С этой теорией Лера тоже была согласна, поскольку отлично знала, как это происходит. Своими глазами она видела лишь последствия первого исхода модернизированных разумных машин из Узла, ведь он случился гораздо раньше, чем из того же гиперпространственного инкубатора вернулась она сама. Но если судить по репортажам, которых до сих пор немало плавает в Сети, зрелище было впечатляющим.
Из пыльных недр огромного вихря выползали, выходили, выезжали и даже вылетали сотни тысяч уродливых металлических монстров, переделанных Узлом по непонятным человеку законам и принципам и предназначенных только для одного — для завоевания и удержания жизненного пространства. Проще говоря, для механической экспансии.
Благо что отсутствие подходящих энергетических источников за пределами Зоны и возникшие вокруг каждой из ее локаций гравитационные Барьеры существенно ограничивали распространение механической заразы.
И в этом заключался третий необъяснимый нюанс. Почему после уничтожения тоннельной установки не исчезли тоннели и возникли эти странные гравитационные пузыри?
Лера считала, что установка Сливко на самом деле не была уничтожена, а просто «провалилась» к чертовой матери прямиком в Узел, где и продолжала работать под присмотром специалистов, более компетентных, чем безумный профессор. Возможно, этими специалистами стали модернизированные Узлом компьютеры самой установки, а быть может, и мифический Атомный Демон, которого народная молва поселила в Узле в качестве его главного диспетчера или смотрящего — называли по-разному.
Что же касается Барьеров — гравитационных сфер с толщиной «стенки» около трех километров и силой тяжести в серединке этой невидимой «стенки» примерно в три «g», изолирующих каждую локацию, — Лера предположений не строила, принимала это явление как данность. Или побочный эффект и без того аномального явления.
В общем, что во всех этих теориях правда, а что выдумки, никто не знал. Вопросов — критическая масса, ответов — на один графитовый стержень. Но важно ли это? Выжили ведь. Более того, неплохо устроили жизнь в новых условиях, вот и славно. А то, что за это приходится платить немалую цену, так оно и раньше было несладко!
Подумаешь, жить в наполненной механической заразой пустыне! После Катастрофы ни в одной из пяти локаций не росла даже трава. Кое-где взрывы и вихри пощадили деревья, но теперь это были либо высохшие мумии, либо искусные имитации, непонятно зачем выстроенные нанороботами из автонов — металлических растений.
Подумаешь, проклятые наноботы, так и норовят внедриться повсюду, как злобные микробы, поражая не только технику, но и людей. Покрывая сталкеров болезненными язвами, а зачастую и вовсе превращая их в полуроботов, уже почти ничего не соображающих и медленно гибнущих в страшных муках. Ничего страшного, жить можно и будучи зараженным механическим раком. Это больно и неприятно, но терпимо. Да к тому же недолго. Год, от силы два — и отмучился. Да и выхода нет. Если сбежать из Зоны, зараза доставит еще большие мучения. То есть из двух зол приходилось выбирать меньшее.
И постоянная война с механизмами более крупными: с биомехами, скоргами, гидроботами тоже не была особой проблемой. Для этого у сталкеров и военных имелось новейшее оружие: импульсное, плазменное, лазерное…
Хуже непрерывной войны с механической заразой и роботами всех размеров и мастей стали постоянные стычки между населяющими локации группировками и бандами, но и тут можно было найти компромисс, если подойти к вопросу со знанием дела. А Лера это умела.
С Орденом Священного Узла — группировкой серьезной, но относительно предсказуемой — она договаривалась по-деловому. С фанатиками, вроде праведников из секты «Пламенный крест», разговаривала резко, иначе их не успокоить. С мафией делилась прибылями, а с наемниками старалась дружить. Военных Лера подкупала, а от группировки «Ковчег» — откровенных подонков и неонацистов — просто держалась подальше.
В общем, чем больше времени проходило с момента Катастрофы, тем спокойнее и увереннее в своих силах становилась Лера и тем лучше шли ее дела. Человек ко всему привыкает и приспосабливается. Был бы жив и дееспособен. А если так, незачем и голову забивать всякими теориями. Исправить ведь все равно ничего нельзя.
Руководствуясь этими принципами, Лера и прожила почти шесть лет после Катастрофы, стараясь не вспоминать о прежней жизни. Лишь изредка она вспоминала (вот как сейчас) тот проклятый черный день. Тринадцатое сентября 2051 года.
На самом деле Леру в новой жизни расстраивало только одно. Рядом не было отца. Она искала его повсюду, искала долго, но так и не нашла. Когда стало ясно, что искать бессмысленно, Лера смирилась с потерей, но в глубине души затаила надежду, что однажды все-таки встретится с отцом. Ведь он это предсказывал. А предсказания отца сбывались всегда.
Глава 1
Зона, локация ЧАЭС. 31.05.2057 г.
Над развалинами ремонтного цеха угадывались остатки плоской крыши — несколько бетонных балок и пара дырявых плит, но это не мешало обзору. Леший окинул взглядом видимую часть неба и удрученно вздохнул. Погода явно портилась.
Багровые отблески заката гасли быстрее, чем обычно, поскольку к воздушным границам Барьера, где-то у горизонта, медленно, но верно подтягивались свинцовые тучи. На час-другой повышенная гравитация должна была притормозить наступление грозового фронта, но слишком уж большая масса напирала на невидимый купол Барьера.
В конце концов, облака все равно прорвутся в воздушное пространство локации, и тогда начнется настоящий кошмар. Спрессованные трехкратными перегрузками иссиня-черные тучи, клубясь и провисая почти до земли, закроют небо плотным покровом и обрушат на землю потоки воды. Сотни Анхелей, тысячи Ниагар и миллион водопадиков помельче. Вот что ждет Старую Зону в ближайшую ночь. А после еще целую неделю будет накрапывать мелкий нудный дождик.
Конвекция, мать ее. Вечная история, и прогнозов не надо.
Леший не любил плохую погоду. В Зоне и так было мрачнее, чем в погребе, а если начинался дождь, или, как зимой в Академовской локации, валил пепельно-серый снег, пиши пропало. Сплошная тоска и застойное уныние. Живой натуре сталкера по прозвищу Леший — русоволосого паренька с простецкой физиономией, двадцати семи лет от роду, в прошлом таксиста и мелкого предпринимателя, а ныне ходока в Зону с пятилетним стажем и с десятком электронных имплантов в организме — такие варианты были поперек желудка. Он любил ясность. Во всем, от работы до погоды.
— Лето кончилось не начавшись, жалко, — Леший перевел взгляд на делового партнера, старшего группы из пяти бойцов местного отряда чистильщиков. — Десять Н-капсул первой категории за все, Максим. И пять за штатный боекомплект.
— Несерьезно, — военный энергично помотал головой. — По десять за единицу!
— Плюс три армгана по двадцать, — сталкер протянул руку. — Заметано?
— Леший, ты не наглей, да? — вмешался в торг Андрей, заместитель командира группы. — На рынке в Выгребной Слободе лазерники по сотне можно толкнуть!
— Ну так и шли бы в Слободу, — Леший усмехнулся и пожал плечами. — Я вас не звал.
— Армганы трудно будет достать, — задумчиво потирая висок, сказал старший группы. — У нас вот только один на всех. Экспериментальное оружие, особый список учета.
— Тогда по капсуле за единицу этого старья, — Леший кивком указал на торчащие из сумки импульсники, — и ни наноботом больше.
— Какое старье, в смазке все, как один! — возмутился Андрей.
— Погоди, — остановил товарища Максим. — По семь, плюс тридцать за боекомплект… и три армгана по пятьдесят, только позже.
— Договорились, — мгновенно согласился Леший. — Когда? И какие гарантии?
— Через неделю. А гарантии… — Максим развел руками. — Никаких. Ты же понимаешь.
— Лучшие гарантии — это перспектива дальнейшего сотрудничества, — буркнул третий боец, самый старший в группе по возрасту. — Перевести для малограмотных?
— Пять классов, зато все мои, — Леший снова усмехнулся. — Ладно, воины, уговорили. Через неделю на этом же месте. Держите свою сотню.
Сталкер вынул из кармана небольшой стальной контейнер цилиндрической формы и бросил его старшему группы. Тот сунул цилиндрик с Н-капсулами — конгломератами незапрограммированных нанороботов — в карман и кивнул четвертому бойцу, который так и не поучаствовал в торге. Боец застегнул сумку с десятью новенькими, в смазке, импульсными пистолетами-пулеметами «Шторм» системы Карташова и ногой подвинул ее сталкеру.
— Может, все-таки скажешь, Леший, где такую урожайную плантацию автонов нашел, — Максим с явным сожалением покосился на проданный товар.