– Спасибо, – еле слышно сказала я, все-таки силы еще не восстановились, и голос звучал слабо. Спохватившись, добавила: – Сколько я вам должна?
Бабка Марья загадочно улыбнулась, а потом сказала:
– Да там видно будет. Вот полежишь пару-тройку деньков, в себя придешь, тогда и поглядим.
Я начала мучительно соображать, сколько у меня с собой денег, хватит ли рассчитаться с бабкой – я ведь наслышана была о всяких бабушках-знахарках, и знала, что все они берут деньги с клиентов, иногда немалые. Затем я принялась размышлять, что по возвращении в город придется обратиться к врачу и лечиться по-настоящему. Я была уверена, что бабка какими-то своими методами заживила мне раны, сняла боль, но вряд ли она могла так быстро вылечить ногу – ведь там как минимум сильный вывих, а то и перелом.
Бабка дала мне выпить какого-то травяного чаю, и я уснула, ожидая возвращения боли по пробуждении. Проспала несколько часов и, проснувшись, обнаружила, что боли по-прежнему нет. Откинув одеяло, я осмотрела свою ногу. На вид она была вполне нормальной, никаких ожидаемых мною синих отеков и припухлостей я не увидела. Ощупав ногу, я опять же не почувствовала нигде боли. Попыталась встать – но тут в комнату вошла бабка Марья и велела мне лежать. Я хотела спросить ее, как ей удалось меня вылечить так быстро, но она приложила палец к губам и все тем же ласковым голосом велела мне молчать:
– Когда поправишься окончательно, тогда и поговорим.
– А когда я поправлюсь? Мне домой надо.
– Поживи пока у меня. Домой всегда успеешь. И на работу твою подружка сообщит, что приболела ты – да не волнуйся, все уладится. Главное теперь тебе – отдыхать да выздоравливать.
Почему одни заговоры действуют, а другие – нет?
У бабушки Марьи – Марии Петровны Быковой – прожила я в итоге почти неделю. Уже на второй Мария Петровна разрешила мне встать. Я сначала с опаской ступала на покалеченную ногу – хотя ничто не напоминало о том, что она была покалечена. И уже очень скоро я начала ходить и двигаться как обычно, будто и не было со мной этого неприятного случая. Чудеса, да и только! Удивление все больше наполняло мою душу, а вместе с ним разгоралось любопытство – что же это за лечение такое, и как вообще это возможно?
Оказалось, Марью Петровну все знали как бабушку-шептунью, которая лечит приговорами и молитвами. Не проходило дня, чтобы к ней не приходили люди со своими болезнями и скорбями. И всем помогала бабушка Марья, только никто толком не знал, как именно приходит эта помощь. «Бабка пошептала – и все прошло!» – так рассказывали о ней люди.
С того самого момента, как я увидела затянувшиеся шрамы вместо кровоточащих ран и поняла, что нога нисколько не болит (и это спустя всего-то час-другой после случившегося), мне стало ясно, что я не успокоюсь, пока не найду ответ – каким образом это происходит?
И когда пришла пора возвращаться домой, честно призналась сама себе, да и бабушке Марье, что уезжать мне не хочется. Но она сказала мне ласково, но твердо:
– Пора тебе, пора. Езжай.
Я заикнулась было снова о деньгах, но она повторила:
– Езжай.
И добавила:
– Когда приедешь в другой раз – тогда и сочтемся.
Я даже почти не удивилась, услышав про «другой раз», как будто уже заранее знала, что мне, конечно же, еще суждено вернуться в этот милый деревенский дом.
Вернувшись домой, я пошла на всякий случай в поликлинику, хотя ничего не болело. Врач мне даже не поверил, что была какая-то травма – и осмотр, и рентген показали, что все в норме.
А когда пришло время отпуска, я отложила все свои планы, и помчалась к бабе Марье, хотя сама толком не могла предположить, зачем и почему я это делаю. Нашла такое логическое объяснение: рассчитаюсь наконец за исцеление, а там видно будет.
Она искренне обрадовалась моему приезду. И, наконец, поведала мне, что имела в виду, говоря: «Потом сочтемся». Нет, вовсе не деньги ей от меня были нужны. Вот что она мне сказала:
– Ну ты ведь сама уже видела, знаешь, что люди ко мне за исцелением приходят – я им помогаю по мере сил своих.
Я кивнула, хотя ничего не понимала – как именно она помогла и мне, и другим.
– Помощницей своей тебя сделать хочу.
Я оторопела. Такого поворота событий я никак не ожидала. Помощницей деревенской знахарки? Никаких таких склонностей к подобным вещам я в себе не обнаруживала.
– А я вот сразу поняла, что дело у тебя пойдет. Все получится, так и знай, – с мягкой улыбкой сказала баба Марья. – У меня-то ведь внучки нет. Передать науку некому. А тут – ты подвернулась.
– И что же я должна делать?
– А ничего. Сиди рядышком, слушай, да смотри.
И я начала слушать да смотреть. Каждый день приходили к Марье Петровне люди за исцелением, и я всегда присутствовала при ее «сеансах». Поначалу ничего не понимала. Сидит баба Марья тихонечко над больным, ничего не делает, только что-то шепчет. Вроде и тайн у нее никаких не было – не скрывала она, что заговорами лечит. Всем в деревне да и окрест об этом было известно. И все как один уважали ее и особенно подчеркивали, что она – «правильная бабка», настоящая знахарка-шептуха, не то что многие другие, кто только выдает себя за целителей, а сами лишь о деньгах думают.
Понаблюдав так несколько дней за сеансами Марьи Петровны, я спросила ее, почему же она меня ничему не учит. Может, мне надо хотя бы заговоры заучивать начинать?
– Заговоры, конечно, ты можешь выучить хоть все, – ответила она. – Да вот толку от этого будет мало. Не станут они работать у тебя.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что сначала надо шептать научиться. А это наука ох какая сложная! Почти никто ею и не владеет теперь.
– А у меня получится? – с сомнением спросила я.
– Захочешь – так получится. Да я уж вижу, что ты не отступишься. Раз до сих пор еще здесь, домой не уехала, и такая старуха, как я, не наскучила тебе еще…
Конечно, не наскучила! Если я, даже ничего не понимая, все равно сидела на ее сеансах как завороженная, и глаз не могла оторвать, глядя, как она что-то шепчет едва слышно, и как больному просто на глазах легчает от этого шепота. Оказалось, это самое большое чудо в моей жизни.
Слова, не слышимые ухом
Вот так и получилось, что первое, чему я начала учиться у Марьи Петровны – это шептать.
Я узнала, что шептать заговоры – совсем не то, что говорить шепотом. Это действительно особая наука, которой надо учиться. Сама Марья Петровна научилась шептанию от своей бабушки, которая тоже была сильной шептуньей. А та, в свою очередь – от своей бабули, которая Марье Петровне приходится прапрабабушкой. «Шепоток», как называют это искусство в семье Быковых, передается по наследству через поколение, исключительно от бабушки к внучке. Дочь Марьи Петровны этим искусством не владеет. Знахарка объяснила мне, что так заведено потому, что «дети отдыхать должны, чтобы силу родовую восстановить, ведь заговорное слово требует большой затраты энергии, и если бы в каждом поколении была своя шептунья, род мог бы не выдержать такой нагрузки. А внучек Бог не дал – есть лишь внуки, двое, уже взрослые, но мужчинам почему-то дар этот в роду Быковых не дается.
О том, что шепоток этот – сила особая, не каждому данная, знают и односельчане Марьи Быковой. Оттого никому и в голову не приходило в ученики к ней напрашиваться. А тут судьба так распорядилась, что я на пути Марьи Петровны со своими травмами и возникла. И что такое во мне, покалеченной и находящейся в бессознательном состоянии, она могла углядеть – для меня так и оставалось тайной.
– Тайны в этом никакой нет, – разъясняла мне Марья Петровна. – Кто желает получить силу шепотка, тот ее получит. Да не каждый сдюжит.
Вот так и затянулась наша встреча на много лет. Долго училась я, и не всегда легко было, но видимо, большое мое желание овладеть силой шепотка свое дело сделало. Не отступалась я, несмотря ни на что, упорно овладевала сей наукой. И все это время наблюдала за тем, как бабушка Марья лечит при помощи шепота.
И вот теперь пришло время рассказать обо всем по порядку вам, дорогие читатели.
Зачем? Затем, чтобы и вы сами могли тайну шепотка для себя открыть, а главное – на практике эти знания применять. И открываю я вам эти тайны не только с разрешения, но по настоянию самой бабы Марьи, Марии Петровны Быковой. Сказала она мне однажды:
– Сдается мне, что время особое сейчас пришло – когда нельзя больше в тайне от людей знания эти держать, да от бабушки к внучке только передавать. Я, как ни стараюсь, все же немногим помочь могу. А вот если научить многих людей, тогда и счастья на свете поприбавится.
– Но как же можно научить людей, если они даже вас не видели никогда? – спрашиваю я.
– А можно, – говорит, улыбнувшись баба Марья. – Через книжку можно так знания передать, что они не пустым звуком останутся, а в жизнь человека незримо войдут. Да ты книжку-то напиши, а об остальном силы невидимые позаботятся. Кому надо – тому и способности к делу нашему вложат, не беспокойся об этом.
