу областную прокуратуру. Но вы прекрасно понимаете, что будете выглядеть нелепо и смешно. Я и пальцем не трогал вашего клиента. И все свои признания он сделал добровольно.
— Под принуждением сотрудников уголовного розыска, — смело заявил Славин.
— Хочу вас предостеречь от подобного заявления, — строго сказал Савеличев, — не нужно обвинять людей, честно выполняющих свой долг. Преступник был схвачен на месте. Схвачен с оружием в руках, которое он отнял у своей жертвы. Все экспертизы были не в пользу вашего подопечного. И теперь вы хотите снова оттянуть передачу дела в суд, заявляя, что признание Тевзадзе было выбито силой. Но у меня есть его подпись под признанием. Предположим, что на него действительно давили и в суде он захочет отказаться от своих прежних показаний. Не без вашей помощи, разумеется. Но ему не поможет даже такой оборот. Судьи тоже не дураки, они понимают, почему обвиняемые иногда отказываются от своих показаний. Но факты все равно вещь довольно упрямая. Тевзадзе вошел в квартиру, где никого не было. И дважды выстрелил в полковника. Один выстрел оказался смертельным. Вот и вся история. Это как раз тот случай, когда у адвоката нет ни одного шанса выиграть судебный процесс. Или хотя бы добиться смягчения приговора. Я вас понимаю. Но вы назначенный адвокат и представляете себе, что с вас никто не спросит. После оглашения приговора вы спокойно вернетесь к себе в Москву и забудете об этом неприятном эпизоде. Возможно, вы еще успеете отличиться на громких процессах, стать лучшим адвокатом Москвы и России. Но это не тот случай, когда можно отличиться. Здесь все просто и ясно.
— У него дочь должна выходить замуж. Уже подала заявление в загс, — в качестве последнего аргумента сказал Славин, — я же вам говорил. Не мог такой человек совершить убийство.
— Это не аргумент, — поморщился следователь, — почему не мог, если совершил? У меня в практике был случай, когда мужчина, узнав о том, что он стал отцом, всю ночь пил вместе с друзьями. А утром они убили человека. Вы скажете, что человек, только что ставший отцом, не сможет убить другого человека? Еще как сможет. Или убийца, дочь которого выходит замуж? Может, Тевзадзе был уверен, что сумеет убить Проталина и незаметно уйти. Все сложилось слишком плохо для него. Появление соседок в глухом дворе, неожиданно оказавшаяся на улице машина милиции. Он просто не успел сбежать. И поэтому попался.
— Простите, — вмешался Дронго, — насколько я знаю, когда раздались выстрелы, одна соседка побежала на улицу. А другая осталась у дома. Если бы Тевзадзе хотел сбежать, он бы сбежал. Ведь у оставшейся соседки были больные ноги и она не смогла бы его преследовать? А пока сотрудники милиции въехали во двор и поднялись в квартиру, прошло наверняка какое-то время, которого могло хватить Тевзадзе для побега. Даже если это было всего секунд тридцать или сорок. Хотя на самом деле, возможно, прошло от двух до трех минут. Учитывая, что двор там проходной, он мог бы попытаться сбежать.