– Слушай, это была обычная процедура. Должны же мы были знать, как тебя лечить!
– Путаешься в показаниях, – сказал я. – Сначала ты заявил, что вы должны были знать, с кем вам предстоит иметь дело.
– Вот именно, – подтвердил он, усмехнувшись. – И в чём первое утверждение противоречит второму?
Я задумался. Действительно, с формальной точки зрения он прав. Для того, чтобы вылечить предположительно малознакомый раненый организм, надо знать его характеристики. Не прост, Марк, ох, не прост. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Скорее, всё-таки хорошо. Глупец больше раздражает.
– Ладно, проехали. Вернёмся к нашим баранам.
– Вернёмся. Хоть к баранам, хоть к овцам.
– Ишь, сговорчивый какой, – хмыкнул я.
– Я сговорчив, потому что ты нам нужен, Дементий. И смею надеяться, мы тебе тоже. Это чертовски интересная работа. Впрочем, почему-то мне кажется, ты это отлично понимаешь.
– Да таких, как я, сколько угодно!
– Ошибаешься. Не сколько угодно. Но даже, если и так, где и как их искать? А ты – вот он. Поэтому я и сказал, что просто так на нашей дороге никто нам не подворачивается.
Эх, мягко стелет, да как спать придётся. Если я ещё соглашусь с ними спать. Фигурально выражаясь.
– И в какую сумму вы готовы оценить мой риск?
– Валюта?
– Ну, скажем, евро.
Он подумал, что-то подсчитывая про себя.
– Порядка четырех тысяч в месяц. Разумеется, без налогов. Плюс, по окончании миссии, хорошая премия. В любой земной валюте, какую выберешь. С возможностью перевода в общегалактическую.
– Общегалактическую? Есть и такая?
– Конечно. Раз есть Союз, значит, есть и валюта. Товарно-денежные отношения, как и занятия искусством и наукой, присущи всем разумным существам во Вселенной.
– И чем же она обеспечивается, интересно, эта валюта? Не думаю, что золотом.
– Правильно не думаешь. Золото, как и любой иной металл или материал, мы давно научились синтезировать. Хотя, надо признать, затраты на его производство не всегда и не везде окупаются. А что нужно затратить на производство золота или чего угодно?
– Это типа проверка на сообразительность?
– Никаких проверок. Но мне интересно, как ты ответишь.
– Хм… Энергию?
– Браво! – похлопал в ладоши Марк. – Быстро соображаешь.
– То есть ваша валюта обеспечивается вырабатываемой вами энергией? – спросил я, стараясь не слишком обращать внимания на комплимент.
– Да.
– Что-то похожее я где-то уже слышал или читал.
– Очень может быть. Не одни мы такие умные. Наверняка некоторые из ваших экономистов и футурологов приходят к похожим выводам: энергия лучше золота в качестве обеспечения предполагаемой новой валюты будущего. Да что там говорить. Практически любая цивилизация, достигающая определённого уровня развития, додумывается до этой идеи. И в этом нет ничего странного. Действительно, чем больше энергии способна выработать та или иная цивилизация, тем она богаче.
– И велика ли премия?
– Если в евро, то примерно двести тысяч. В нашей общегалактической валюте это тоже неплохая сумма, поверь. Пару лет безбедно можно прожить на любой из планет, входящих в Галактическое Сообщество. И даже на Торгуне – самом дорогостоящем обитаемом месте в Галактике.
Я снова задумался.
Да, вопросов ещё возникало до чёрта. Например, как и сколько они собираются меня учить, что меня ждёт после выполнения миссии, что такое Торгун – самое дорогостоящее обитаемое место в Галактике, и куча других. Но основное было сказано, и теперь наступал момент выбора. Нужно было или соглашаться, или отказывать. Другого не дано.
Ну, Дёма, сказал я себе, решайся. Просить время на раздумья глупо – это ничего не изменит. Ты сам хотел перемен – вот они. Да такие, что не виделись в самых фантастических мечтах. Пан или пропал, другого шанса не будет, грудь в крестах или голова в кустах, риск благородное дело, и всё такое прочее.
Я посмотрел на Марка.
Лируллиец со спокойным вниманием ждал моего решения.
– Ладно, лирулла, – сказал я. – Согласен. По рукам. Но учти, без аванса я не работаю.
– Это само собой, – улыбнулся инопланетянин и поднял стакан. – Рад, что ты принял верное решение. Давай за это выпьем!
– Давай!
Мы чокнулись.
На этот раз вкуса и крепости лируллийского напитка я почти не ощутил – слишком сильно билось сердце.
Глава 6
С формальностями и всем прочим мы закончили до вечера – по земному времени, понятно. Меня порадовало, что договор был составлен не только в электронном виде, но и на бумаге. В двух экземплярах, как положено, и на трёх языках (общегалактическом, лируллийском и русском). Оказалось, что не только человечество предпочитает составлять и хранить серьёзные документы в материальном виде (не исключая при этом и электронный).
– С одной стороны, казалось бы, анахронизм, – прокомментировал лируллиец, отдавая мне мой экземпляр договора. – Но отмирать этот анахронизм никак не хочет. А мы не сторонники форсирования каких бы то ни было процессов в обществе, если это не продиктовано крайней необходимостью.
Подобный подход меня вполне устраивал. Равно, как и форма договора вместе с его содержанием – простым, как мне показалось, и понятным, не требующим консультаций с юристом. Нет, я, конечно же, отдавал себе отчёт в том, что иду на определённый риск, подписывая документ без серьёзного юридического анализа. Но каким образом, скажите на милость, я мог бы подобный анализ провести, даже если бы захотел?! Вот то-то и оно. К тому же, как явственно следовало из текста, никаких санкций, кроме прекращения финансирования, в случае нарушения договора с моей стороны последовать не могло. А вот я теоретически мог подать на своих работодателей в арбитражный суд при Галактическом Совете, если они не станут платить мне деньги за выполненную работу. Почему «теоретически», объяснять, надеюсь, не нужно. Но мне показалось, что задумываться над тем, как претворить теорию в практику, не придётся. Чему весьма поспособствовали ровно четыре тысячи евро наличными, выданными мне в качестве аванса немедленно после подписания бумаг.
– Русские любят наличные, – прокомментировал Марк, вручая мне пачку новеньких, достоинством в сто евро, банкнот. – Мы это учли. Да и кто не любит? Но впредь оплата будет поступать тебе на счёт.
– У вас здесь что, своя типография? – подмигнул я, пряча деньги во внутренний карман куртки.
– Обижаешь, – не понял или не захотел понять избитой шутки Марк. – Евро настоящие. Мы не фальшивомонетчики, хотя, как ты, наверное, догадываешься, подделать любую земную валюту нам ничего не стоит.
– Верю, верю, извини, – вздохнул я. – Мы с тобой слишком мало знакомы, чтобы я заранее чувствовал, какую шутку ты поймёшь, а какую нет. Кстати, а как вообще у вас, лируллийцев, с чувством юмора? А заодно и у этих каравос Раво? Хотелось бы знать заранее, чтобы потом не облажаться, сам понимаешь.
– У нас, лируллийцев, чувство юмора очень специфическое, – сказал Марк. – В двух словах не объяснить. Да и в тысяче двух тоже. Но оно, чувство это, есть, можешь не сомневаться. Что же касается каравос Раво, то вся нужная тебе информация о них и не только о них заключается здесь, – он протянул мне на ладони изящную, плоскую, размером и видом напоминающую медальон вещицу. Схожесть с медальоном подчёркивалась ещё и тем, что к вещице за проушину была прицеплена тонкая золотистая цепочка.
– Это называется на нашем языке микнс, – продолжил Марк. – Что-то вроде универсального носителя и передатчика информации. Настроен лично на тебя. У вас есть похожие устройства – те же компьютеры или мобильные телефоны, но до микнса им пока далеко. Возьми.
Я взял «медальон» и поднёс к глазам, разглядывая.
Плоский серебряный кружок, внутри которого расположен второй – золотистого цвета. Как будто в центр новенькой пятирублёвой монеты врезали десятикопеечную. Тоже новенькую. Убрав с обеих при этом все надписи и узоры, но оставив кант – идущее по окружности ребро. Внизу, на серебряном поле, посверкивают бриллиантовыми огоньками три малюсеньких камушка. Точно над центральным камушком, но уже на краю золотого кружка, ещё один, отливающий фиалковым светом. Не слишком замысловато. И в то же время стильно. Если кто спросит, можно соврать, что это украшение, и дело с концом. Собственно, и врать не надо, достаточно сказать половину правды, так как на шее, например, эта штука и впрямь будет смотреться украшением.
– Платина, золото, настоящие бриллианты и сапфир, – ответил на мой невысказанный вопрос Марк. – Цепочка из титанового сплава высокой прочности. Всё сделано с учётом земных технологий и нашего представления о вашем дизайне. Похоже на украшение?
– Похоже, – признал я. – Как им пользоваться?
– Повесь на шею.
Ага, значит, правильно догадался. Эх, не думал я, что придётся носить на груди что-либо, кроме православного крестика. Ладно, авось сильно мешать не станет, и Господь меня простит. А на ночь буду снимать.
