Ну вот. Приплыли.
– Ты вообще где был пять минут назад? Мы вроде как уже выяснили эту ситуацию. Ну, чего там? – Вновь кивнула на листок. – Мне ещё дома незабываемые ощущения получать, а я, знаешь ли, не резиновая кукла. Ну, в смысле… Не та кукла, о которой ты подумал, а в смысле… просто не резиновая. Да и вообще не кукла. Запас энергии у меня не бесконечный, в общем. Ты понял. – Кивнула. – Давай, пиши.
И вдруг «вампир» усмехнулся. Тихонько так, едва слышно, приподняв уголок рта, и на щеке тут же родилась крохотная ямочка.
А может, просто показалось?
Эстер бы душу дьяволу продала за это зрелище. А у меня в голове лишь мысли о том, чтобы папочка в этот раз не выслал меня куда-нибудь в Сибирь. Вот честное слово, совершенно не до красавчиков с телеэкранов. Тем более что бруталы вроде Калеба вообще не в моём вкусе.
Хотя, признаться, ямочка на щеке очень даже симпатичная.
– Ну что? – поинтересовалась я максимально вежливо, стараясь не морщиться от боли в боку. – Написал?
– Сними очки, – с серьёзным видом вдруг произнёс Калеб.
– А потом парик и всё остальное? – усмехнулась я.
Лидер FB шутку проигнорировал:
– Ты не похожа на нашу фанатку.
– Ну… это, наверное, потому, что я и есть НЕ ваша фанатка. – Поиграла бровями. – Без обид. Такие существуют. Вымирающий вид.
– И чья же ты фанатка? – хохотнул Джаред.
– Своего парня, – ухмыльнулась я и вновь кивнула на лист бумаги в руках Калеба. – Как там дела?
Калеб не сводил с меня пристального взгляда и наконец протянул листок с автографом.
– Спасибо. – Сложила вчетверо и спрятала в задний карман джинсов. – Только что ты сделал одного человека на-а-много счастливее. Теперь Эстер каждый раз перед сном будет поливать твой автограф слюнями.
Джаред и Патрик загоготали.
«Какие весёлые ребята».
Калеб сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана, так что тёмные локоны упали на лоб и слегка прикрыли глаза. Смотрит на меня так, будто мы с ним только вчера кофе в Старбаксе пили, а я это внезапно запамятовала и заслуживаю презрения.
– Ребята! График! – настойчиво напомнил менеджер Кан, постучав пальцами по часам на запястье.
Джаред весело присвистнул:
– Юху-у! Выпивка и девочки на подходе!
– Я тебе сейчас такой штраф влеплю! – зашипел менеджер.
А лидер FB всё не сводил глаз с меня.
– Ну, удачи в Штатах, – с энтузиазмом пожелала я, кивнув Калебу. – И, кстати, по телеку ты не таким кажешься.
– И каким же? – произнёс тот негромко.
– Не знаю. Не таким… м-м… злобным?
Грудь Калеба слегка приподнялась в беззвучном смешке:
– Возможно. А ты не очень-то вежлива с теми, кого впервые видишь.
Я простодушно дёрнула плечами:
– Возможно.
– Всё? – поинтересовался Калеб спустя недолгую паузу.
– Ну да.
– Тогда чего ждёшь? Выход там.
Взглянула на дверь и прищёлкнула языком:
– Вот блин. А я, дура, через окно собиралась вылезти.
На этот раз на обеих щеках Калеба родилось по ямочке. И мне точно не показалось.
– Как тебя зовут? – раздался его голос, когда я уже практически захлопнула за собой дверь лимузина.
– А что?
– Лицо я твоё не видел, скажи хоть имя.
– Лекса, – не знаю, зачем ответила. Всё-таки имя у меня не такое уж и редкое.
– Лекса Сталлоне! – следом послышался гогот Джареда, и я захлопнула дверь.
Глава 4
– Да ладно. Ты сама это написала! – Эстер с сосредоточенным до крайности видом расхаживала по моей комнате и не сводила глаз с автографа Калеба. – Как такое могло произойти? Как ты могла на них наткнуться? Под какой звездой ты вообще родилась, Александра Вудвилл? Да это просто фантастика какая-то! Такое только в фильмах бывает!.. Точно, сама написала.
Я приподняла футболку, демонстрируя подруге покалеченный правый бок, на котором ещё только-только расцветал, подобно огромному бутону розы, синяк, и гаденько улыбнулась:
– Ага. Сама написала. Как раз когда протектор на колёсах лимузина рассматривала.
После многократного рассказа о столкновении на дороге с мировыми знаменитостями Эстер окончательно поняла, что она законченная неудачница, и больше не сомневалась в правдивости моей встречи с её идеалом. Но признать тот факт, что её излюбленный Калеб не такой милаш, каким кажется, она просто не могла. Да нет же, она напрочь отказалась верить в то, что у этого типа проблемы с вежливостью и очевидная звёздная болезнь в прогрессирующей стадии, и велела мне немедленно заткнуться! Рухнула на кровать, сложила руки на груди и задумчиво-хмурым взглядом уставилась в потолок.
Вот уже больше года Эстер сохнет по Калебу из Far-between. Иногда он мне даже снится, после того как побываю в комнате Эстер. Где его там только нет, этого Калеба. А вот мою комнату ещё недавно украшали плакаты с Тейт Миллер. Пришлось избавиться от них, демонстрируя фальшивую покорность предкам и прилежность истинной леди, которая должна быть присуща ребёнку, появившемуся на свет в семье известного политика.
Вот теперь и получаю за вчерашнее по всем канонам. Лучшего наказания папочка и придумать не мог, и домашний арест, отобранный мобильный и лишение Интернета – меньшее из всех зол.
Эстер поднесла автограф к глазам, некоторое время не сводила с него туманного взгляда, затем сложила листок вчетверо и спрятала в карман джинсовой юбки.
Я не сдержала смеха:
– О, ты выглядишь такой скромницей. Иди же, – я развела руки в стороны, – обними свою мамочку. Дай волю эмоциям.
Эстер запустила в меня подушкой.
– Ладно. А теперь поговорим о главном, Лекс.
– А что об этом говорить-то? – Я фыркнула и унылым взглядом уставилась на свою коллекцию из кубков и медалей, полученных за победы на соревнованиях по лёгкой атлетике. – Улетаю послезавтра. Школа-интернат для девочек. Какая-то глушь в Пенсильвании… До ближайшего крупного города сорок пять миль. Хорошо хоть, из Штатов не высылают.
– Это потому, что там ты будешь под колпаком.
Я повернулась к Эстер и воодушевлённо заметила:
– Там полно всего. Все условия в пределах периметра!
– О, я счастлива, что ты в восторге от своей новой тюрьмы. Дашь брошюрку почитать? – Эстер безнадёжно усмехнулась. – И чему будут учить на этот раз? Финансы? Экономика? Что там сейчас в приоритете у твоего семейства?
– Иностранные языки. Летняя школа. Продвинутый курс.
– Мило.
– Мама считает, мне это пригодится.
– В следующей жизни?
Я горько усмехнулась и плюхнулась на кровать рядом с Эстер. Голова к голове. Белый глянцевый потолок отражал нас обеих. Такие разные – абсолютные противоположности, особенно внешне, и в то же время дополняющие друг друга во всём. Уверена, она точно знает, что творится у меня в голове. Точно знает, какое количество планов побега уже построено. Потому что ни за что на свете до конца лета я не стану гнить в какой-то там летней школе для девочек! Что-нибудь придумаю… как всегда. А Эстер меня прикроет. Как всегда.
– Мики просил передать, что репетиции не будет, – сообщила Эстер и перекатилась на бок, подперев рукой голову. – Дылда вчера повредил руку. Пытался банку с пивом о фонарный столб помять.
– И?
– И помял пару пальцев.
Так. Где там мой чемодан? Пожалуй, и вправду стоит скататься в Пенсильванию на пару месяцев, чтобы сдержаться и не скрутить шею самому великому идиоту этого мира!
– Сегодня утром парни решили, что вам нужен отдых. До конца лета репетиций не будет. Так что расслабься, Лекс. Ты уже ничего не сделаешь.
Я резко выпрямилась:
– Это они без меня так решили?!
– Ну ты ведь под арестом. – Эстер, как всегда, была мертвенно спокойна, даже веки опущены так, будто сейчас уснёт. – И ты знаешь, что, кроме меня, к тебе никого не пустят. Так что… после сегодняшнего собрания было принято решение взять перерыв. Смурф вообще решил поехать в Австралию к брату, заняться сёрфингом и прочими способами закадрить побольше тёлочек.
Я с трудом смогла захлопнуть челюсть и затрясла головой:
– А Мики?
– Он не против. – Эстер поднялась с кровати и открыла дверь в мою гардеробную, сплошь забитую дорогим барахлом различных брендов. – Мики будет помогать отцу с чисткой бассейнов и прочей ерундой, для которой у богатеев слишком чистые ручонки. Без обид. А что ещё ему остаётся? Всё буквально кричит о том, что «Пончикам» нужен перерыв. О, какая очаровательная блузка.
Я скептически уставилась на Эстер:
– А что насчёт тебя? Улетаешь на Луну? Угадала?
– Всего-то две недели по Калифорнийскому побережью покатаюсь. Говорят, билеты на спектакль расхватывают лучше, чем мороженое на пляже.
– Ещё бы, – усмехнулась я. – Твоё лицо и грудь крупным планом на каждой афише. Только дурак не придёт посмотреть на то, как ты играешь куртизанку.
– Между прочим, это ведущая роль.
– Знаю. И, между прочим, Дылда купил билеты сразу на пять сеансов в разных городах, так что готовься лицезреть его физиономию в первом ряду.
